блоб», по имени одного жуткого микроорганизма.
Конец WASP
Властная элита WASP, столь любимая К. Райтом Миллсом, исчезла. Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на нынешнюю администрацию США. Среди ее важнейших фигур, в частности тех, кто руководит войной на Украине, больше нет ни одного WASP. Джо Байден – ирландский католик; Джейк Салливан, его советник по безопасности, также ирландский католик; Энтони Блинкен, госсекретарь, то есть министр иностранных дел, еврейского происхождения; Виктория Нуланд, заместитель госсекретаря по делам Европы и Евразии (то есть Украины), родилась от отца-еврея и матери-британки; министр обороны Ллойд Остин – чернокожий и католик.
Чернокожих много в американских тюрьмах, почти 40 % заключенных, но они также широко представлены и в кабинете Байдена. В то время как население США включает 13 % чернокожих, в кабинете Байдена их 26 %. Чернокожие составляют 13,3 % членов палаты представителей (расовая репрезентативность, иными словами) и только 3 % сенаторов (в учреждении, призванном тормозить историю, этого следовало ожидать). За пределами политических институтов в строгом смысле слова 6,4 % журналистов – чернокожие и едва ли 0,5 % сверхбогатых (из четырехсот самых богатых американцев только двое – чернокожие). Но среди политиков в Вашингтоне царит такая же пестрая атмосфера, как и в Лондоне.
Будущее правящих классов можно заметить в университетах. Давайте посмотрим на происхождение студентов трех самых престижных университетов: Гарварда, Йеля и Принстона – «святых» мест, где готовят будущую олигархию. Хотя белые по-прежнему составляют 61 % американского населения, сейчас на них приходится всего 46 % студентов «большой тройки». Как и в Великобритании, такая недопредставленность предвещает скорое исчезновение доминирования белых в интеллектуальной сфере. Чернокожие, однако, по-прежнему немного недопредставлены: их доля в 13,3 % от общей численности населения составляет всего 10 % в Йеле, Гарварде и Принстоне. То же самое можно сказать и о латиноамериканцах, которые составляют 20 % от общей численности населения, но только 16 % студентов в трех крупнейших университетах. Одна категория компенсирует все недопредставленности и, таким образом, демонстрирует впечатляющую перепредставленность – это азиаты: 6 % населения, но 28 % студентов в крупных университетах.
Исчезновение WASP из правительства не было преднамеренным. Республиканская администрация, даже администрация Трампа, вернула бы их обратно, но в их новом статусе носителей ноль-протестантизма. Будем тогда иметь дело с псевдо-WASP. Вообще-то Байден в сознании каждого – американец и белый, не более. Его ирландское католическое происхождение не в счет. Когда Кеннеди стал первым президентом-католиком в истории Соединенных Штатов, это стало событием, поворотным пунктом. Здесь же ничего подобного нет: полное отсутствие WASP в окружении Байдена и тот факт, что он сам таковым не является, никого не волнуют.
Объяснение этому простое. Состояние ноль-религии сметает не только религиозные различия, но также расовые и образовательные. Какая разница между католиком и протестантом? Какая разница между белым и чернокожим в атмосфере ноль-протестантизма и, следовательно, – расширим нашу новую терминологию настолько, насколько это возможно, – ноль-проклятия. Ослабление протестантизма означает исчезновение традиционного американского расизма, который тесно связан с этой религиозной верой.
Перепредставленность азиатов в университетах не результат обратного расизма, а их более высокого образовательного динамизма. Ослабление протестантизма с его высокими образовательными стандартами и культом усилий на антропологическом фоне абсолютной нуклеарной семьи, которая практически не контролирует своих детей, разрушило образовательные возможности белого населения. Это привело к тому, что потомки протестантов и католиков сходятся в одинаковом падении уровня, измеряемого SAT и средним коэффициентом интеллекта (IQ). Дети японских, корейских, китайских и вьетнамских иммигрантов, напротив, на протяжении одного-двух поколений были защищены от этого падения не только авторитарными семейными структурами, но и конфуцианской традицией, делающей образование священным, – традицией, которая сама вживлена в семейное наследство[142]. Мы наблюдаем тот же феномен в Великобритании, и он имеет свой эквивалент во Франции.
Пусть не будет никаких недоразумений. Как и в случае с Великобританией, мы должны, во‑первых, приветствовать выдающееся историческое достижение, ознаменовавшееся прекращением различий между католиками и протестантами и, тем более между белыми и чернокожими. Однако, во‑вторых, мы должны задать себе вопрос, что означает исчезновение WASP с социологической точки зрения.
Конец властной элиты в условиях ноль-морали сопровождался угасанием любого этоса, присущего правящей группе. Элита WASP обеспечивала направление, моральные цели, хорошие или плохие. Нынешняя правящая группа (я не осмеливаюсь назвать ее элитой) не предлагает ничего подобного. Все, что осталось, – это чистая динамика власти, которая, спроецированная на внешний мир, превратилась в предпочтение военной силы и войны. Я еще вернусь к этому важнейшему моменту более подробно. Сначала я должен представить несколько основных социологических элементов, которые понадобятся мне для определения роли, какую играют евреи в администрации Байдена в концепции американской внешней политики.
Исчезновение еврейского интеллекта?
Чтобы избежать дальнейших недоразумений, я хотел бы пояснить, что сам я еврейского, бретонского и английского происхождения и получаю удовлетворение от всех трех.
Евреи составляют 1,7 % американского населения. Мы выявили гораздо более высокую долю среди членов администрации Байдена, особенно среди тех, кто занимается внешней политикой. Такая же перепредставленность наблюдается и в совете директоров самого престижного внешнеполитического аналитического центра – Совета по международным отношениям: почти треть из тридцати четырех его членов – евреи. В 2010 году, согласно рейтингу Forbes, 30 % из ста самых богатых людей США были евреями. Это все равно что оказаться в Будапеште в начале 1930-х годов. Интерпретация данного факта при этом одна: чтобы объяснить сильную перепредставленность евреев в высших слоях общества, мы должны прежде всего искать – и чаще всего находить – образовательную слабость населения в целом, которая позволила образовательной интенсивности еврейской религии проявиться в полной мере. Этому условию, как мы видели, в полной мере отвечает современная Америка, как и Центральная и Восточная Европа в 1800–1930 годах. Относительная значимость евреев в Соединенных Штатах до недавнего времени была одним из следствий эрозии протестантских образовательных интересов. Лишенное протестантской конкуренции, еврейское упорство в образовании могло произвести в Америке 1965–2010 годов такой же массовый эффект, как и в малограмотной Центральной и Восточной Европе XIX века.
История, однако, продолжается, особенно история иудаизма в Соединенных Штатах. Рост образовательного потенциала американцев азиатского происхождения положил конец вакууму конкуренции 1965–2010 годов.
Статья в интернет-журнале Tablet (еврейский журнал) показывает, насколько сильна современная тенденция к стиранию центральной роли евреев в Соединенных Штатах[143].
Название статьи «Исчезновение», датированной 1 марта 2023 года и написанной Джейкобом Сэвиджем, является весьма эпатажным. Автор отмечает, что «в академическом мире, в Голливуде, в Вашингтоне и даже в Нью-Йорке – везде, где американские евреи успели заявить о себе, их влияние резко падает». Ряд ярких примеров иллюстрирует его мысль: среди бумеров евреи составляли 21 % академиков в лучших учебных заведениях; среди тех, кто моложе 30 лет, они составляют всего 4 %; в университетах Лиги плюща – всего 7 % студентов, то есть меньше максимальной квоты в 10 %, которая когда-то была наложена на них системой numerus clausus, отмененной в конце 1950-х годов. «Гарвард прошел путь от 25 % евреев в 1990-х и 2000-х годах до менее чем 10 % сегодня», – сетует Сэвидж.
Упадок затрагивает и другие сферы, помимо университета: «В Нью-Йорке, где сосредоточена политическая власть американских евреев, почти не осталось евреев во власти. Десять лет назад в городе было пять еврейских членов конгресса, еврейский мэр, два еврейских президента районов и 14 еврейских членов городского совета. Сегодня в городе осталось только два члена конгресса и один президент района. В городском совете, состоящем из 51 члена, заседают шесть евреев». Исторически, как рассказывает Сэвидж, евреи были перепредставлены и среди федеральных судей. Хотя они составляют всего 2,5 % населения (для меня – 1,7 %, но я предпочитаю не изменять его сравнительный ряд; определение того, кто является или не является евреем, всегда спорно), они составляли не менее 20 % федеральных судей. Так вот, из ста четырнадцати судей, назначенных Байденом на момент написания этой статьи, лишь восемь или девять были евреями (то есть 7 или 8 %, что все равно было бы перепредставленностью).
То же самое можно сказать и о Голливуде. За исключением нескольких реликтов другой эпохи, таких как Стивен Спилберг, Джеймс Грей и Джерри Сайнфелд, там почти не осталось выдающихся режиссеров и сценаристов еврейского происхождения. Текст завершается мыслью, которая в нынешнем контексте приобретает особый колорит: «Если бы Путин или Орбан сократили еврейское население своих университетов на 50 %, ADL [Антидиффамационная лига, неправительственная организация, помогающая евреям бороться с дискриминацией] завыла бы. Но Гарвард и Йель могут волшебным образом потерять почти половину еврейских студентов менее чем за десять лет, а мы молчим».
Сэвидж осуждает возвращение дискриминации евреев. Я ни на секунду не верю в это. Я не понимаю, почему белые люди стали бы предпочитать азиатов евреям. Наиболее вероятное объяснение заключается в том, что, долгое время пользуясь преимуществами религии, которая была весьма благоприятна для образования, американские евреи в конце концов ассимилировались настолько хорошо, что их затянуло в американский религиозный и интеллектуальный упадок. Об их ассимиляции можно судить по количеству смешанных браков: только 18 % евреев, вступивших