».
Высмеивать WASP – уже привычно. Действительно, этот высший класс, как и любой другой правящий класс, был носителем всевозможных нелепых предрассудков. Однако факт остается фактом: WASP были нравственным и требовательным классом. В 1941–1945 годах его самые молодые представители, как и все мобилизованное население, были отправлены на войну в Европу или на Тихий океан; как и Рузвельт, они были родом из этого зачарованного маленького мира, который без колебаний ввел налоговые ставки до 90 % для обложения наивысших доходов.
Давайте попрощаемся с этой элитой WASP, рассмотрев случай Джона Роулза, одного из ее представителей, который перед смертью (в 2002 году) был использован теми, кто с 1980 года приступил к демонтажу демократической Америки.
Джон Роулз написал знаменитую книгу «Теория справедливости», опубликованную в 1971 году, в конце этого золотого века. При правильном прочтении эта книга становится буквально надгробной речью. Родившийся в 1921 году, через полтора поколения после Рузвельта, Роулз принадлежал к низшей прослойке WASP.
Ученик Кентской школы, стоявшей на ступеньку ниже Гротонской, он поступил учиться в Принстон, а не в Гарвард. Роулз воевал на Тихом океане и вернулся оттуда с серьезными этическими проблемами; будучи верующимм, он обратился в атеизм, после того как стал свидетелем разрушений, вызванных атомной бомбардировкой Хиросимы. Результатом явилась знаменитая «Теория справедливости» – подробный отчет о практике высших классов WASP в «благословенную эпоху». Справедливость, согласно определению Роулза, заключается в терпимом отношении к неравенству, если оно в итоге способствует повышению благосостояния беднейших слоев населения. Ирония заключается в том, что Роулз сформулировал свой социальный принцип незадолго до того, как растущее неравенство, отнюдь не приносившее пользы бедным, начало их уничтожать. Давайте рассмотрим это более подробно.
«Торжество несправедливости»: 1980–2020 годы
Если мы посмотрим на Google Ngram, как развивалась популярность Джона Роулза, то увидим, что она была скромной в десятилетие после 1971 года, усилилась вскоре после 1980 года и резко возросла в период с 1990 по 2006 год, то есть в тот самый момент, когда применение его теории могло показать только одно: превращение Америки в несправедливую страну. Название книги Эммануэля Саэза и Габриэля Зукмана «Триумф несправедливости»[119] емко подводит итог периода, а ее содержание великолепно иллюстрирует. После многих расчетов авторы приходят к выводу, что налоговые ставки в Соединенных Штатах настолько далеко ушли от налоговой системы, введенной в рамках нового курса, что сейчас мы приближаемся к единому налогу в 28 % как для богатых, так и для бедных, причем, что обидно, ставка налога снижается для четырехсот самых богатых налогоплательщиков. Если добавить к этому факт, что рост смертности в Америке затрагивает людей, не вышедших за пределы средней школы, то станет ясно, что сегодняшняя Америка воплощает в себе противоположность справедливости, представленной Роулзом. То, что «Теория справедливости» была бурно одобрена политиками и интеллектуалами из аналитических центров, в то время когда несправедливость торжествовала, с социологической точки зрения особенно коварно. Являлось ли целью издеваться над добрым народом, используя какой-то экономико-философско-сатанинский обряд? Что происходит, когда мы одержимы нигилизмом?.. Всемирный, простите, западный успех Роулза, начиная с 1980-х годов, был спланирован, и в особенности среди этих придурковатых французов.
Мой друг и издатель Жан-Клод Гийбо сказал мне тогда и позднее подтвердил, что «Теория cправедливости» была переведена издательством Seuil в 1987 году при финансовой поддержке ЦРУ. Сомневаюсь, что российским службам при Путине удалось провести операцию такого же уровня во французской интеллектуальной среде.
На пути к ноль-протестантизму в Соединенных Штатах
Долгое время несколько факторов скрывали исчезновение протестантизма (и религии в целом) в США. Во-первых, более высокие, чем в Европе, показатели религиозной практики, которые, как показали подробные исследования, были завышены, даже удвоены, поскольку опрошенные хвастались. Во-вторых, евангелический бум 1970-х годов, который закончился в начале 1990-х[120]. Книга Росса Дутата «Плохая религия» учит нас, что евангелизм – это ересь, не имеющая реальной связи с классическим протестантизмом[121]. Кальвинизм и лютеранство были строгими, требовали от человека соблюдения морали, например экономической и социальной, и они породили прогресс. Религиозное возрождение 1970-х годов хотя и дало его вдохновителям большие деньги, прежде всего принесло с собой регрессивные элементы: буквалистское прочтение Библии, в целом антинаучный менталитет и патологический нарциссизм. Бог больше не требует, а задабривает верующего и раздает бонусы, психологические или материальные.
Чтобы разглядеть, насколько эволюция американского протестантизма не особо отличалась от того, что происходило в Западной Европе, самый верный способ – проследить эволюцию рождаемости. Мы знаем, что в грамотном населении падение рождаемости является лучшим индикатором снижения религиозности: пары больше не чувствуют себя под присмотром божественной власти. В Соединенных Штатах подобное развитие событий было совершенно нормальным. Во Франции, стране, стоявшей в авангарде борьбы над контроль за рождаемостью, общий коэффициент рождаемости в 1930-х годах составлял 2,1 ребенка на одну женщину; в 1940 году в США он был равен 2, чуть ниже в Великобритании – 1,8. В 1960 году рождаемость в США достигла довольно высокого уровня – 3,6 ребенка на женщину. Но к 1980 году, в конце евангелического бума, в Америке этот показатель упал до 1,8. В то же время в Англии этот показатель составлял 1,7, а во Франции – 1,9. Ничто не указывает на то, что подлинная религия выживала по другую сторону Атлантического океана.
Еще одним свидетельством окончательной дехристианизации является отношение к гомосексуальности. В 1970 году гомосексуальность принимали уже 50 % прихожан[122], к 2010 году эта цифра выросла до 70 %. Среди тех, кто редко посещает церковь, уровень принятия вырос до 83 %. Наконец возьмем флагманский показатель ноль-религии – «брак для всех», сигнализирующий о прохождении активной и зомби стадий: в 2008 году его положительно воспринимали только 22 % среди поколений, родившихся до 1946 года, но 50 % среди тех, кто родился между 1966 и 1990 годами. Я привожу эти цифры не в консервативном, репрессивном или ностальгическом ракурсе. Принятие гомосексуальности и брака для всех рассматривается здесь лишь как свидетельство необратимого культурного сдвига и ноль-религии. Христианство, иудаизм и ислам осуждают гомосексуальность, и ни для одной из этих религий однополые браки не имеют ни малейшего смысла. Как мы уже видели, Франция узаконила «брак для всех» в 2013 году, а Великобритания – в 2014-м. В США он был узаконен на федеральном уровне в 2015 году. Никакой заметной разницы. Итак, 2015 год – год ноль-религии. 2016 год – избрание Дональда Трампа. 2022 год – Украина становится субподрядчиком в войне с Россией.
Это ноль-состояние неустойчиво, у него есть своя динамика, ведущая к нигилизму и даже к его наиболее совершенной форме – отрицанию реальности. Соединенные Штаты (наряду с Англией) были инициаторами не только либеральной революции, но и сексуальной, а затем и гендерной революции, которая перешла от борьбы за равенство полов к вопросу о трансгендерах. Эти важные идеологические темы мы вновь заметим в конфликте между Западом и Россией. Для начала давайте посмотрим, что они означают в американском обществе.
Я оставляю в стороне равенство между полами – законное требование, не представляющее концептуальной проблемы; я также оставляю в стороне эмансипацию гомосексуалистов – благое дело, которое невозможно оспорить даже в глазах скептиков, не приемлющих гей-идеологии и не видящих смысла в том, чтобы жизнь общества вращалась вокруг сексуальных предпочтений. Проблема трансгендеров – это совсем другое дело, как только утверждается, что человек может изменить свой пол по собственному желанию, просто зарегистрировавшись в ЗАГСе, или изменить пол, надев соответствующую одежду, приняв гормоны либо сделав операцию. Я не хочу отказывать людям в праве поступать так, как они хотят, со своим телом и жизнью, но пытаюсь понять социологическое и моральное значение – это одно и то же – того центрального положения, которое приобрела проблема трансгендеров в Соединенных Штатах и, в более широком смысле, во всем западном мире. Факты просты, и я быстро подведу итог. Генетика говорит нам, что нельзя превратить мужчину (XY-хромосомы) в женщину (XX-хромосомы) и наоборот. Утверждать это – значит лгать, что является типично нигилистическим интеллектуальным актом. Если эта потребность утверждать ложное, поклоняться ему и навязывать его в качестве истины обществу преобладает в одной социальной категории (высшие слои среднего класса) и ее средствах массовой информации (New York Times, Washington Post), то мы имеем дело с нигилистической религией. Как исследователь повторяю, я не берусь судить, но моя задача – предоставить правильную социологическую интерпретацию фактам. Учитывая широкое распространение трансгендерной темы на Западе, мы можем еще раз убедиться, что одним из измерений состояния ноль-религии на Западе является нигилизм.
Ноль-протестантизм и падение интеллекта
Согласно моей модели эволюции общества, если 20–25 % поколения получают высшее образование, у них формируется представление о собственном превосходстве: легитимация неравенства следует за мечтой о равенстве. Давайте еще раз кратко опишем данный процесс в том виде, как он разворачивался в Соединенных Штатах, не только потому, что они первыми пережили это решающее изменение, но и потому, что вскоре он стал действовать в глобальном масштабе, как бы под влиянием мощного и навязчивого побуждения к неравенству. Развитие высшего образования ведет к новой стратификации населения, уничтожает распространенную массовую грамотность эгалитарной традиции и, кроме того, всякое чувство принадлежности к обществу. Религиозное и идеологическое единство было разрушено. Таким образом запущен процесс социальной атомизации и сужения личности, которая, более не связанная общими ценностями, оказывается ослабленной.