— К делу, значит, — недовольно огрызается. — Тимофей… Больше пятнадцати лет ты честно служишь государству. Ни единого косяка. Ни единой ошибки. Но…
Он делает короткую паузу, явно испытывая мое терпение. Ждет от меня чего-то, но я молчу, прислушиваясь к каждому шороху, раздающемуся с той стороны трубки.
— Тебя отстранили от дела Воронова, — как гром гремит над головой. Алиса замирает, я бы сказал, даже не дышит. — Ты теперь главный подозреваемый. Ты знаешь, мы уже несколько месяцев готовились к важной операции. Их банда была у нас как на ладони! Но… Ты, идиот, всё испортил!
Сжимаю челюсти до боли в зубах. Какого хрена? Какого, сука, хрена? Он охренел? Сам слышит, что говорит?
— Поподробнее… — рычу в трубку, прикрывая на секунду глаза. — Что значит, отстранен? Что значит, главный подозреваемый?
— Вот так вот! — моментально отвечает, повышая тон. — В день операции с твоего телефона поступил звонок Воронову! Ты сообщил им об операции, и весь план провалился!
— Да вы сами слышите, какую чушь несете? — ору в трубку, всматриваясь в испуганные глаза Алисы.
— А ты у шлюшки своей спроси, Тимофей. Думаю… Она сама всё расскажет. И… Лучше пока ты в участке не появляйся. — Отключается, вгоняя меня в замешательство.
Встаю со стула, неверяще всматриваясь в зеленые глаза.
Нет, ну это нереально. Я помню тот день. Нашу страстную ночь… Я не звонил…
Нет, это неправда. Это, сука, не может быть правдой! Но… Дрожащие губы и подбородок девчонки говорят иначе…
— Алис… — голос хрипит. Больно. Будто сердце из груди вместе с мясом вырвали и разорвали в клочья.
Она молчит. Она, сука, молчит! Так умоляюще смотрит мне в глаза… Будто не она предала меня. Будто не она подставила. Не она унизила и растоптала.
Ну, круто же ты лоханулся, Тимоха!
— Ты спала со мной, чтобы отвлечь, пока твой брат травил мальчишек той дрянью? Отвечай!
— Тим, пожалуйста, выслушай меня… — Алиса делает шаг ко мне.
— Стоять! — вскидываю руку вперед. — Не смей. Ко мне. Приближаться!
— Я ничего не знала, клянусь. Умоляю, дай мне шан…
— Вон!
— Ч-что? Куда? Тим, не делай…
— Забудь меня и мой адрес! И чтобы тени твоей не было рядом со мной! Имя забудь! Пошла ВОН!
Глава 2. Алиса
Ложное показание. Как все началось.
5 недель назад…
— Это кабинет майора Гордина. Сиди смирно и жди. Дашь повторно свои показания ему, ясно? — парень в полицейской форме старается всё говорить спокойно, но по его тону я понимаю, как его раздражает мое присутствие. Ну и я сама, в принципе, тоже.
— Да, конечно, — шепчу, съеживаясь на кресле.
Понятия не имею, зачем меня сюда притащили. Нет, я, конечно, знаю, что из-за брата. Снова он дом разгромил. С кем-то подрался. И соседи пожаловались, набрав номер 112. Но, блин, при чем тут я?!
Парень лет двадцати пяти выходит из помещения и не успевает закрыть за собой дверь, как раздается его голос:
— Товарищ майор. Там сестра Воронова. Говорит, ничего не знает. Непохоже, что прикидывается.
— Понятно. У тебя отбой, Таранов. Иди отдохни.
Огромная фигура заслоняет собой проход. Мужчина не спеша заходит в кабинет. В одной руке рация, во второй мобильник. Кладет всё по очереди на стол, в том числе и оружие, которое вынимает из-за пояса. Портмоне из заднего кармана и ключи от автомобиля.
Я внимательно слежу, как он садится и откидывается на спинку кресла. Скрещивая руки на груди, не отрываясь смотрит.
Медовые глаза сканируют меня своим проницательным взглядом. А я мысленно молю бога, чтобы он меня не узнал. Но…
— Ну здравствуй, — делает короткую паузу и слегка усмехается, — Алиса.
Боже… Ну нет же… Нет! Не забыл, значит… Не забыл, как я давала ложные показания тут же, в его кабинете, несколько лет назад. Но я была вынуждена!
— Здравствуйте, — шепчу, пряча глаза. Потому что невыносимо смотреть, как уголки его губ дергаются в презрительной усмешке.
— Я тебя слушаю. Начинай всё с самого начала, но без лжи, Алиса. Иначе… Я не смогу, да и не захочу прикрывать тебя, закрывать глаза, зная, что ты врешь не моргнув глазом, как пару лет назад.
Я ошеломленно смотрю на майора и никак не могу понять, что он имеет в виду. Я ослышалась? Он сказал «прикрывать»?
— Я всё рассказала ему, — киваю на дверь. — То есть… вашему коллеге.
— Тебе сложно повторить?
— Нет. — В горле пересохло. Еле выдавливаю из себя слова. Если они будут всю ночь брать у меня показания, то я помру здесь от голода. Не помню, когда ела в последний раз.
— Тогда давай. Только запомни… — Он тянется к шкафу, достает оттуда пачку сигарет. Вынув одну, зажимает ее между губ. Чиркает зажигалкой и так… соблазнительно, что ли… делает затяжку. При этом не отрывает от меня медового взгляда. — Ты не маленькая девочка. Теперь ты — взрослая девушка. И, поверь, иногда за ложные показания можно схлопотать больше срока, чем за ранение человека.
Нет, я, конечно, понимаю, что он пытается напугать меня, дабы я снова не врала. Но, блин, я тогда была в безвыходном положении! Вынуждена была лгать, дабы маму спасти. Но мой брат, который обещал помочь ей, не сдержал свое слово. И да! Я пожалела сразу же, но у меня не было ни единого шанса поменять те чертовы показания!
— Я приехала с работы, — начинаю повторять снова, лишь бы скорее выбраться отсюда. — А когда пришла домой, меня привезли сюда ваши…
— На работе? Где же ты работаешь?
— В отеле. На ресепшен.
— Какой отель? — делает очередную затяжку, внимательно рассматривая мое лицо.
— «Maksimus».
Замечаю, как его правая бровь ползет вверх. Что его удивило?
— И как долго ты там работаешь?
— Две недели. Но такими темпами меня вышвырнут оттуда, — грустно улыбаюсь, осознавая, что это правда. Брат уже не раз вламывался туда и просил у меня денег. Отнял у меня весь заработок.
— Не вышвырнут, — уверенно произносит мужчина, затушив сигарету в пепельнице. — Есть предположения, с кем и почему у твоего брата снова возник конфликт? Причем в собственном доме?
— Я… Понятия не имею. Честно, — облизываю пересохшие от волнения и напряжения губы.
Мне кажется, я временами даже не дышу. А, затаив дыхание, внимательно слежу за движением его пальцев, которые барабанят по столу.
— Хорошо, — глубоко выдыхает, устало потирая лицо рукой. — Как часто он появляется дома? И как часто приводит своих дружков?
— Очень редко. Когда нужны деньги. А друзей… Они… Даже когда брата нет… — говорю и сразу же прикусываю себе щеку с внутренней стороны. Черт! Ну зачем я это ляпнула?
— В смысле? Он отнимает у тебя деньги?.. — усмехается. — Которые ты зарабатываешь, работая у нас в отеле? Мало того, и банда его вламывается, когда самого Воронова нет?
— Да. Иногда, — вымученно выдыхаю. Я действительно очень устала. От брата. От всей этой ситуации. От того, что я постоянно должна отвечать за косяки Антона. Отдавать его долги, из-за которых меня не раз прижимали к стене и угрожали.
— Вот же су…
Я могу поклясться, что слышала скрип зубов майора.
— Алис, и ты не хочешь, наконец, чтобы он ответил за свои поступки? Преступления?
Я молчу. Сказать нечего. Да, я хочу, чтобы он ответил, но… В этом я им помочь не могу. Не могу подставить собственного брата.
— Ясно. Я тебя понял.
— Я…
— Алиса… — бросает холодно, и от этого тона по телу расползаются мурашки. — Если ты вдруг завтра придешь и попросишь у меня помощи, я не смогу помочь. Ты снова молчишь и позволяешь своему брату травить несовершеннолетних детей.
— Это не так, — отрицательно мотаю головой. — Я просто ничего не знаю.
— Я свое слово сказал. А ты… Ты свободна, — жестом указывает на дверь, и я, поднимаясь, направляюсь к выходу.
А самое главное… Я понятия не имела, какой сюрприз ждет меня дома и… Что я действительно буду вынуждена молить о помощи у майора.
Но он же дал слово…
Глава 3. Алиса
Майор?!
Заледеневшими пальцами ковыряюсь в сумочке, пытаясь найти ключи от дома. Но они будто испарились.
Всю дорогу думала о словах майора: «Если ты вдруг завтра придешь и попросишь у меня помощи, я не смогу помочь», — эта фраза не выходит из головы, а главное, каждый раз позвоночник покрывается испариной. Такое ощущение, будто я действительно буду зависеть от него. Буду умолять о помощи, что вполне вероятно.
Я весь путь чувствовала на себе чей-то прожигающий насквозь взгляд. Уверена, кто-то следил за мной. Не посмела повернуть голову назад и рассмотреть, кто вместе со мной находится в автобусе. Страх бросал в дрожь. Пыталась отвлечь себя чем угодно, лишь бы не думать о брате и его противных друзьях. Или же это очередной кайфарик, которому Антон задолжал.
— Деточка, это ты? — сзади слышится шорох и следом голос тети Инны — нашей соседки. Я невольно вздрагиваю, не ожидая увидеть ее тут, тем более в такое позднее время.
— Боже, теть Инн, ты меня напугала, — прижимаю руку к сердцу, чувствуя, как бешено бьется пульс. — Да, это я.
— Прости, милая. Я волновалась за тебя. Тут странный горилла искал тебя…
— Какой горилла? — перебиваю ее, потому что не по себе становится. И так весь день как на иголках была, а тут вот такая новость. Ночь же, боже… Неужели не смогу спокойно поужинать? Голодная как волк. Еще помыться и выспаться бы. Завтра рано утром на работу…
— Я не знаю, Алисочка. Толстый такой, весь в татуировках, — женщина морщится, словно от тупой боли. — В прыщиках и шрамах.
К горлу подкатывает ком, как только представляю такого человека перед глазами. Соседка так говорит… с отвращением…
— Всё хорошо. Не волнуйся, всё будет отлично, — заверяю ее, но она не спешит уходить. Постоянно поддерживает, когда Антон пытается унизить меня или же поднимает руку. Прибегает на первый же мой крик. И я по ее выражению лица понимаю, как она искренне хочет поддержать.
— Ты только не забудь… Я тут всегда. Звони, кричи, если что. Договорились?