Я посмотрела на Цяохуэй, но она избежала моего взгляда, низко опустив голову.
– У старшей сестры сейчас всё хорошо, – предположила я.
Служанка, низко опустив голову, начала объяснять дрожащим голосом:
– Всё хорошо? Прошло пять лет, у тех, кто вошли в этот дом после неё, уже есть дети!
Неожиданно раздался смех, и со стороны сада с декоративными каменными горками показалось два человека. Тот что шёл впереди был сравнительно небольшого роста и немного полноватым, громко хохоча он сказал тому, кто был позади него:
– Эта маленькая девчонка интересная! Ей всего тринадцать-четырнадцать лет, а рассуждает, словно уже приобрела огромный жизненный опыт, это не соответствует её возрасту!
Цяохуэй взглянула на только что прибывших, сразу поднялась и поприветствовала их:
– Девятый брат, десятый брат, благополучия и счастья вам.
С тех пор как я оказалась здесь, я ещё не встречала посторонних, на одно мгновение я остолбенела, но увидев, как Цяохуэй здоровается с ними, пришла в себя и поспешила поклониться и поприветствовать их. Но из-за высказываний незнакомца, я начала нервничать. Я снова забыла, что мне теперь тринадцать, а не двадцать пять!
Тот что стоял впереди улыбался и ничего не ответил. Он лишь, поглаживая подбородок, оценивающе посмотрел на меня. Я решила, что это должно быть десятый брат, а тот, что стоял позади с прямой спиной, вероятно, девятый. Последний ничего не выражающим голосом сказал:
– Поднимитесь!
Я и Цяохуэй выпрямились. С одной стороны я подумала, что впервые увидела тех, кого прозвали невеждой и ядовитой гадюкой. А с другой, что если я сказала что-то недопустимое или говорила без почтительности? Даже если они и услышали мои слова, там ведь не было ничего такого?
– Ты из семьи Маэртай? – спросил смеясь десятый брат.
– Да! – ответила я.
Он хотел ещё что-то сказать, когда девятый начал его торопить:
– Идём, восьмой ждёт нас!
Десятый брат хлопнул себя по голове и поспешно прошёл мимо нас, крикнув:
– Да! Я так увлёкся, то забыл зачем мы здесь! Идём, идём, идём!
Эти двое ушли и я, подняв голову, посмотрела им вслед, не в состоянии забыть какая участь постигнет десятого брата «предки действительно не обманут меня» в самом деле похож на невежду. Не выдержав, я рассмеялась, но едва моя улыбка начала расползаться по лицу, как десятый брат обернулся, и я сразу застыла на месте.
Пока мы шли назад, Цяохуэй не сказала ни слова, я не знала то ли это от того, что она была испуганна, то ли от того, что была недовольна мной. Я также думала о произошедшем инциденте, если мои жалкие познания в истории были достоверны, то десятый простодушен, и поэтому я боялась, что он расскажет об этом событии восьмому брату, и я не знала, как тот на это отреагирует. Поэтому я решила, что прежде всего лучше рассказать об этом старшей сестре. Пусть это и незначительный инцидент, но лучше быть заранее готовой ко всему. Приняв это решение я заметила, что мы уже на месте, замедлив шаги, я сказала Цяохуэй:
– Безусловно, я желаю старшей сестре самого лучшего, так что не беспокойся!
Не дождавшись от неё реакции, я вошла в дом.
Старшая сестра лежала на боку на кушетке, в то время как служанка, стоя на коленях, растирала ей ноги. Сделав жест слугам, чтобы они молчали, я уселась на стул напротив сестры. Окажись она в современной эпохе, то боюсь, что женихи выстраивались бы к ней в шеренгу. Заострённый подбородок, убеждал, что к ней нужно относится с особой бережностью, а кожа была в особенности хороша, изысканная, белая и гладкая, на свету, казалось, что она сверкает чистотой.
Старшая сестра открыла глаза как раз в тот момент, когда я разглядывала её, служанка помогла ей подняться и она уселась, опираясь на подушки, а затем смеясь спросила:
– Ты становишься всё более тихой. Вернулась и ничего не сказала. Но что ты такого восхитительного увидела во мне?
Я тоже улыбнулась и ответила:
– Если старшая сестра не восхитительна, то не так уж и много в мире красивых людей.
Служанка подала ей воды, та, сделав несколько глотков, вернула чашку, а затем прикрыла глаза. Я сказала:
– Сейчас в саду я встретила десятого и девятого братьев.
Старшая сестра не дождавшись, когда я продолжу, открыла глаза и, встретившись со мной взглядом, сказала прислуге:
– Вы все ступайте и приготовите ванну для молодой госпожи.
Все служанки тотчас же ушли. Я встала, подошла к старшей сестре и, сев рядом, стала рассказывать, что случилось. Она молча слушала меня, разглядывая красивую ширму. Через некоторое время она вздохнула:
– Младшая сестра, ты действительно выросла! – она заправила мою выбившуюся прядь за ухо и, ласково взглянув на меня, сказала: – После падения ты словно повзрослела на десять лет и больше не кажешься тринадцатилетней девочкой.
Я подумала, что вот уж действительно упала и повзрослела!
Глава 2
Я вертелась, сидя на стуле, страдая от того, сколько одежды было на мне. Ужин должен был начаться рано, однако восьмой брат не торопился, и ощущение, что происходит, что-то новое и необычное постепенно начало угасать, поэтому мне всё больше не сиделось на месте. В конце концов, вскочив на ноги и выхватив из рук служанки веер, я начала яростно обмахиваться им. Сестра нахмурившись спросила:
– Что, настолько жарко?
– Если бы я только могла, то я тотчас же вернулась и переоделась. Это настоящее мучение! – ответила я, обмахиваясь веером.
Едва я произнесла эти слова, как увидела, что кто-то поднял занавес, и в комнату вошли три человека. Тому, кто шёл впереди, на вид было лет двадцать два или двадцать три, у него было стройное телосложение и он был одет в серебристо-голубой длинный халат[7], подпоясанный зелёным кушаком, на котором висела такого же цвета нефритовая подвеска. У него было красивое лицо, похожее на ясную звезду. Мне понравилось то, как выглядел восьмой брат, хотя он и был чуть-чуть женственным, всё равно он оставался красавцем-мужчиной.
Он увидел меня и его глазах промелькнуло удивление, но через мгновение его выражение лица стало обычным. Улыбаясь лишь уголками губ, он взглянул на старшую сестру. В это мгновение все в доме поклонились, и только тогда я вспомнила, что мне тоже надо это сделать. Увы! Я, кажется, пока ещё не привыкла кланяться, как это было здесь принято.
Он улыбкой разрешил старшей сестре подняться и сказал:
– Можете все встать! – а потом смеясь обратился к Жолань: – Я задержался, потому что с девятым и десятым братом совещался по одному делу, и потому мы вместе сюда и пришли. Так как это случилось неожиданно, я также не смог тебя заранее предупредить.
Старшая сестра улыбаясь ответила:
– Сейчас это уже неважно
После этого восьмой, девятый и десятый браться уселись, а прислуга начала вытирать им лица и руки. Старшая сестра вышла, чтобы отдать распоряжение евнуху, чтобы начали подавать еду. Я стояла в стороне и думала о Жолань! Как ты могла забыть обо мне? Девятый брат сидел с невозмутимым видом, а десятый был похож на хулигана, с тех пор как он вошёл в дверь, время от времени он бросал на меня взгляд, восьмой брат улыбался лишь уголками губ, он казался немного уставшим из-за того, что сидел, слегка прикрыв глаза.
Старшая сестра вернулась и с лёгкой улыбкой сказала:
– Еда сейчас будет подана.
Восьмой брат открыл глаза, взглянул на меня и улыбаясь спросил:
– Так это и есть Жоси? Мне говорили, что ты неважно себя чувствовала, но сейчас стало лучше?
– Мне уже почти хорошо! – ответила я.
Восьмой брат рассмеялся и сказал:
– Садись, нечего стоять!
Я бросила взгляд на старшую сестру, но та никак не отреагировала, и я присела.
В ходе встречи восьмой брат смеясь разговаривал с Жолань, девятый брат ел в молчании, зато десятый, который как раз сидел напротив меня, веселился от души, глядя на меня, и аппетит у него был прекрасным. Я же не хотела есть из-за жары и от того, что он постоянно наблюдал за мной, мне было всё труднее глотать. Я думала, что была бы еда вкуснее, если бы он не сидел напротив меня?
Я украдкой посмотрела на сидящих за столом и, заметив, что никто не смотрит на меня, тут же свирепо уставилась на десятого брата, который до этого весело ел. Но взглянув на меня, он вдруг застыл, забыв вытащить изо рта палочки для еды. Я несколько секунд полюбовалась его глупым видом, он выглядел забавно, а потом, тихонько улыбнувшись, я опустила голову и принялась за еду. Я сделала это как раз вовремя, потому что старшая сестра и восьмой с девятым братья посмотрели на меня. Моё сердце подпрыгнуло, а затем не поднимая глаз я начала быстро есть и подавилась. Опираясь на край стола и прикрыв рот ладонью, я одновременно махнула сестре, что всё в порядке. Десятый брат рассмеялся, однако я не осмелилась взглянуть на него. Притворившись, что ничего такого не случилось, я прочистила горло, а затем как ним в чём ни бывало принялась есть, и только моё пылающее лицо выдавало меня.
Недалеко от озера под большим деревом, прислонившись к его стволу, я читала суньские «цы»[8]. Накануне я специально попросила эти стихи у старшей сестры, так как раньше довольно часто их читала. Сравнивая «цы», которые я видела здесь и из своей памяти, я могла узнать довольно много традиционных иероглифов[9].
Если так подумать, то в современном мире я шестнадцать лет усердно учила письмо, и признаюсь, что считала себя образованной женщиной, однако здесь я превратилась в полуграмотного человека. Позавчера евнуха, ответственного за письма, не было, и тогда я вызвалась прочитать старшей сестре послание вслух. Однако вдруг обнаружила, что большую часть письма я не могу понять. Я то и дело говорила что-то вроде «и так далее и тому прочее», в конце концов ещё до того как я закончила читать старшая сестра мягко рассмеялась: