– Вы избегали меня, – сказала он, шутя только отчасти.
– Нет, сир, что вы! – запротестовала Кэтрин. – Я решила, что лучше не привлекать к себе внимания пребыванием в том месте, где мне хотелось бы быть, то есть рядом с вами. И ее милость королева находилась там.
– Она вернулась в Уайтхолл, – сказал король, видимо очень довольный этим.
Рука Кэтрин подлетела ко рту.
– Я должна была сопровождать ее! Меня хватятся.
Король снисходительно улыбнулся:
– Она ускользнула незаметно. Не хотела лишать своих слуг удовольствий и взяла с собой только двух фрейлин. А я аплодирую вашей осмотрительности. – Он склонился к ней, и на нее пахнуло вином от его дыхания.
«Король немного навеселе», – сообразила Кэтрин.
– Будьте моей сегодня! – страстно проговорил он.
К счастью, рядом никого не было.
– Нет, сир, я не могу, – прошептала она. – Я намерена сохранить добродетель, которую вы так высоко цените.
Он грустно улыбнулся и вздохнул:
– Меня снова хорошенько отчитали. Тогда, надеюсь, вы придете в мой личный сад завтра после обеда?
– Если смогу улизнуть, – игриво ответила Кэтрин.
– Я буду жить надеждой, – отозвался король, и его глаза похотливо заблестели.
Генрих ушел и присоединился к кружку знатных господ, которые радостно приветствовали его. Кэтрин положила себе на тарелку марципан, прибавила несколько засахаренных фруктов и пошла искать своих подруг. Внезапно путь ей преградил Том.
– Скажите мне, что люди говорят неправду, – тихо произнес он, дико сверкая взглядом.
Кэтрин сглотнула:
– О чем ты?
– Что король влюблен в тебя. Это правда?
– Не так громко! – прошипела она. – Иди сюда, здесь тише.
К счастью, король находился в другой стороне сада и был отделен от них толпой шумных, говорливых людей. Кэтрин подошла к каменной скамье, прикрытой пологом ветвей, и села.
Том последовал ее примеру, но опустился на сиденье в добром футе от нее.
– Так что же?
Сперва Кэтрин сказала немного правды:
– Верно, что он считает себя влюбленным в меня, только я не влюблена в него. Он предложил мне быть дамой его сердца, но я отказалась.
– И тем не менее ты позволила зайти его увлечению так далеко!
– Том, у меня нет выбора! Когда нас поманит пальцем король, мы все должны вскакивать с места и бежать к нему. Тебе это должно быть известно, ведь ты служишь ему каждый день.
– Я понимаю, но ты, наверное, как-то поощряла его.
Кэтрин замялась:
– Это сложно объяснить, Том. С меня взяли слово хранить тайну.
– Все всегда сложно! – фыркнул он. – И сегодня вечером я как-то не заметил, чтобы его величество сильно утруждался, скрывая свой интерес к тебе. Именно об этом сплетничает половина гостей. – Он впился в нее глазами. – Скажи честно, Кэтрин, ты поощряла его?
Она молчала чуть дольше, чем следовало, и наконец произнесла:
– Я делала то, что подсказывало мне сердце.
– Не играй со мной! – прорычал Том и схватил ее за запястье так крепко, что у нее в голове промелькнула мысль: а не правдива ли история о том, что он совершил изнасилование и убийство?
– Отпусти, – сквозь зубы процедила Кэтрин. – Люди смотрят. – Она встала. – Не нужно, чтобы нас видели здесь вместе.
– А что, боишься, как бы король не заметил нас? Или как бы кто-нибудь не нашептал ему о том, что мы вместе?
– Я не принадлежу тебе! – бросила Кэтрин. – Прекрати стращать меня! – С этими словами она пошла к дому.
Калпепер догнал ее в одном из пустых парадных залов. Том был вне себя, вообще-то, он плакал.
– Кэтрин, между нами все кончено? Скажи честно, прошу!
Она сама была близка к слезам. Меньше всего ей хотелось обижать Тома, но ухаживания короля развивались так стремительно, и это сулило такие заманчивые перспективы; будет только хуже, если сейчас она даст ему ложную надежду.
– Мы должны разорвать отношения, Том. Из всех мужчин король меньше всех склонен терпеть соперников, и я не знаю, что ждет меня в будущем.
– Ты ставишь его любовь выше моей?
– А что мне остается! – Слезы ручьями потекли по ее щекам.
– Значит, он лишил меня того, что я люблю больше всего на свете! – Том кинулся к ней. – Я хотел сделать тебя своей женой. Теперь ты для меня потеряна. Мне остается только умереть. – Он, всхлипывая, опустился на стул.
Кэтрин не знала, что сказать или сделать, чтобы утешить его.
Она встала на колени рядом с ним, радуясь, что никто не заглянул сюда случайно и они одни.
– Прости меня, Том. Если бы я была вольна распоряжаться собой, этого не случилось бы. Но у меня действительно нет выбора, поверь.
Он поднял на нее мокрое от слез страдальческое лицо:
– Нет, есть. Ты могла бы сказать королю, что влюблена и обещала себя другому.
– Но это неправда. Я солгала бы, потому что никогда не обещала выйти за тебя замуж.
– Я прошу об этом сейчас. – Он взял ее руку, на этот раз нежно, и с мольбой посмотрел ей в глаза.
– Мне придется ответить «нет», – сказала ему Кэтрин и увидела, как он поморщился. – Я не свободна в выборе, поверь. Но я буду всегда любить тебя, как прежде. – Она снова залилась слезами.
Том встал и молча направился к двери, а ее оставил стоящей на коленях.
Через несколько дней Кэтрин была в числе фрейлин и дам, находившихся при королеве в ее личных покоях во время выступления недавно прибывших ко двору музыкантов Бассано из Венеции. Она сознавала, что король время от времени поглядывает на нее, сидящую на полу между Кейт Кэри и Анной Бассет, видела и Тома Калпепера – он стоял с другими джентльменами, мрачный, и в ее сторону не смотрел.
Анна Бассет тоже все утро была угрюма, и музыка, казалось, ничуть не поднимала ей настроения. После одного особенно эмоционального пассажа она вдруг со слезами уткнулась в плечо Элизабет Сеймур. По сигналу королевы матушка Лёве подняла бедняжку на ноги и вывела за дверь, сочувственно клохтая. Король нахмурился, но вскоре суматоха улеглась.
Вечером Кэтрин помогала убирать со стола после ужина Анны и Генриха и услышала, как он сказал, что арестовал за измену отчима Анны Бассет, наместника Кале лорда Лайла, чем, вероятно, и объясняются ее слезы. Кэтрин эта новость тоже расстроила, ведь лорд Лайл был милостив к ее отцу, хотя тот и справлялся со своими обязанностями плохо. Она не могла представить, что такое совершил его светлость, чем заслужил арест, и ей стало ясно, как всесилен король и насколько далеко простирается его могущество. Это был не ее робкий поклонник, который шептал нежные слова, умоляя полюбить его. Он обладал ужасающей властью над всеми своими подданными, высокородными и простолюдинами, и был способен уничтожить любого, кто вызовет его неудовольствие. Кэтрин поежилась, задумавшись: стоит ли связываться с ним? Лорд Лайл занимал высокое положение и пользовался огромным доверием, а потом вдруг пал, и весь мир вокруг него рухнул.
Она услышала вопрос королевы:
– Мне уволить ее?
– Нет, Анна, – ответил король. – Она не совершала измены, и мне нравится эта маленькая шалунья. Можете сказать ей, что мое неудовольствие на нее не распространяется.
Тут Кэтрин пришлось уйти в буфетную, и окончания разговора она не слышала, но немного успокоилась. Все-таки в короле была и доброта. Она тревожилась по пустякам.
Кэтрин избегала показываться в саду после той ужасной сцены с Томом в Дарем-Хаусе. Она чувствовала себя виноватой и не могла забыть выражения лица своего бывшего возлюбленного в момент, когда перечеркивала его надежды. Однако погода в последний день мая была теплая, и Кэтрин надоело сидеть в доме или ограничивать маршруты своих прогулок личным садом королевы. Когда Изабель и Маргарет предложили ей пойти с ними, она подумала: почему бы и нет? Они защитят ее, если к ней подойдет Том с резкими словами, хотя Кэтрин сомневалась, что он решится на такое.
– О коронации королевы так и не объявили, – сказала Маргарет, пока они брели по гравийной дорожке между цветочными клумбами, обнесенными низкими оградками с высокими столбами на каждом углу, которые служили постаментами для скульптур геральдических животных. – Не так давно люди почти ни о чем другом не говорили.
– Предполагалось, что ее коронуют на Троицу, – вспомнила Кэтрин.
Честно говоря, она была так занята своими делами, что совсем забыла о коронации, а сейчас задумалась: неужели дяде Норфолку и епископу Гардинеру удалось убедить короля, чтобы он дал отставку королеве?
– Да, – сказала Изабель, – но если вы спросите меня, то коронации не будет, по крайней мере пока. Королева Джейн ее так и не дождалась. Сперва случилась эпидемия, затем Благодатное паломничество[19], а потом она умерла вскоре после родов. Эдвард говорит, король не станет тратиться на коронацию, пока она не родит ему наследника. Если бы Джейн осталась жива, могу поспорить, она была бы коронована. Но эта королева… По-моему, наследников не предвидится. Король уже давно не посещает ее ложе.
– Но ему нужен еще один сын, – сказала Маргарет.
– Кэтрин, он говорил тебе что-нибудь? – спросила Изабель.
Это было тактичное признание, что она, как и многие другие, знает об увлечении Генриха Кэтрин и не собирается притворяться, будто этого не происходит. Одобряла она это или нет – другой вопрос. Кэтрин не сомневалась, что Изабель принимает ее интересы близко к сердцу, но она так нуждалась в ее открытой поддержке.
– Он никогда не упоминает о королеве, и я хочу, чтобы ты знала: между нами не происходит ничего неприличного.
– Ты нацеливаешься на брак? – спросила Изабель. – Люди так говорят.
Кэтрин остолбенела от ее прямоты.
– Ты не первая, кто использует такую тактику, – продолжила Изабель; в ее тоне звучало неодобрение.
– А тебе не приходило в голову, что у меня, вероятно, не было другого выбора, кроме как принять его ухаживания? – спросила Кэтрин; ей было невыносимо, что Изабель осуждает ее, не зная правды. Она потянулась к уху своей сводной сестры. – Милорд Норфолк и епископ Гардинер заставили меня. Мое сердце принадлежало другому, но я не посмела заявить им об этом. Больше я ничего не могу сказать.