– Разумеется, это ложь, отец. Царица – моя мачеха. Я никогда не оскорбил бы тебя и богов какой-либо связью с ней.
Он говорил скучным голосом, словно заучил пассаж наизусть. Такой подход поможет или навредит мне? Не понять. Я не видела лиц мужчин, которые будут выносить приговор Ипполиту, нам: мне и ему.
– Тогда что случилось?
– Царица молила меня о близости. Она отчаянно желала соития со мной. Со мной, последователем Артемиды!
Его слова тихо поддержали присутствующие, и мне пришлось заткнуть свой рот пальцами, чтобы сдержать вскрик или стон.
– Она была словно сучка в течке, – продолжал Ипполит, и усмешка на его лице показывала, что теперь он получает от происходящего удовольствие. Раздались приглушенные смешки.
– Достаточно, Ипполит, – осадил сына Тесей. Тот притих. – Ты согласился лечь с ней?
– Само собой, нет, – с жаром воскликнул Ипполит.
Он покраснел. Сначала меня позабавило его детское поведение, но потом я вспомнила, как он без тени смущения обнажил свое мужское достоинство и силой овладел мной.
– Благодарю. Критон, у тебя есть вопросы к Ипполиту? На свои я получил ответы и полностью удовлетворен ими.
Послышались тихие шаги: Тесей вернулся на свое место. Затем скрипнуло кресло: поднялся Критон.
– Возможно, Тесей, его ответы и удовлетворили тебя, но смею напомнить всем, что согласно твоим собственным пожеланиям при вынесении приговора у тебя есть лишь один голос.
В зале зашептались, только было непонятно, согласно или нет. Критон не стал ждать ответа Тесея, стремительно продолжив:
– Ипполит, почему, по-твоему, царица молила тебя о подобном?
Последовала пауза. Ипполит беспомощно озирался. К такому вопросу его не готовили.
– Здесь она чужестранка. И все же она принцесса Крита. Аристократка по рождению. С чего ей вести себя как потаскушке-простолюдинке? – спросил Критон.
Меня замутило. О такой тактике он не предупреждал. Мне пришлось сдерживать себя, чтобы не закричать: «Речь не о знатности! Дворец полон женщинами, которых еженощно насилуют!». Успокаивая дыхание, я потерла щербинку на камне стены.
– Не знаю. Спроси лучше ее, – ответил угрюмо Ипполит.
– И ты говоришь, что у тебя ничего с ней не было? Тогда чье дитя она носит?
– Какого-нибудь бога? Откуда мне знать?! Я тут ни при чем.
Они ведь слышат, что он лжет? Слышат за изворотливостью слов нотки превосходства? Ипполит всегда берет желаемое. Все это знают.
– Как ты поступишь с лошадью, которая не станет прыгать по твоему желанию? – Голос Критона был ровным и сдержанным.
Тихое фырканье.
– Зависит от того, почему она не станет это делать. Я изучу ее, придумаю, как добиться своего. Я хорошо забочусь о своих лошадях.
– А со служанкой, которая уберется не так, как тебе того хочется?
– Побью ее, – ответ без колебаний.
– А с красивой юной девушкой, которая попадется на твоем пути и будет красоваться перед тобой? Чего заслуживает она?
– Того, на что напрашивается. Я имею в виду, от богини. Богиня покарает ее. Не я. – Ипполит оглядывался в поисках поддержки.
– Благодарю. Тесей, Ипполит ответил на все мои вопросы, и я теперь тоже удовлетворен. Ты настаиваешь на том, чтобы он остался и выслушал напутственное слово присяжным?
– Я не останусь, – вспыхнул Ипполит.
– Останешься, – припечатал Тесей, но Ипполит уже вскочил на ноги.
– Мне напомнили о том, что нужно позаботиться о лошадях. Позовите на вынесение приговора. – Он покинул зал, и в коридоре зазвучало эхо его шагов.
– Ваше величество, – заговорил Трифон впервые за судебное заседание. – Вы желаете продолжать без него?
Тесей молчал, и мне представилось, как он испепеляет советника взглядом.
– Придется. В конце концов, чем раньше начнем, тем скорее закончим.
– Хорошо, – сказал Критон. Он вышел вперед, встав возле кресла, освобожденного Ипполитом, лицом ко мне. Спокойный и невозмутимый, он словно собирался завести вежливый разговор о погоде, не более. – Господа, царь даровал вам власть решать, что здесь произошло. Вы видели царицу – приличную и скромную женщину, с ребенком во чреве. Она заявила о том, что Ипполит взял ее силой, поправ законы природы. И вы видели Ипполита – незрелого и черствого юнца, который не питает достаточного уважения к созванным здесь людям, чтобы досидеть до конца суда. Один из них лжет. Если вы считаете, что лжет царица, проголосуйте за оправдание Ипполита. Если же вы считаете, что она говорит правду, то проголосуйте за признание его виновным. Не забывайте: этой властью наделил вас царь, и он желает, чтобы вы воспользовались ею мудро и честно.
Критон вернулся на свое место: его кресло скрипнуло.
– Вы все знаете моего сына, – произнес Тесей. – Его характер говорит сам за себя. Мне нечего больше добавить.
– Тогда предлагаю перейти к голосованию. – В голосе Критона впервые проскользнуло удивление.
Один за другим мужчины поднимались и опускали жетон в подготовленную корзинку. Все молчали. Говорить никто не осмеливался. Потом жетоны разложили на полу, и незнакомый мне мужчина начал нараспев подсчитывать голоса. У меня сперло дыхание. Я впервые задалась вопросом: что будет, если Ипполита признают невиновным? Тогда на возвращение домой, наверное, не стоит и надеяться.
– Виновен, виновен, виновен. Господа, вы признали Ипполита виновным в насилии над его мачехой, царицей, сорока голосами против двадцати пяти.
Воцарившаяся тишина душным одеялом легла на наши плечи и головы. Затем проигравшие осознали случившееся и громогласно заспорили. Я мучительно поморщилась от поднявшегося шума. Общество мужчин меня сильно утомило.
– Тихо! – усмирил всех Тесей. – Приведите Ипполита на оглашение приговора.
После небольшой потасовки стражники приволокли Ипполита в зал и, не высвобождая, поставили перед присяжными судьями. Должно быть, на него уставились все. Я рискнула и приоткрыла дверцу в нише, чтобы увидеть происходящее получше.
– Ипполит, господа присяжные признали тебя виновным, – тихо произнес Тесей. – Тебе есть что сказать?
Ипполит сник. Такого исхода он не предполагал. Его напряженные руки обмякли, и Тесей указал охранникам освободить сына. Они выполнили молчаливый приказ и осторожно отступили.
Ипполит мгновение стоял опустив глаза. Затем поднял взгляд на отца и прошептал:
– Папа… – Опять этот тоненький голосок мальчика из уст почти взрослого мужчины.
Тесей поднял руки – жест заботы, понятный Ипполиту, видно напомнивший ему разговор с отцом. И принц расправил плечи, выпрямился – единственный в зале, кто ростом почти равнялся с Тесеем, – заметно глубоко вздохнул и сказал поразительно спокойным голосом:
– Это пародия на правосудие, но я принимаю вердикт суда.
Он резко развернулся, оттолкнул плечами охранников и размашистым шагом вышел из зала. Охранники, призванные его удержать, лишь потрясенно смотрели ему вслед.
– Тесей… – начал Трифон, но тот оборвал его:
– Мне неинтересно, что ты скажешь, Трифон. С меня хватит твоего суда. Вы признали его виновным. Что тебе еще нужно? Кожа с его спины? Он все еще принц.
Судя по лицу Трифона, он собирался возразить, но вместо этого лишь обронил:
– Как пожелаете, ваше величество.
Грудь Тесея раздулась от гнева. Мне даже показалось, что он ударит старого советника. Но Тесей опустился на скамейку и обхватил голову руками. Видно, обдумывал возможные варианты развития событий, поскольку спустя пару минут, пока все в неловком молчании ждали его решения, он велел:
– Расходитесь.
Мужчины покидали зал с явным облегчением на лицах. В коридоре, удалившись на достаточное расстояние, начинали переговариваться, желая обсудить другом с другом то, в чем участвовали и чему стали свидетелями. Будь они женщинами, мы сказали бы, что они хотели посплетничать.
Тесей подождал, пока не опустеет зал, затем поднял голову.
– Федра, можешь выходить.
Я осталась бы, где сижу, но какой в этом смысл? И я осторожно, боясь упасть, вылезла из ниши. Тесей мне помощи не предложил.
Представ перед ним, я положила одну ладонь на спину, чтобы снизить напряжение. Должно быть, этот жест напомнил Тесею другую беременную женщину, поскольку он поднялся и придвинул мне кресло.
– Я лучше постою, – качнула я головой. – Долго просидела в неудобной позе.
– Еще не поздно, Федра, – сказал он. – Ты можешь отказаться от своих обвинений. Можешь остаться здесь или вернуться на Крит. Мне сейчас все равно.
– Не откажусь и не уеду. Я останусь посмотреть на то, как Ипполит будет наказан. Позже пусть боги поступают со мной так, как сочтут нужным. – Я говорила ровным голосом, но нотки ликования все равно прорывались. Мы столько потеряли, но в итоге победили.
– Наказан? Глупая женщина. Рассказать тебе, что будет с Ипполитом? – Тесей оскалился в усмешке, подняв верхнюю губу.
В груди похолодело, словно он вцепился пальцами в мое сердце. Внутри начал сильно пинаться ребенок.
– Ипполит будет казнен, – проговорила я. – Такова воля богов.
– Его отправят в материнское племя, – отозвался Тесей. – Там позаботятся о нем. Его соплеменники тоже предпочитают не вылезать из седла. Ипполит проведет там год или два. Вернется же возмужавшим, и знать встретит его с распростертыми объятиями. Он унаследует престол.
То, что Ипполит избежит наказания, я ясно поняла, но парализовало меня другое.
– В материнское племя? Но…
– Да, к амазонкам. Они уже согласились принять его из уважения к своей погибшей царице.
– Но они ведь женщины. – Я ждала, что Тесей возразит: мол, я не так поняла.
– И что? Я щедро им заплатил. Он будет в безопасности, ибо он мужчина.
Мне вспомнились руки, сжимающие мою шею, опрокидывающие меня в грязь.
– Не отсылай его к женщинам, – взмолилась я.
– Этих женщин нельзя назвать беззащитными, – хмыкнул Тесей и направился к двери. – Тебя, разумеется, к его возвращению здесь не будет, если не откажешься от своих обвинений.