– Это цвета моего клана.
Арджент изучал посеребренные кончики своих когтей. Из-за поспешного отъезда времени переодеться не нашлось. А Твайншафт посоветовал лису остаться в наряде. Для Цумико.
Жак несколько секунд шевелил губами, словно отсеивая все легкомысленные и кокетливые вещи, которые обычно говорил.
Опустив глаза, парень серьезно заявил:
– Поистине, сэр, вы – дар Особняка.
Кто-то обучал его дипломатии. И Жак решил применить это на практике? В столь ранний час? И в совершенно непривычном официальном наряде.
Арджент чуть ли не со страхом спросил:
– Что за игру ты затеял?
Жак выпрямился и одернул жилет. От галстука-бабочки до фалд фрака он являл собой образец элегантности.
– Тебе нравится?
– Никогда не нравилось, – категорически отрезал Арджент. – Что, по-твоему, ты делаешь?
– Майкл объяснил, что ты устраиваешься на новую работу – мирового лидера, – в результате чего Особняк остается без дворецкого. Поэтому я подал заявку на эту должность. – Игривая улыбка уничтожила все следы смирения. – Ты достойный образец.
Арджент устало покачал головой:
– Иди домой, Жак.
Улыбка Смайта померкла.
– Я не могу.
– Не можешь или не хочешь?
Жак поймал Арджента за рукав в безмолвной мольбе тоже явно амарантийского происхождения. Его определенно кто-то тренировал. Надо позже поговорить с Майклом.
Тяжело вздохнув, Жак прошептал:
– Я готов умолять.
– Ты знаешь как?
В ответ мальчишка поклонился в пояс и коснулся губами внутренней стороны запястья Арджента. Лис раздраженно зарычал, а Жак вздрогнул. Но дурак отчаянно вцепился в руку, как следует прижавшись лбом. Неужели готов унижаться?
Горячая слеза капнула на ладонь Арджента, а потом еще одна, и его сердце упало. Почему из всех его мучителей именно этот невыносимый малец стал единственным, кто вернулся, чтобы научиться тому, как сделать то, чего никто никогда не делал? Попросить прощения.
Осторожно положив руку на макушку Жака, Арджент пробормотал:
– Нелепый мальчишка. Подними голову.
На лице Жака читалось все – восхищение, доверие, надежда. С глубоким вздохом Арджент принял его извинения и пост. Но это не означало, что лис должен теперь любезничать с наглецом.
Закатив глаза, Арджент подавил раздражение:
– Полагаю, ты уже заручился поддержкой госпожи?
Облегчение и благодарность просияли в глазах Жака, но новый дворецкий Особняка быстро расплылся в гораздо более знакомой кривой улыбке:
– Естественно, сэр. В конце концов, я ее любимый дядя.
Убаюкивая сытого и сонного Кирие, Цумико держалась в стороне от суматохи, поднявшейся вокруг возвращения Арджента и Гинкго на родину. Почти все собрались на кухне, где Арджент подавал чай. Вряд ли до лиса вообще дошло, что ему больше не нужно заниматься подобными вещами. Санса забрасывала его вопросами о семье, нарядах, о том, как их встретили различные кланы лисиц. На этот раз Арджент отвечал откровенно.
Дис слонялся у двери, приглядывая за происходящим. Жак устроился за столом и демонстративно полировал ложки. Никто не сказал, что он наносит серебряную полировку на нержавеющую сталь. Ничего, научится.
Гинкго за спиной у Айлы тайком заправлял в ее волосы цветы. Она еще не заметила его внимания. Восьмилетняя Айла была второй дочерью Майкла и Сансы. Хисока-сенсей привез ее в Особняк, прежде чем присоединиться к Ардженту и Гинкго.
Девчушка держалась с необычным для такого юного возраста хладнокровием. И, как и Майкл, не выказывала и следа застенчивости, зато готова была прочитать лекцию любому, кто находился в пределах слышимости. На данный момент это была Лиля.
Цумико сидела достаточно близко, чтобы услышать, как Айла со всей серьезностью говорила младшей сестре:
– Когда ты придешь в Ингресс, я буду за тобой присматривать. И я стану учить тебя гораздо лучше, чем Дарья учит Аннику. И ты будешь рада, потому что я буду лучшей ученицей. Когда-нибудь все будут нами гордиться.
Всего за два дня у Цумико сложились четкие впечатления об Айле. Девочка явно хотела превзойти в глазах матери свою старшую сестру. И было столь же ясно, что она намеревалась превзойти и своего отца в глазах Хисоки-сенсея. Однако Айла не сознавала, что они уже гордились ею, правда, по причинам, которые были ей пока недоступны. Вот она и искала способы отличиться. Но при этом проявляла себя как человек добросовестный и вдумчивый. Цумико снова задалась вопросом, как Санса смогла отпустить таких чудесных детей.
В этот момент Майкл и Хисока вошли в кухню, и Айла вскочила:
– Папка! Сенсей!
Майкл забрал Лилю у Айлы из рук и улыбнулся ей, так что их и без того сильное сходство стало еще более очевидным. Она была хорошенькой стройной девочкой и глазами и цветом волос пошла в Майкла. Санса заплела темно-русые волосы Айлы и закрутила в корону вокруг головы. А благодаря стараниям Гинкго корона была сплошь покрыта цветами. Девочка даже не догадывалась об этом, пока Хисока не извлек из просторного рукава горсть розовых бутонов.
– Могу ли я добавить их к цветам в твоей короне и войти в число твоих поклонников?
Испуганная Айла бросилась в холл, чтобы посмотреться в зеркало.
– Гинкго! – воскликнула она, по-детски надувшись.
– Ну Айла. Это же традиция! – Гинкго подхватил ее и принялся раскачивать взад и вперед, описывая широкие дуги.
– Прекрати! – потребовала она.
Он послушался, хотя и не отпустил ее совсем.
Поправляя выпадающий бутон, парень ворчал:
– Мне за последние пару недель пришлось пережить столько традиций, папа вел себя в девять раз хуже, чем все мои малыши. В девяносто раз хуже!
– Например? – спросила она с вызовом.
– Маникюр и подводка для глаз! – изобразив на лице страдание, прошептал Гинкго.
Он указал на отца, который все еще расхаживал во всем своем блеске.
Айла по-прежнему была настроена скептически:
– Ты переоделся?
– Первым делом! – похвастался он.
– А почему Арджент не стал?
Гинкго прошептал ей что-то на ухо, и девочка посмотрела в сторону Цумико. Затем он принялся шутливо рычать и тыкаться в нее носом, и остатки негодования Айлы сменились хихиканьем.
– Я скучала по тебе, Гинкго, – пробормотала она, покраснев.
– Правда? Может, навещу тебя как-нибудь в твоей модной академии.
Ее глаза широко распахнулись.
– Я буду твоим культурным связующим звеном!
– Это что-то вроде гида?
– Гораздо важнее!
Она приступила к длинному объяснению, в котором говорилось о новаторских стратегиях, интегрированных классах, разнообразных лекторах и культурном обмене. Это вызвало интерес у Майкла, и разговор перешел на недавние слухи о том, что наблюдатели собираются основать в Кейши среднюю школу. Пока взрослые взвешивали все за и против, Айла подошла к Цумико.
Пристроившись рядом на диване, девочка с новым интересом взглянула на нее:
– Ты избранница Арджента?
– Да. – Видимо, Гинкго предупредил девочку.
Айла осмотрела Цумико, затем лиса на другом конце комнаты:
– Тогда разве он не должен был поздороваться в первую очередь с тобой?
А девочка была очень наблюдательной. И выглядела озабоченной.
– Это амарантийский обычай? – спросила Цумико. – Я еще только им учусь.
– Обычаи разнятся в зависимости от клана. Но папка всегда сначала подходит к маме. Потому что, хотя мы все ему дороги, она – его любимица.
– Возможно, если бы Арджент был человеком, он поступил бы так же. Но, судя по тому, что я видела до сих пор, лисы обычно не столь прямолинейны.
Айла, выросшая вместе с Арджентом, согласилась с Цумико:
– Может, раз ты любимица лиса, то он подойдет к тебе последней.
– Я уверена, что так и будет, – сказала Цумико. – Но открою тебе секрет.
Девочка наклонилась ближе:
– Ты можешь рассчитывать на мое молчание.
Цумико удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
– С того момента, как Арджент прибыл, он держится за меня.
Лицо девочки стало задумчивым.
– Он так умеет?
– Да.
– Это хорошо.
– Очень. – Приятный гул прокатился по душе Цумико. Не потому, что Арджент не мог от нее скрыться, а потому, что он давал о себе знать. Любовь смешалась с нетерпением, и сердце забилось чаще.
Хисока-сенсей откашлялся:
– Думаю, мне надо кое-что сказать. Не могли бы все сесть поближе?
Он собрал присутствующих в широкий круг перед любимым местом Цумико в зимнем саду Гинкго. Хотя она знала, что произойдет, – или, возможно, именно потому, что знала, – руки Цумико начали дрожать. После всего, через что она прошла, после всех причин, по которым ей пришлось быть храброй, ее все еще потряхивало.
Санса села рядом с ней, обняв за плечи сильной рукой:
– Это хороший конец, да? Потому что это хорошее начало.
Майкл наклонился, чтобы вручить ей небольшой букетик голубых цветов.
– Букет для невесты, – прошептал он. – Или подруги, в зависимости от обстоятельств.
– Любимые цветы тети Эими, – пробормотала Цумико.
– Верно, однако именно Санса первой принесла незабудки в Особняк. – Майкл сложил руки поверх стихаря. – Это одна из традиций ее семьи, поэтому они появляются на каждом важном мероприятии.
Санса снисходительно улыбнулась:
– Хороший обычай. Очень старый. И добрый талисман для нашей Цумико, потому что они привлекут внимание Арджента.
Айла перевела взгляд с цветов на Арджента, Цумико и, наконец, на своего наставника.
– Сенсей, это человеческая свадьба?
– Ах. Не совсем, поскольку мы будем смешивать обычаи людей, наблюдателей и кланов. Но мисс Цумико попросила меня провести церемонию. – Кот поклонился Ардженту и мягко добавил: – Я не обладаю властью над этим логовом и его делами. Но, как и все мы, заинтересован в счастье госпожи. Могу я продолжить?
– Не возражаю, – ответил Арджент.
Майкл забрал у Цумико Кирие и уступил Ардженту место. Тот помог любимой подняться. Она крепко сжала букетик, переводя взгляд с одного лица на другое. Присутствие этих людей успокаивало ее. Сила Сансы и нежность Майкла. Очевидная гордость Гинкго и откровенное любопытство Айлы. Почтительное молчание Диса и даже кривая ухмылка Жака.