Это было единственное предупреждение перед тем, как вошел Арджент. Бросив на нее короткий взгляд, лис начал раздеваться.
Быстро отвернувшись, Цумико спросила:
– Ты что?..
– Я хочу помыться. – Смягчив тон, он добавил: – Пожалуйста.
Она рискнула взглянуть, но снова закрыла глаза, мельком увидев бледную кожу. Арджент сидел спиной к ней перед кранами и уже наполнял таз, чтобы намочить волосы.
– Суузу здесь и останется здесь, – ровным голосом сказал Арджент. – Я отведу от тебя взгляд, и ты окажешь мне такую же любезность.
Следующие полминуты не было ничего, кроме запаха мыла и плеска воды по кафелю. Затем Цумико наконец обрела дар речи.
– Спасибо, – пробормотала она.
И Суузу возобновил пение.
Арджент встал в ванной так, чтобы опрокинуть на себя целый таз с горячей водой, утоляя жажду, которая мучила его с тех пор, как он покинул Аппингтон. Неся Цумико, лис не осмеливался глотать. Только стиснул зубы и бежал, пока мышцы не загорелись и не задрожали, он старался не думать о новом вкусе, дразнящем его небо. Арджент до сих пор его чувствовал.
При тех же обстоятельствах Нона и Сенна истекали бы слюной и облизывались, наслаждаясь страхом своей жертвы, гасили бы ее свет, крали бы душу. Но страх иссушил рот Арджента, и узы наказали его. Все еще наказывали? И лис не совсем понимал почему.
Разве он не действовал с ее согласия? Разве не этого результата она хотела? Послушание – или его отсутствие – здесь не имело значения. И это беспокоило Арджента, ведь получалось, что их связь меняется.
Выплеснув воду на плечи, он медленно отжал волосы и взял с полки у двери два белых полотенца.
– Я закончил, – объявил Арджент, все так же стоя спиной к Цумико. – Не спеши, сиди тут сколько хочешь. Я подожду с Суузу.
– Я недолго, – сонно отозвалась она.
Лису очень захотелось проверить, не успела ли хозяйка задремать, но он пообещал не смущать ее. Если нарушить слово, связь точно расценит это как неповиновение… и отплатит болью.
Схватив дополнительное полотенце, Арджент вернулся в раздевалку, где Суузу напевал какую-то чепуху спящему ребенку.
Юный феникс застенчиво указал на аккуратную стопку чистой одежды:
– Это для вас.
Пробормотав слова благодарности, Арджент достал и встряхнул свободные штаны. Поскольку они с Суузу были схожи по телосложению, размер подошел. Правда, птицы славились любовью к ярким краскам, но Арджента это не особо заботило. Ярко-желтые и ярко-оранжевые цвета, скорее всего, считались традиционными для клана мальчика. Лис просто закрыл глаза и вздохнул, упиваясь возможностью снова носить одежду, сделанную амарантами. Людям никогда не повторить изысканность творений его народа.
Воздушная, как летний ветерок, запасная пижама мальчика нравилась Ардженту больше, чем все, что он носил несколько последних столетий.
– Подойдет? – спросил Суузу.
– Восхитительно. Спасибо.
Суузу пробормотал еще несколько любезностей и отодвинулся в сторону, приглашая лиса присоединиться. Арджент был только рад принять предложение. Отбросив всякое притворство, он сел на скамейку. У него не было опыта общения с представителями кланов фениксов, но в целом птицы относились к доверию так же бережно, как к своей одежде. И все же Суузу явно был одним из первых, кто присоединился к усилиям по интеграции, и он принял в гнездо человека.
– Ты какой-то дипломат?
– Не совсем. – Суузу ненадолго поднял взгляд на Арджента: – Я второй дар клана Фаррустов. Меня и моего брата послали искать доверие.
– И ты обрел его у Акиры Хадзимэ? – Лис покачал головой. – Какая польза от школьника тебе и твоему клану?
Суузу пожал плечами:
– Я ни о чем не жалею.
Арджент, тихо напевая себе под нос, посмотрел на младенца. Суузу не только вымыл ребенка, но и смастерил ему подгузник, и согрел, прижав к себе. Так не годилось. Совсем.
– Давай его сюда, пока он не поверил, что ему место в гнезде, а не в моем логове.
Как только Арджент ослабил шнуровку на одолженной тунике, Суузу протянул ему ребенка. Это была первая возможность как следует рассмотреть малыша, и Арджент тщательно изучил своего нового подопечного. Развернув одеяло, лис погладил крошечные конечности и потрогал маленькие пальчики на ногах. Исследовал чешуйки и веснушки ребенка, а также шесть скромных шишек, подозрительно похожих на зачатки рогов.
В своей второй форме амаранты лишь незначительно отличались от людей. Но у гибридов, похоже, более явственно проступали животные черты клана, такие как лисьи уши Гинкго или чешуя этого ребенка. Гены амарантов причудливо сочетались с человеческим наследием в их крови. И эта кровь была так же знакома Ардженту, как и его узы. Как и Гинкго, этот ребенок был Хадзимэ.
– Вы его приютите? – спросил Суузу.
– Таково мое намерение. – Арджент пристроил ребенка у пламени на своей груди. – Запомни мой голос, мой запах, очертания моей души. Может, я не такой яркий, как твоя мать, но в моей тени ты обретешь защиту.
Малыш что-то сонно пискнул.
Арджент ответил низким урчанием и пообещал:
– Ты услышишь истории моего клана. Станешь носить герб моего логова. Познаешь заботу матери и отца, брата и друга. Запомни мой голос, мой запах, очертания моей души, малыш, ведь я – твой дом.
Глава 57Гнездиться в гнезде
Цумико надела слишком большой для себя спортивный костюм Акиры. Подтянув штаны как могла, она закатала рукава куртки, чтобы те не закрывали кисти. Младший брат, вероятно, все еще считался одним из самых низких в своем классе, но ее давно перерос. Это открытие вызвало у нее легкую грусть, но в то же время и гордость.
В этом заурядном месте Акира тоже сумел обрести особую связь с амарантом. Его дружба с Суузу была частью мира, к которому стремились Пятеро. Живым доказательством, что такое возможно.
Когда Цумико вернулась в комнату брата, там царил беспорядок. На столах валялись полиэтиленовые пакеты с логотипом минимаркета, Акира где-то нашел дополнительные матрасы. Суузу пронесся мимо нее и тут же принялся расправлять заломы и разглаживать складки. Арджент подошел к двухъярусным кроватям и опустился на колени. Положив ребенка на одеяло, он открыл упаковку одноразовых подгузников. С тем же изяществом, с каким распахивал дверцы машины или подавал чай, лис заменил ребенку импровизированный подгузник и одел его в белый хлопковый комбинезончик.
Впрочем, чему удивляться. На глазах Арджента выросли все дети Майкла и Сансы, да и Гинкго он сам воспитал. Лис, вероятно, знал о новорожденных не меньше самой Цумико, а то и больше. Это стало ясно, когда она обнаружила его в раздевалке, где он сидел в шафрановых панталонах, с обнаженным пламенем и тихо ворковал с младенцем у груди. Прямо как заботливый отец.
Возможно, Арджент выполнял приказ. Но она не могла припомнить, что велела лису заботиться о маленьком мальчике. Значит, Арджент сам этого захотел. Ради нее… ради ребенка… ради себя самого? От усталости мысли путались. Теперь, когда Цумико согрелась и вымылась, она буквально валилась с ног.
Акира бросил выгружать из пластиковых пакетов упакованные ланчи, горячие булочки и бутылки чая.
– Сестренка! Ты вроде как получше выглядишь. А тебе самой лучше? Есть хочешь?
– Я в порядке. Может быть, потом, – пробормотала Цумико. – Все, чего я сейчас действительно хочу, – это спать.
– Ложись в мою кровать.
– Ты уверен?
– Я почти никогда ею не пользуюсь, – заверил Акира. – На полу больше места.
Больше места. Для чего? Но Цумико отпустила мысль. Арджент подхватил малыша и откинул одеяло, чтобы она могла под него залезть. Затем положил ребенка рядом с ней. Малыш спал, закинув одну крошечную ручку поверх пеленки.
– Он ни разу не заплакал, – прошептала Цумико. – Разве не должен был уже проголодаться?
– С маяком под боком? Да ему еще на несколько дней хватит.
– А ему что, не надо нормально питаться?
– Это было бы лучше всего.
Цумико погладила его фиолетовые волосы:
– Может, спросить Сансу, возьмется ли она его выкормить?
– Она точно согласится.
Арджент укрыл их, а затем растянулся на полу между кроватью и мальчиками, словно устанавливая линию защиты. Суузу погасил свет и присоединился к Акире на футонах. Цумико вдруг осенило. Наверняка солнце уже взошло.
– Ребята, а вам не пора на занятия?
– Арджент устроил нам выходной, – весело объявил брат. – И это хорошо, ведь ты разбудила нас слишком рано. А теперь мы все наверстаем упущенное.
Цумико нахмурилась, глядя на окно, дверь, часы. Разве свет не должен быть ярче? И почему не слышно голосов других мальчиков, собирающихся в школу? Новогодние каникулы еще не наступили.
– Я приложил все усилия, чтобы обеспечить вам комфорт. – Арджент взглянул на нее через плечо. – Перестань загружать голову и отдохни наконец.
– Ты используешь иллюзию?
– В сочетании со множеством символов и оберегов, – ответил лис. – Хисока Твайншафт и Хармониус Стармарк не смогли бы найти дверь, даже если бы к ним присоединились все волки из стаи Элдербау.
– А коридоры, что, пусты?
– Куда там, кишат подростками. Но сам Лапис Моссберн мог бы проскользнуть мимо нашей двери в своей настоящей форме, и шум не достиг бы наших ушей, – скучающим тоном похвастался Арджент.
Суузу усмехнулся. Цумико взглянула в его сторону и слегка удивилась, что ее брат использует плечо друга вместо подушки. Казалось, обоих вполне устраивала такая близость.
Цумико попыталась вспомнить, стояли ли уже футоны посреди пола, когда они с Арджентом только прибыли.
Акира зевнул и толкнул друга:
– Да устраивайся уже поудобнее.
Воздух заколебался от знакомого порыва ветра, и в поле зрения вспыхнули яркие цвета. Суузу превратился в огромную птицу с длинной шеей и покачивающейся короной из перьев. Он встряхнул крыльями, которые мерцали внутренним светом, как будто каждое перо пылало.