Существование этих двух Украин проявляется с почти пугающей очевидностью на карте выборов 2010 года. На ней явно выделяется Западная и Центральная Украина, проголосовавшая за Петра Алексеевича Порошенко, и Южная и Восточная Украина, проголосовавшая за Виктора Федоровича Януковича. Разрывы существенные: в Донецкой, Луганской и Крымской областях за Януковича проголосовали 90,44 %, 88,96 % и 78,24 % соответственно, в то время как во Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской областях его результат составил всего 8,60 %, 7,92 % и 7,02 %.
Карта 2.3 – УКРАИНСКИЕ ВЫБОРЫ 2010 ГОДА: ГОЛОСА ЗА ЯНУКОВИЧА
Если запад украиноязычен, а восток – русскоязычен, то важно помнить, что разграничение по языковому признаку не всегда действенное. Оценочные измерения, позволяющие определить процент русскоязычных, украиноязычных и людей, говорящих на жаргонах, смешивающих эти два языка (например, суржик), сегодня перестали быть надежными из-за идеологической предвзятости. Данная электоральная карта гораздо достовернее позволяет с первого взгляда отделить Украину скорее русофильскую от Украины просто украинской.
Вернемся к анархическому состоянию страны. Чтобы объяснить его, мы указывали на нуклеарную семью, олигархов и этнолингвистическую двойственность. Ни один из этих факторов сам по себе не работает: Франция со своей нуклеарной семьей в центральной части страны стала образцом национального государства; Россия сумела подчинить себе олигархов; существуют национальные государства с гораздо более выраженным этнолингвистическим разнообразием, чем Украина. Следует добавить, что на момент падения коммунизма Украина была одной из республик Советского Союза, где местными лидерами коммунистической партии были «младшие» бюрократы, не сумевшие «дотянуться» до Москвы, – короче говоря, провинциальные неудачники советской системы. Этот последний элемент делает понятнее тот факт, что эта региональная «элита» с трудом адаптировалась к либеральной мутации, зародившейся в Москве и Санкт-Петербурге. Но нам также необходимо выйти за рамки этого нонъюнктурного явления, чтобы понять слабость зарождающегося украинского государства. Фундаментальной причиной его неудачи, как мне кажется, была общая слабость прослойки городских средних классов.
Они были немногочисленны на оставшемся аграрном западе страны. Запад – самый националистический регион Украины, население которого присоединили к Советскому Союзу только в 1945 году, часто униатского вероисповедания (православные, присоединившиеся к католической церкви в самом конце XVI века). Запад априори был наиболее склонен отстаивать проект украинского национального государства, но его средние классы были слабыми.
На урбанизированном востоке страны средние классы были более многочисленны, но они, по понятным причинам, являлись русофильскими, чтобы активно думать и действовать от имени украинского национального государства. На востоке, однако, конечный результат оказался весьма неожиданным и простым: восточные средние классы эмигрировали в Россию.
Настоящая загадка: разложение русскоязычной Украины
Мы здесь проникаем в самую суть украинской загадки, которая заключается не только в том, что Украина оказалась неспособной превратиться в национальное государство. Эту неспособность можно в итоге легко объяснить недостаточно развитой городской составляющей в украиноязычных районах; фактом того, что высокая культура была русской, а националистические украиноязычные районы хотели общаться на другом языке. Нет ничего странного в том, что нация не может породить государство из-за избытка сельского населения: мы часто в истории сталкивались с подобными случаями.
Любопытно, что после Майдана 2014 года русскоязычная, или русофильская, Украина исчезла как автономный политический игрок.
Удивительная судьба российского города Белгорода, подвергающегося время от времени обстрелам со стороны вооруженных сил Украины, может нам предложить свое объяснение.
В 2017 году посольство Франции в Москве в лице Паскаля Коши[37] провело картографию диссертаций в Российской Федерации за предыдущие пять лет на основе статистики, опубликованной министерством высшего образования. Во всех университетах страны число диссертаций сокращалось или стагнировало. В двух регионах РФ, наоборот, наблюдался значительный рост: в Чеченской Республике и Белгородской области. В первом случае рост обусловлен политикой престижа, проводимой Рамзаном Ахматовичем Кадыровым, главой Чеченской Республики, человеком Путина, который сегодня очень активно участвует в войне. В Белгороде рост был вызван миграцией студентов из соседнего Харькова, крупного украинского университетского центра, переживавшего резкий экономический и академический упадок, несмотря на то что его университет, один из первых основанных в России в 1804 году, славился качеством своего инженерного образования.
Мне кажется, что ослабление русскоязычной части Украины как автономного политического игрока не было осознано российскими лидерами, но они, очевидно, теперь об этом знают. Вероятно, что нарисованный ими сценарий был совершенно иным: поскольку Украина не сумела встать на ноги, тогда как Россия восстанавливалась, можно было предположить, что она обратится к России с просьбой о присоединении. Действительно, работающие в передовых отраслях украинские предприятия, в частности в авиации, аэрокосмической и военной промышленности, были связаны с Россией и находились в основном на востоке страны.
Я убежден, что российское руководство рассчитывало на это. При распаде Советского Союза Украине позволили стать «независимой», не потребовав исправления границ, чтобы вернуть русское или русскоязычное население в новое российское государство. Сохранение русской составляющей должно было помочь России постоянно держать руку на пульсе украинских дел; с играющим роль связующего звена русским или русскоязычным населением.
Это видение оказалось весьма упрощенным. Языковой фактор проявил себя, но не так, как ожидалось. Если украинская система борется за свое выживание, то многие индивиды и семьи подрывают ее, борясь за собственное выживание. В случае с Харьковом это были молодые русскоязычные люди, желавшие продолжать интеллектуально развиваться, используя свой родной язык, один из могучих языков европейской культуры, а не диалект с еще недавним чисто крестьянским происхождением. В целом представители русскоязычного среднего класса, столкнувшись с враждебностью украиноязычных националистов в загнивающем обществе и видя процветание России, эмигрировали. Ведя войну против русского языка, националисты, вероятно, стремились не столько принудить русскоязычных к использованию украинского языка, но и изгнать их.
С начала войны на Западе велось много разговоров об эмиграции украинцев в Европейский союз. Специалистам следовало также проинформировать публику о существовании другого, более давнего и непрерывного миграционного потока в Россию, который затрагивал в основном средний класс, но также и квалифицированных промышленных рабочих.
Этот социально дифференцированный отток в сторону российского полюса притяжения становится очевидным, если вспомнить о связи, существующей между средним классом и урбанизацией. Достаточно взглянуть на карту, иллюстрирующую развитие городских центров в Украине.
Карта 2.4 – СОКРАЩЕНИЕ ЧИСЛЕННОСТИ ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНЫ С 1989 ПО 2012 ГОД
В период с 1989 по 2010 год численность городского населения оставалась стабильной и даже выросла в Западной Украине и западной половине Центральной Украины – областях, которые, следует помнить, изначально не были урбанизированными и не имели многочисленного среднего класса. Но главное явление наблюдается в Восточной Украине, где многие города потеряли более 20 % своего населения, даже за пределами явно русскоязычной части страны. Это и есть настоящий кризис украинского общества: не только хрупкий украиноязычный средний класс, но и исчезновение русскоязычного среднего класса. Следует отметить, что городская Украина – это не только средний класс, но и олигархи, которых в то время еще не поставили на место. Похоже, это было сделано после начала войны.
Карта 2.5 – СОКРАЩЕНИЕ ОБЩЕЙ ЧИСЛЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНЫ С 1989 ПО 2012 ГОД
Интересно сравнить карту, показывающую динамику численности городского населения, с картой численности населения в целом. Они не совпадают. На западе мы наблюдаем более устойчивую Украину. Но основной очаг депопуляции сосредоточен в центральной части Украины, особенно на севере. Факт присутствия там Чернобыля, расположенного непосредственно к северу от Киева, несомненно, сыграл свою роль. Однако факт остается фактом: разрушение городов в русскоязычной части страны носит весьма специфический характер.
В следующей главе рассматривается шаткое положение средних классов в Восточной Европе, где оно является характерной чертой почти всех бывших народных демократий. В случае с Украиной бегству русскоязычных средних классов предшествовало бегство евреев. Фактически они составляли значительную часть среднего класса. Их более высокий уровень образования, чем у населения в целом, был обусловлен религией, которая, как и протестантизм (но на полтора тысячелетия раньше), всегда считала образование важным. На Украине евреи говорили на русском или идише, поскольку не привыкли отдавать предпочтение языку крестьян. Евреев на Украине было пропорционально больше, чем в России, хотя в 1970 году их общее число было близким: 817 тыс. в России, 777 тыс. на Украине (при населении, составляющем одну треть российского). В 2010 году в России насчитывалось всего 158 тыс. евреев, а на Украине – 71 тыс. Это означает, что с 1970 по 2010 год их численность сократилась на 80 % в России и на 90 % на Украине, где в 1970 году они составляли 1,7 % населения, тогда как в России – всего 0,6 %[38]. Таким образом, дополнительное сокращение численности среднего класса было еще более значительным в Украине.