— Послушай, Бора… — я прикусила нижнюю губу, но он тут же положил большой палец на нее, мягко высвобождая, — дело в том, что я как раз и не заслуживаю с твоей стороны такой легкомысленности.
— Хочешь сказать, что это ты отравила лошадей? — усмехнулся супруг, явно не собираясь воспринимать меня всерьез. — Или ты задумала некий вред мне и остальным?
— Нет! Я же говорила, что не стала бы, но…
— Ликоли, если ты о том, что кресс Инослас приехал с тобой не просто так или что его подарок тебе на свадьбу с двойным дном, то не напрягайся. Не настолько же я глуп, чтобы не понимать таких немудренных вещей.
— Но… почему?! — распахнула я глаза в изумлении. — Отчего тогда согласился, позволил?
— Ты меня попросила взять его, и как я бы мог отказать. А если просила, значит, у тебя были веские причины, пусть я и видел, что тебе самой это поперек горла.
— Это так, — прошептала я, сникая. — Он угрожал благополучию моего отца, единственного родного и важного для меня человека.
— С этим мы еще разберемся позже, но и Иносласа я тоже, кстати, понимаю, — без тени раздражения или осуждения сказал супруг. — Он верный служака, хоть и не считается со средствами. Но при его занятии и не до щепетильности. К тому же он в самом деле полезен и печется о тебе и твоем благополучии. Исходя из своих целей и ради определенного результата, но все же.
— Ты оставишь его? — с любопытством спросила, откидываясь на спину на кровать и позволяя окончательно раздеть себя.
— Конечно, — пророкотал Бора чуть огрубевшим голосом и уставился прямо в развилку моих бедер, а по моему позвоночнику ручейком потекла потребность выгнуть спину и развести ноги, бесстыдно открываясь ему. И откуда это только взялось во мне? — У меня на него тоже есть свои планы. Он абсолютно не дурак, и когда поймет, что с Аргастом воевать не стоит, а, напротив, всячески нужно дружить, может принести реальную пользу.
— А я могу быть в этом полезной? — Мой интерес разгорался все ярче.
— Не ради пользы ты здесь, Греймунна, совсем для другого. — Бора потянул меня за руку, поднимая, и, подхватив, понес в ванную.
— Бора, участь игрушки и бесполезного создания лишь для услады глаз и не только глубоко неприятна мне, — пробурчала я в его шею.
— А судьба возлюбленной и любящей жены больше подойдет? — хмыкнул он, входя в уже опять нагретое влажное пространство.
— Подойдет, только… я ведь не могу гарантировать тебе, что полюблю. — Может, и не нужно сейчас быть излишне честной, но что уж теперь.
— А я гарантий и не прошу, Ликоли. Просто позволь мне узнать, что тебе необходимо для счастья, а остальное само собой придет.
Мы погрузились в теплую воду и неторопливо вымыли друг друга по очереди. Я открыла для себя новую грань удовольствия — купать своего супруга, оглаживая мыльными руками его гладкую кожу и твердые мускулы, улавливая их сокращение под моей скользящей ладонью. Возиться с его волосами показалось не менее приятным, чем самой принимать от него ту же заботу. А еще я поняла, что Бора был очень возбужден, но не пытался ни меня подтолкнуть к чувственным играм, ни сам не ласкал. Это был наш момент неприкрытой нежности и близости, без акцента на то желание, что затаилось под кожей у обоих, ожидая времени для того, чтобы полыхнуть.
Мы уже покинули купальню, вытерлись и переоделись в чистое, когда в дверь настойчиво постучали.
— Заходите! — громко сказал Бора, укрывая мои плечи пушистым платком из сундука.
Вада и Инослас вошли друг за другом с мрачными лицами, и почти сразу Бора потянул воздух носом и скривился, а спустя несколько секунд, и я учуяла знакомый запах.
— Где нашли? — нахмурившись, спросил Бора.
— У Друзы в комнате. Среди вещей твоей дочери спрятано было, — сквозь зубы процедил седой анир.
На одно лишь мгновение внутри вспыхнуло некое темное торжество, пусть и характеризующее меня как не слишком хорошего человека, но эта несносная женщина успела вызвать столько отторжения и гнева, что предполагаемое возмездие для нее практически обрадовало меня. Но тут же я осознала, что радоваться нечему: то, что Друза сотворила такое, казалось из разряда невероятного — стерва она, само собой, но не дура же, а если и сделала, то это будет выглядеть все равно не в нашу пользу.
— Это не может быть она! — выпалила я, зарабатывая от всех трех мужчин совершенно разные взгляды. Вада уставился с удивлением, Инослас с одобрением и любопытством, Бора же как будто с облегчением и благодарностью. — Ну не сумасшедшая же она мало того, что открыто, считай, кидаться на меня, а потом сразу и пробовать подставить, да еще и собственную дочь риску подвергнуть. И если она на место жены предводителя метит, то зачем же будущего супруга в такие убытки вгонять? Лошади же могли и не выжить.
Будь это Друза, она скорее меня грисрио накормила бы, пока Бора отсутствовал, и выставила шлюхой, когда с ума от похоти сходить стала бы.
— Не она это, — поддержал меня муж и коснулся губами виска, прошептав: «Спасибо». Я не поняла за что, но выяснять это буду позже.
— Правильно ли я понимаю, что до появления крессы Греймунны эта дама пользовалась вашей благосклонностью, онор Бора, и это широкоизвестный факт? — сухо уточнил главный руниг.
— Все между нами было закончено, едва я встретил мою Ликоли, — отрывисто ответил предводитель.
— Не суть, — отмахнулся Инослас. — Важно то, что о ваших отношениях все осведомлены и тем более совместный ребенок есть. Любые действия, будь то допрос или наказание, сработают опять против вас и моей подопечной. Бывшая любовница и мать вашей дочери вдруг попадает в тяжкую опалу сразу после появления новой подруги-чужачки. М-да, та еще картинка.
— Верно. Хотя, говоря по чести, баба со зла на многое способна, а такая, как Друза, тем более, — ворчливо заметил Вада, — но если на нее думать, то и брата ее подозревать придется.
— Это не тот ли воин, что не хотел нас пускать в Аргаст и велел проваливать обратно? — капнул желчью руниг. — И, кстати, в добыче грисрио его можно было бы обвинить.
— Атир — мой друг и преданный воин! Обвини я его или хоть заподозри, многие меня не поймут, — покачал головой Бора.
— И я о том же, — поддакнул Инослас. — Предводитель съездил в Гелиизен, его как подменили, порвал с женщиной, которая всем со стороны казалась кандидаткой в супруги, голову потерял от чужачки, репрессии начал для всех, кто был до того ближе некуда, — вот примерно как станут звучать расползающиеся слухи.
— Ну так и что делать тогда? — сердито рыкнул Вада. — Лошади потравлены, девка жизни лишилась, а сделать ничего не моги?
— Я бы рекомендовал никак пока не реагировать, затаиться и наблюдать. Тот, кто затеял все это, не получив тех результатов, на которые рассчитывал, весьма скоро предпримет еще что-то, но теперь-то мы в курсе его существования и наличия злонамеренных замыслов, станем наблюдать и получим шанс поймать с поличным.
— Согласен, — кивнул Бора.
— Это кажется разумным, но что, если кто-то еще пострадает? — возразила я. — Что, если, не приведи Даиг, он в следующий раз на детей замахнется? Ведь ясно же, что яд дали лошадям в надежде на широкую огласку, скрыть такое невозможно, но если тронут детей… Это буря будет. Быть может, пока и не стоит слишком уж тебе, Бора, наседать на прекращение слухов обо мне. Тогда все будут настороже, тщательней следить за всем и всеми станут.
— Недопустимо, — сразу же отверг мое предложение Бора. — Мы решим эту проблему быстро, а дурно говорить о тебе никому я не позволю.
— Ладно, — не стала спорить я. — Так что мы станем делать прямо сейчас?
— Гулять мы пойдем за городьбу, Ликоли, — без улыбки ответил предводитель. — И тебе стоит показать, как у нас живут, развеяться опять же, и мне тобой перед всеми прихвастнуть. Пусть видят, что у нас все хорошо, не пробрало.
— Верное решение, — одобрил главный руниг. — Чем быстрее разговоры пойдут, что никакой драмы и жестких мер после происшествия не последовало, да и вообще все обошлось, тем быстрее и необдуманнее могут быть ответные действия преступника.
Покидая комнату, Инослас значительно посмотрел на меня, явно намекая, что пообщаться нам приватно необходимо, но на этот раз я встретила этот его взгляд без прежнего отторжения, всего лишь кивнула.
— Мне одеться как-то особенно? — уточнила у супруга, заметив, что число сундуков у стены увеличилось. Судя по всему, вещи, что вез для меня из дома руниг, уже доставили сюда.
— Ничего нет особеннее тебя самой, — немного рассеянно ответил Бора, чьи мысли наверняка сейчас были далеки от моих нарядов. Умнее нужно быть, Греймунна, у твоего мужчины такие проблемы камнями в голове переворачиваются, а ты со своими тряпками.
Открыв ближайший инкрустированный серебром короб, я порылась в вещах, размышляя, что же выбрать. Почему-то появляться в роскошных, но совершенно здесь непрактичных платьях гелиизенского фасона показалось мне каким-то неуместным, да и не дальновидным. Это же еще больше подчеркнет мою непохожесть, чуждость для местных. Но что с этим поделать?
— Мне нужно кое-куда сходить, — сообщила я супругу, и это тут же переключило все его внимание на меня.
— Куда? Зачем? — встревоженно спросил он, подходя ближе в захватывая в плен мою талию.
— Здесь, в доме, — погладила я его по плечу успокоительно. — Я очень быстро вернусь.
— Хочешь поговорить со своим сопровождающим?
— Позже, не сейчас.
— И, так понимаю, не желаешь, чтобы я шел с тобой? Разумно ли это, Ликоли?
Вообще-то, если у меня получится раздобыть платье, то пусть это будет сюрпризом для него.
— Бора, ты же сказал, что в твоем доме мне ничего не угрожает, да и слишком наглядно это, если я и шагу ступать без тебя или сопровождения здесь не буду.
— Только недолго, — насупился он, — или очень скоро я пойду тебя искать.
— Не успеешь даже заметить, как я уже вернусь.
— Мне тебя не достает даже когда просто не касаюсь, — напутствовал меня супруг, и такая отчаянная простота его слов делала со мной нечто, подзадоривающее спускаться по лестнице вприпрыжку, словно ребенок.