в брак до 1980 года, были женаты на нееврейке. Среди тех, кто женился в период с 2010 по 2020 год, этнорелигиозная экзогамия составляет уже 61 %. Сомневаюсь, что американский упадок пощадил оставшиеся 39 % эндогамных пар. Я говорил о ноль-протестантизме, затем о ноль-католицизме; почему бы не представить в случае Соединенных Штатов (и других стран) ноль-иудаизм? Эта концепция была бы полезна для анализа возможного снижения уровня образования среди самих евреев.
Я много цитировал данную статью, поскольку она открывает инновационное поле для размышлений. Признаюсь, однако, что у меня есть лишь относительное доверие к приведенным в ней цифрам и выводам. В любом случае в нынешней группе руководителей и особенно в секции, посвященной войне, американцы еврейского происхождения остаются перепредставленными – отложенный эффект карьер, которые только достигают своего пика.
Деревня под названием Вашингтон
Как отмечает Эрик Кауфман в книге «Взлет и падение Англо-Америки», американские WASP, сознательно эмансипировавшие католиков, евреев, азиатов, латиноамериканцев и чернокожих, один из немногих имперских правящих классов в истории, распавшийся, чтобы создать новый, который можно назвать универсальным[144]. Вряд ли в античности можно найти аналог этому, кроме римского правящего класса. Кауфман считает это достойным восхищения, и, повторяю, в универсальном моральном смысле он прав. Проблема лежит на другом уровне. С 1945 по 1965 год Соединенными Штатами управляла однородная, последовательная элита, связанная личными узами. Она сохранила хорошие стороны протестантизма и усвоила плохие. Она подчинялась, как и остальное население, общему моральному кодексу. Она принимала военную службу, налог на кровь и налог вообще; проводила ответственную внешнюю политику, основанную на защите свободы, за исключением, надо помнить, Латинской Америки, заднего двора Соединенных Штатов, где могли проявиться те злые инстинкты, которые неизлечимо присутствуют в людях повсюду. Сегодня вашингтонская деревня – не более чем собрание индивидуумов, начисто лишенных какой-либо общей морали.
Я не случайно говорю о деревне. Если группа индивидов больше не удерживается вместе национальной или универсальной верой, если она аномична, в смысле атомизирована, то мы наблюдаем чисто локальный механизм регуляции убеждений и действий. В главе IV я упоминал о хрупких суперэго индивидов, которые не структурированы и не ограничены никакими коллективными убеждениями, обществом или «эго-идеалом». Этими слабыми индивидами движет внутренний механизм миметической регуляции группы, к которой они принадлежат локально или профессионально. Я могу привести в качестве примера во Франции пригород, голосующий за «Национальное объединение», бедный район в Марселе, профессию журналиста или правительство Макрона. Повсюду атомизация развитых индивидуалистических обществ вызывает центростремительные сдвиги в сторону какой-либо местности и/или профессии. Но здесь мы говорим о Вашингтоне и его правящей группе. Не ограничиваясь снижением расовых и религиозных барьеров, представьте белых, чернокожих, евреев и азиатов, которые все вместе купаются в полной денег и власти вашингтонской ванне. На самом деле эти люди существуют только по отношению друг к другу; они больше не определяют свои действия и решения, ориентируясь на внешние и прежде всего высшие ценности: религиозные, моральные, исторические. Их единственная совесть – местечковая, деревенская. Это тревожное наблюдение. Люди, составляющие ведущую группу величайшей мировой державы, больше не подчиняются идеологической системе, выходящей за их пределы, а реагируют на импульсы местной сети, членами которой они являются.
Антропология «блоба»
До сих пор я ссылался на Вашингтон в целом. Теперь перейдем к геополитическому истеблишменту. Нам повезло, что в нашем распоряжении есть замечательная книга Стивена Уолта «Ад благих намерений. Американская внешнеполитическая элита и упадок американского превосходства»[145]. Уолт, как я уже говорил, наряду с Миршаймером является приверженцем реализма в геополитике. Вместе они написали книгу об израильском лобби[146]. В то время как Миршаймер преподает в Чикагском университете, не являющемся членом Лиги плюща, Уолт – профессор Гарварда, точнее, Школы управления имени Джона Кеннеди. Он может свысока смотреть на геополитический истеблишмент.
В его книге можно найти главу «Жизнь в «блобе». Чувство общности», которая звучит так, будто ее написал антрополог, а не геополитик. В нем Уолт описывает «блоб» – прозвище, придуманное Беном Родсом, бывшим советником Обамы, для объяснения микрокосма, отвечающего за внешнюю политику. Это название относится к одноклеточному слизистому организму, встречающемуся в лесах, где он размножается, поглощая бактерии и грибки, которые его окружают. Он безмозглый.
Вашингтонский «блоб» в том виде, в каком его представляет Уолт, идеально вписывается в мое представление о лидирующей группе, не имеющей интеллектуальных или идеологических связей за пределами своих «границ». Уолт отмечает, что, хотя некоторые из ее членов хорошо образованы, это далеко не обязательный критерий для членства. Прежде всего он указывает на решающее событие: люди, которые раньше посвящали себя внешней политике, часто обучались другим дисциплинам и делали карьеру вне этой сферы: «юристы, банкиры, ученые, бизнесмены», они входили в нее с общими взглядами и проблемами. Этого уже нельзя сказать о людях из «блоба», которые, за редким исключением, даже сменив работу и, видимо, профессию, никогда не покидают свой загон. Уолт приводит в пример бывшего посла США в ООН Саманту Пауэр. Она прославилась как журналист и борец за права человека, преподавала в Гарварде (в том же Институте Джона Кеннеди, к которому принадлежит Уолт), прежде чем присоединиться к предвыборной команде Барака Обамы, а затем стать его «специальным советником по многосторонним отношениям» в 2009 году. В 2013 году Пауэр была назначена послом. После прихода к власти Трампа она вернулась в Гарвард. Ее роли менялись, но она никогда не переставала «заниматься внешней политикой, – заключает Уолт. Его книга вышла в 2018 году, и последующие годы подтвердили данную мысль. С января 2021 года и возвращения демократов в Белый дом Саманта Пауэр была переведена Байденом на пост главы USAID, Агентства США по международному развитию.
Порочный эффект такого «заточения» под «международную тему» заключается в том, что оно предрасполагает к активизму. «Они явно лично заинтересованы в том, чтобы Соединенные Штаты проводили амбициозную глобальную политику, – объясняет Уолт. – Чем более занято правительство США на внешнем фронте, тем больше вакансий для экспертов по международной политике, тем больше национального богатства будет направлено на решение этих глобальных проблем и тем сильнее будет их потенциальное влияние». Отсюда склонность к раздуванию угроз и одержимость военной мощью. В наших (профессиональных) интересах поддерживать накал страстей!
Уолт подтверждает мои слова, сказанные ранее: в мире, где идеологии вымирают, государство, конечно, остается, но еще больше – профессиональные должности. «Блоб» в этом не одинок. Журналисты, которые раньше придерживались противоположных идеологий, стали «журналистикой», с собственной этикой и проблемами, а также, надо отметить, со своим предпочтением в пользу войны, потому что это зрелищно. То же самое относится к полиции и армии.
Описывая «блоб», Уолт показывает переплетение его членов, часто перемещающихся в периферии политических партий. Как и в любой дружной среде, в каждой деревне образуются пары и заключаются браки. Особенно яркий пример – семья Каганов. Начнем с Роберта Кагана, самого буйного и яростного из неоконсервативных идеологов. Он один из сыновей военного историка Дональда Кагана и брат такого же военного историка Фредерика Кагана, еще одного сына Дональда. Все они учились в Йельском университете. Роберт написал книги, восхваляющие вклад военных в глобальную жизнеспособность демократии[147]. Сначала он поддерживал республиканскую администрацию Буша (инициатора войны в Ираке), а затем – имперских демократов (в войне на Украине). Роберт Каган – гордый муж Виктории Нуланд, вышеупомянутого заместителя госсекретаря по делам Европы и Украины. Она прославилась в 2014 году звонкой фразой во время телефонного разговора: «К черту ЕС!». И это еще не все. Невестка Роберта Кагана, жена Фредерика Кимберли Каган, основала и возглавляет Институт изучения войны (ISW). Именно этот аналитический центр, прямое ответвление неоконсерватизма, подготавливает карты войны на Украине, которые газета Le Monde и другие издания благочестиво воспроизводят, представляя их нам как полученные из независимого и надежного источника.
Мне известно, что понятие «глубинное государство», приверженцы которого ищут тайные руководящие органы в недрах государственного аппарата, чрезвычайно популярно. Я не принадлежу к этой школе. Напротив, я предлагаю основать «школу неглубокого государства». Государственные аппараты существуют в Соединенных Штатах, где армия, флот, ВВС, ЦРУ и АНБ – это гигантские бездушные машины. Но они населены людьми, которые в большинстве своем соблюдают иерархический принцип. Этим бюрократическим монстрам противостоит небольшая группа полуинтеллектуалов, живущих в «блобе», субдеревне Вашингтона.
Отомстить Украине
Завершая эту главу, мне остается проанализировать один вопрос, одно сомнение. Реконструируя траектории американских акторов войны, я с удивлением отметил, как часто еврейские предки происходили из царской империи и ее окраин.
Мы уже знаем, что две наиболее влиятельные фигуры, «управляющие» Украиной, – Энтони Блинкен, госсекретарь, и Виктория Нуланд, заместитель госсекретаря, – имеют еврейское происхождение. Мать Блинкена – венгерская еврейка, а его дед по отцовской линии родился в Киеве. Отец Виктории Нуланд – молдавский и украинский еврей. Переходя к идеологической подоплеке, можно отметить родственников Виктории – Каганов. Дональд, отец Роберта и Фредерика, родился в Литве. Тот факт, что так много людей в высших эшелонах геополитического истеблишмента имеют родственные узы с западной частью бывшей царской империи, вызывает серьезную озабоченность.