Цумико полностью повернулась к нему лицом:
– Арджент, какова средняя продолжительность жизни таких, как ты?
Голос лиса стал певучим:
– Когда звезды были молоды, а горы нетронуты и целые леса стояли пустыми, нас выбрали. Когда людей было мало и землю разделили и птицы и звери нуждались в нашей силе, мы плодились и размножались.
Знакомые фразы привлекли ее внимание.
– Намекаешь на заветы Ноя? Сколько же тебе лет?
– Я не был ни в Эдеме, ни в ковчеге. Но ты уже ближе к истине, – дразняще прибавил Арджент.
Глава 36Хозяйка дома
На следующее утро Цумико проснулась очень рано. Она еще не приноровилась к смене часовых поясов, зато получила прекрасную возможность связаться с братом.
Я в порядке? А ты?
Мы с Суузу тоже.
Собираемся на зимние каникулы.
Акира прислал ей снимок кровати, едва видной под стопками идеально сложенных вещей.
Тебе разрешили побывать у него в гостях?
Ага.
Увижу тропики.
Здорово.
А у тебя как? Сплошные туманы?
Пасмурно. Снег. У нас будет белое Рождество.
Хорошее место?
Дом прямо как из сказки.
И соседний городок просто очаровательный.
Это вот вчера было.
Цумико отправила брату селфи, которое сделала в часовне.
Э? А ты почему так одета?
Правда мне идет?
Сестра, ты чего?
Котята?
Она сфотографировала свою комнату, по которой были разложены и развешены кимоно.
Все лучше и лучше. Или хуже.
Это все Арджент придумал.
Чтобы меня уберечь.
От чего?
От предложений руки и сердца.
Себе, что ли, тебя приберегает?
Арджент как раз заглянул ей через плечо и фыркнул.
– Да он просто подкалывает, – заверила Цумико.
– Ну а для чего еще нужны младшие братья?
Она удивленно заморгала:
– Ты тоже чей-то младший брат, да?
Арджент только что-то загадочно промычал, и Цумико вдруг подумала, что он ведь тоже не из воздуха возник. Если он не преувеличивает насчет долголетия амарантов, вероятно, его близкие еще живы. Почему же Меттлбрайты не ищут пропавшего сына?
Вернувшись к переписке с братом, Цумико признала печальную правду:
Он бы с радостью от меня избавился.
Мне это не нравится.
Дай на него посмотрю.
– Можно пошлю Акире твое фото? Ему интересно.
– Вот уж нет. – Арджент жестом велел дать ему телефон.
Это лис. Твоя сестра знает, сколько у меня хвостов.
Для твоего соседа по гнезду этого достаточно, чтобы успокоиться.
Суузу доволен.
А ты?
Хотел бы сам убедиться.
В другой раз.
Когда?
Ты же вроде собираешься на лето в Особняк?
Ага.
Не думал, что ты там еще будешь.
Арджент возмущенно бросил телефон обратно на колени Цумико. Акире он ответил лишь одним словом.
Верно.
Следующие шесть дней Арджент с огромным удовольствием наблюдал, как его ухищрения приносят свои плоды. Седрик Смайт легко вошел в роль заботливого дедушки, и кузенам пришлось последовать его примеру. Отбросив мысли о соблазнении, Бонифаций и Жак теперь боролись между собой за звание любимого дядюшки. Младший пока побеждал, хотя бы потому, что всегда был расслаблен, и это успокаивало Цумико. Жак вообще, скорее всего, участвовал в игре исключительно из желания позлить брата. А Бонифаций испытывал неловкость в обществе детей, поэтому все его усилия сходили на нет от одной только мысли о возрасте гостьи. Да и сама Цумико устала от ежедневной порции чуши, которую нес молодой человек.
Он был жадным. Жалким. Пустым. Бесполезным.
Арджент считал везением то, что третий кузен не участвовал в состязании. Стюарт Смайт мог бы понравиться Цумико просто на контрасте с братьями. Он вечно отсиживался в тихих уголках с книгами и учебниками. Совсем как сама госпожа. Пожалуй, они даже были чем-то похожи. Надежный и положительный. Наследник Смайтов.
Никто не упоминал об отсутствии Стюарта на обедах и прогулках. Может, он был в отъезде?
– У вас есть семья, мисс? Братья или сестры?
– Брат. Я общалась с ним сегодня утром.
Цумико замялась из-за своего ограниченного словарного запаса, и вмешался Арджент:
– Он проводит зимние каникулы у школьного друга.
Миссис Дрейпер улыбнулась и кивнула, затем налила еще чая. Остальные члены семьи разбрелись по своим делам, оставив гостей в умелых руках экономки.
– Он был бы у нас желанным гостем, – заметила она.
– Спасибо. – Цумико провела пальцем по краю чашки. – Я тоже была бы рада.
– Она скучает по нему, – прибавил Арджент.
И хотя в настоящее время хозяйкой особняка в силу своего брака с младшим сыном Седрика считалась Иветт, именно миссис Дрейпер по-прежнему заправляла всеми домашними делами. Благородная госпожа. И непредвиденная угроза. Потому что все, что понадобилось, чтобы разрушить их грандиозный спектакль, – это капля чая.
Вайолет Дрейпер могла быть бойкой, но и любезной. И Цумико отвечала ей любезностью, забывая играть свою роль и выдавая себя множеством мелочей. Арджент в смятении наблюдал, как растерянность экономки сменяется пониманием.
Она обо всем догадалась. Выдаст или нет?
Но женщина напугала его. Встретившись с ним взглядом, она едва заметно улыбнулась и успокаивающим жестом постучала себя по плечу. Жестом, характерным для его расы.
Повернув запястье и взмахнув пальцами, лис дал положенный ответ. И Вайолет поняла. Но как? Где миссис Дрейпер изучила особенности амарантов? Да, с момента Открытия прошел год, но обычные люди по-прежнему очень мало знали о культуре тех. Только наблюдатели имели представление о подобных проявлениях вежливости. А эта женщина жила здесь с самой юности.
Арджент хорошо помнил, с какой настороженностью она поначалу отнеслась к нему, когда Персиваль и Эими представили ей своего нечеловеческого дворецкого. Вайолет держала дистанцию, но секрет Арджента хранила. Со временем она привыкла к лису. Домоправительница и ее муж заботились о необычном госте, обеспечивая ему минимальный комфорт – выделяли тихую комнатку, хорошо кормили и вежливо уточняли, что ему требуется.
Когда миссис Дрейпер собралась уходить, Арджент открыл перед ней дверь:
– Где вы узнали такие тонкости?
– Мне не положено об этом говорить.
Он кивнул, но не удержался от вопроса:
– У вас… все хорошо?
Вайолет улыбнулась:
– Да, Арджент. Но спасибо за беспокойство.
– Как скажете, – пробормотал он.
– Не люблю сплетни. – Миссис Дрейпер оглянулась на Цумико и повторила: – Мне не положено об этом говорить, но со временем вы поймете. Когда хозяин будет готов.
Глава 37Тем временем
Спокойное прикосновение силы пробудило чары, и Майкл взглянул на часы, тикающие на камине. Визит ранний. Но не так, чтоб неожиданный.
– Что ж, – пробормотал он. – Это должно быть интересно.
Он обошел дом, заглянул на кухню и в детскую и наконец нашел жену в оружейной.
– Санса, у нас гости.
– Обычный курьер?
– Думаю, нет.
Она расправила плечи:
– Сколько?
– Двое заявили о себе, но есть еще как минимум парочка.
– Точнее не знаешь?
Майкл усмехнулся:
– Чары так вибрируют, что сложно сказать.
– Мы этого ожидали. – Глаза Сансы сверкнули. – Пусть приходят! Мы хорошо подготовились и сумеем обмануть любое количество лис.
После того как Арджент уехал с Цумико, они вычистили дом, используя все известные им уловки, чтобы уничтожить следы его присутствия. Гинкго помогал первую неделю, но два дня назад они услали из дома и его. Вовремя.
С лукавой улыбкой Майкл сказал:
– И правда, пусть приходят. Это не лисы.
Санса бросила пристегивать меч, настолько тяжелый, что ей, действительно, уже не стоило махать им на таком сроке.
– Значит, волки? – спросила она.
– Если мои чувства меня не обманывают, к нам решил наведаться небольшой табун лошадей… и их сопровождающие.
Загадки Майкла выводили ее из себя, терпение было на исходе.
– Выражайся яснее, муж. Если не лисы и не волки, то кто сопровождает моих повитух?
Он поцеловал ее в щеку:
– Кошки, любовь моя.
– Сенсей! – крикнула Санса, неуклюже пробежав по дорожке, и рухнула в распахнутые объятия Рилки Уизершенкс.
Их бывшая учительница принадлежала к одному из лошадиных кланов – выдающаяся личность, привившая Майклу любовь к статным красавицам.
Рилка преподавала свойства трав и целительство в Академии Ингресс, она первой заметила, что у их самого одаренного бойца легкая рука. Матриарх клана Уизершенкс передала бóльшую часть своих знаний Сансе. По просьбе Майкла Каури Уизершенкс присутствовала при родах всех их детей. Обхватив лицо Сансы худыми загорелыми руками, Рилка принялась тихо расспрашивать свою бывшую ученицу.
Пока женщины наслаждались трогательным до слез воссоединением, Майкл приветствовал других гостей.
– Чему мы обязаны такой чести, пресс-секретарь?
– Я бы предпочел, чтобы меня называли сенсеем, если не возражаешь. В память о старых добрых временах.
– Как пожелаете, Хисока-сенсей.
Хисока Твайншафт был все таким же, каким его запомнил Майкл, – скромным, невысоким человеком с приятными манерами. Он предпочитал неприметную одежду серых оттенков. Только плащ Хисоки-сенсея был необычным, да и то лишь при ближайшем рассмотрении. Майкл хорошо помнил, что при случайном порыве ветра можно увидеть роскошный цветочный узор подкладки плаща, несомненно – и необъяснимо – женственный.
Подкладка плаща Хисоки считалась официальной школьной тайной. В Академии Ингресс шепотом пересказывали всевозможные сплетни, но никто точно не знал, почему в остальном степенный учитель хранил у своего сердца экстравагантные цветы. Майкл однажды спросил. В ту пору ему было восемь, и Хисока-сенсей похвалил его за храбрость и прямоту, но ничего не объяснил. Кот никогда этого не делал.