Вернемся к геополитике. Война на Украине замыкает цикл, начавшийся в 1990 году. Экспансионистская волна, продолжавшая извлекать из американской глубинки ее сущность и энергию, разбилась о Россию, инертную нацию стабильной страны.
Как до это дошли? Почему американцы ввязались в битву, которую не могут выиграть? Почему оказались в состоянии войны с Россией, тогда как с времен Обамы их геополитика называла Китай главным противником? В то время как после Обамы казалось, будто идет отступление, возвращение к более скромной позиции в международных делах.
Историческая осведомленность западных игроков (и не только американцев) находится на рекордно низком уровне. Наши правительства принимают решения, но их видение глобального баланса сил – военного, экономического, идеологического – и его развития, как мы уже видели, из области фантазий. Их неосведомленность и, как следствие, отсутствие реального проекта требуют хронологического подхода: именно рассматривая конкретные решения игроков в исторической последовательности, в которой они не разобрались, мы можем понять неумолимый и абсурдный марш к войне, свидетелями которого мы стали. Наличие нигилистического компонента в США и нигилистического компонента в Украине, причем разной природы, априори исключает любую рациональную интерпретацию истории. Единственным утешением для нас будет наблюдать, как слияние двух нигилизмов – американского и украинского – приведет к поражению, окончательному реваншу разума в истории.
Основные этапы
Я выделю четыре фазы в действиях Соединенных Штатов, центрального игрока в этом марше на войну (скорее, нежели Россия), которые определяются эволюцией военных расходов США в соотношении с ВВП.
Как мы видели в главе IX, ВВП не является убедительным показателем реальной экономической мощи. Поэтому я основываю свой анализ на процентной доле ВВП, выделяемой на военные расходы, поскольку этот показатель, вероятно, измеряет заинтересованность Соединенных Штатов в военной тематике.
Фаза 1
В годы, последовавшие за распадом СССР, Соединенные Штаты смирились с перспективой всеобщего мира: доля ВВП, выделяемая ими на военные расходы, сократилась с 5,9 % до 3,1 % в период с 1990 по 1999 год. Разоружение, которому соответствует данный спад, позволяет утверждать, что в течение этого десятилетнего этапа Соединенные Штаты не вынашивали планов мирового господства.
Фаза 2
Между 1999 и 2010 годами было десять лет Гибриса (высокомерия). Доля ВВП, выделяемая на военные расходы, выросла до 4,9 % в 2010 году. Соединенные Штаты начали мечтать об абсолютном контроле над миром. Провал за провалом – от Ирака до Афганистана.
Фаза 3
Наступает время отката. Начало этого спада я бы отнес не к 2010 году, как показывают военные расходы, а к 2008-му, году кризиса ипотечного кредитования и избрания Барака Обамы, цель которого – стать президентом-пацифистом. В 2017 году военные расходы возвращаются к уровню 3,3 % ВВП.
Фаза 4
Четвертую и последнюю фазу можно обозначить как выход из реального мира. Соединенные Штаты попали в ловушку войны на Украине. Военные расходы растут, но незначительно: 3,7 % в 2020 году, 3,4 % в 2021 году. Эти скромные цифры заставляют нас внести некий нюанс в рассуждения Владимира Путина и, кстати, анализы Миршаймера: Соединенные Штаты далеко не воинственны, они отказались от экспансии и не хотели конфронтации с Россией, но их заманила нигилистическая мечта украинских националистов, отложенный продукт распада Советского Союза. Однако у Путина не было причин отличать Киев от Вашингтона. Он решил начать войну в тот момент, который показался ему удобным. Все свидетельствует о том, что его расчет был верным.
Современные геополитики принимают во внимание трех основных игроков: Америку, Китай, ее главного противника, и Россию, ее неосновного противника. Я их сохраню, но добавлю к ним Германию в качестве основополагающего игрока. Ее вес в Европе неуклонно рос в период с 1990 по 2020 год. Война на Украине происходит у ее порога, и мы не должны считать, что стиль «уклониста» канцлера Шольца отражает роль Германии в этом кризисе, ставшем глобальным.
Я убежден, что попытки Соединенных Штатов отделить Германию от России – одна из их стратегических навязчивых идей с 1990 года – в итоге потерпят неудачу. На карте Европы выделяются две крупные силы: Германия и Россия. Их общий уровень рождаемости в 1,5 ребенка на женщину успокаивает и сближает их. Они больше не могут воевать друг с другом; их экономическая специализация делает их взаимодополняемыми. Рано или поздно они будут работать вместе. Американо-украинское поражение проложит путь к их сближению. Соединенные Штаты не сумеют бесконечно сдерживать, так сказать, гравитационную силу, притягивающую Германию и Россию друг к другу.
Теперь давайте посмотрим на реальную историю 1990–2022 годов.
1990–1999: годы мирной фазы
Начнем с распада Советского Союза в период с ноября 1989 года (падение Берлинской стены) по декабрь 1991 года (официальное прекращение существования СССР). 3 октября 1990 года Германия была воссоединена под руководством Г. Коля. Буш-старший согласился с тем, что должно было рассматриваться как аннексия ГДР Западной Германией, вопреки советам Франсуа Миттерана и Маргарет Тэтчер, которые, родившись в 1916 и 1925 годах, помнили о доминировании Германии на континенте. Все тогда расценили крах коммунизма как победу Соединенных Штатов, и они ошиблись. В Америке Германию не воспринимали всерьез. В то время в ФРГ проживало 62,7 млн человек, а в ГДР – 16,4 млн. Таким образом, общее число жителей составляло 79,1 млн человек. В глазах французов (58,1 млн) и англичан (57,3 млн) это было уже слишком много. Для американцев (250,1 млн) – не так уж и много. В панических настроениях наше высшее чиновничество у власти состряпало Маастрихтский договор, потребовав «растворить» дойчмарку в евро валюту и, согласившись на создание Европейского центрального банка во Франкфурте, добиться «растворения» французского франка в дойчмарку. Германия получила в руки валютный ключ к Европе. Но, поскольку немцы на какое-то время столкнулись с расходами на воссоединение, французы и британцы решили, что с ними покончено, и забыли о немецкой проблеме. На смену Миттерану и Тэтчер пришла послевоенная «молодежь».
Столь часто поднимаемый сегодня вопрос о гарантиях, данных Соединенными Штатами России не расширять НАТО на восток, не представляет особого интереса. Это неисторическая дискуссия, в которой не учитывается состояние умов игроков того времени. Ни один политический лидер не мог предвидеть распада Советского Союза, а когда не стало последнего, никто не знал, на какое дно упадет Россия. В сознании многих Россия оставалась сверхдержавой, полюсом равновесия. Расширение НАТО было немыслимо.
Намерения Соединенных Штатов в то время были мирными. Как мы видели, в период с 1990 по 1999 год их военные расходы значительно сократились. Но вскоре произошло второе невероятное событие: вслед за СССР на дно ушла Россия. Не было осознано, что коммунизм – это не просто экономическая организация, но он стал – после православия – религией России, коллективной верой, удерживавшей общество вместе. Его гибель привела к состоянию анархии, поставившему страну на грань распада. Примерно в 1994 году продолжительность жизни, стремительно падавшая из-за плохого здоровья, убийств и самоубийств, достигла своего апогея. ВВП на душу населения снизился до самой низкой точки в 1996 году. Что касается ВВП России в целом (более архаичного, физического и реального, чем американский), то он достиг низшей точки в 1998 году, после финансового кризиса и дефолта по долгам. Стал широко распространен бартерный обмен, и люди задавались вопросом, выживет ли рубль. Кроме того, в 1994–1996 годах российская армия проиграла первую чеченскую кампанию и поэтому была не в состоянии предотвратить диссидентство небольшого – но, по общему признанию, очень жесткого – кавказского народа.
Соединенные Штаты снисходительно смотрели на Россию, достигшую дна в период с 1994 по 1998 год. Они продолжали расценивать Россию как страну с переходной экономикой, которая, вероятно, однажды станет такой же демократией, как и остальные. Однако примерно в 1997–1998 годах ее очевидная слабость заставила их перейти от благосклонного отношения к мысли об окончательном нокауте. Здесь зародились зачатки Гибриса.
Книга З. Бжезинского «Великая шахматная доска» вышла в 1997 году. Оглядываясь назад, трудно сказать, выражает она страх или надежду. В ней описывается американская империя, рожденная Второй мировой войной, с ее опорными пунктами в завоеванных странах Германии и Японии. Сначала рассмотрим страх Бжезинского: если падение коммунизма сделает Америку бесполезной, то японцы, а особенно немцы, могут объединиться с Россией; возникнет евразийская масса, она оттеснит Соединенные Штаты на второй план. Объединение Германии и России – основная угроза.
Теперь надежда Бжезинского: в то время как Россия рушится, он предполагает, что ее можно добить, если вырвать из ее рук Украину. Ампутация, которая навсегда лишит ее имперского статуса. Если война на Украине в конечном итоге приведет к падению американской империи, Збигнев Бжезинский войдет в историю геополитики как величайший невольный юморист.
1999–2008: эпоха Гибриса
В греческой мифологии Беллерофонт, совершив множество подвигов, в том числе захватив крылатого коня Пегаса, взлетает на нем в небо, намереваясь восседать рядом с богами. Зевс, разгневанный такой самоуверенностью, посылает муху-скакуна ужалить Пегаса, и тот сбивает Беллерофонта. Он упал в терновый куст и выжил только для того, чтобы вести жалкую жизнь слепого на земле. Его история иллюстрирует судьбу всех тех, кто охвачен гордыней (Гибрисом) – это чувство вседозволенности, возникающее из-за плохого знания самого себя и своих возможностей.
С 1999 года Соединенные Штаты вошли в состояние Гибриса. Впервые в своей истории у них больше не было противника. Ошеломленные этой пустотой, они буквально потеряли голову. Эсхил утверждает, что Гибрис – это дочь Диссебеи, бесчестия. На самом деле американское высокомерие началось в тот самый момент, когда зомби-протестантизм исчез и страна погрузилась в состояние ноль-религии.