— Гай! — Она медленно спустила халат с его плеч. — Как ты красив! — Она погладила его по груди. — Как мраморная статуя. Только ты теплый, живой.
И принадлежит ей, хотя бы на короткое время.
Гай осторожно отпустил Эмбер и еще раз поцеловал. А потом лег рядом с ней и обнял ее. А когда ее дыхание стало глубже и ровнее, он поцеловал ее плечо.
— Я люблю тебя, Эмбер, — прошептал он. Дурно было бы говорить ей это, когда она бодрствовала. Но он должен был сказать ей эти слова: — Я люблю тебя.
Если бы только обстоятельства сложились иначе!
Глава 10
Утром Эмбер проснулась раньше Гая. Спящий, он выглядел спокойным. Никаких признаков стресса или волнения.
«Если бы только я могла поправить твои дела, — думала Эмбер. — Но я не могу. Я знаю, что значит для тебя твоя работа. Ничто не сможет тебе ее заменить. И я тоже, как бы ни старалась. Я люблю тебя. Не только за красоту, не за то, что ты заставляешь мои колени дрожать. Я люблю тебя за то, что ты не такой, как те беспутные лжецы. Ты честный, умный, серьезный, и с тобой весело. Ты заставил меня посмотреть на мир по-другому.
Но я знаю, что моей любви тебе недостаточно. Тебе нужно создавать новые ароматы. Без этого ты не сможешь чувствовать, что ты — это ты. И я не знаю, как заставить тебя понять, что, как ни важна твоя работа, есть еще что-то, кроме нее».
Она тихонько выбралась из постели, надела его халат (такой широкий, что ей пришлось дважды обмотать пояс вокруг талии, но хранивший его тепло и запах) и пошла делать кофе.
Когда Эмбер вернулась с полными чашками, Гай уже проснулся. Она нежно поцеловала его.
— Как твоя голова?
— Я почти привык просыпаться с головной болью. Все в порядке.
Она готова была предложить Гаю дать себе день отдыха, но подумала, что при таком положении дел ему, возможно, вскоре придется отдыхать гораздо дольше. Так пусть работает, пока может. И просто забралась обратно в постель.
— Могу я что-нибудь для тебя сделать?
Он поцеловал ее.
— Нет. Но ты очень мила, знаешь? Ты сделала мой мир светлее.
Она рассмеялась. Эти слова в устах такого скрытного человека, как Гай, звучали почти как объяснение в любви.
— Очень мило с вашей стороны, месье Лефевр.
— Что ты собираешься делать сегодня? — спросил он.
— Как я понимаю, ты пойдешь на работу. А я сделаю тур по городу.
— У меня действительно несколько деловых встреч, — признал он. — И надо поработать над новыми духами. Джина прислала эскиз флакона. Он очень удачен.
— Не сомневаюсь. Она талантлива. И твои новые духи затмят все на свете. — Она помолчала. — Гай, ты подумал о модели?
— Ты предлагаешь себя?
— Нет. Но я знаю кое-кого, кто никогда не рекламировал косметику. Но теперь, если я ее попрошу, она сделает исключение. — Эмбер подняла подбородок. — Моя мама. Тот факт, что модель для твоей косметики — сама Либби Винн, принесет тебе вселенскую популярность!
— Хочешь устроить мои дела, мой ангел?
— Способами легкомысленной светской девчонки.
— Ты совсем не легкомысленная, и ты это знаешь. — Гай посмотрел на часы. — А вот я, если буду продолжать легкомысленно расслабляться, могу опоздать. Спасибо за предложение. Я подумаю о нем, если не возражаешь.
— Конечно.
Гай старался быть любезен, но она знала, что поторопилась.
Жених Шерил, лучшей подруги Эмбер, врач. Правда, он работает с детьми, но наверняка знает специалистов, которые занимаются болезнями носа. Возможно, они придумают что-то, чего не придумали врачи, к которым обращался Гай!
И Эмбер, проводив Гая, послала Шерил электронное письмо, где объясняла ситуацию и спрашивала, не может ли Хью посоветовать что-нибудь. «Ты, конечно, понимаешь, что все это конфиденциально», — написала она, хотя и так знала, что Шерил, ее лучшая подруга, в курсе неприятностей, которые доставила ей, Эмбер, «Жизнь знаменитостей».
Остаток утра Эмбер провела, читая в Интернете об аносмии. У нее ныло сердце. Она поняла, как тяжело Гаю. Что бы стало с ней, если бы она знала, что больше никогда не сможет ощутить вкус свежей, еще теплой от солнца клубники или острого сыра на французской булочке?
«Пожалуйста, — молилась она про себя, — пусть Хью придумает что-нибудь, пусть он поможет Гаю!»
Вечером Гай вернулся с работы. Он выглядел уставшим, так что она отклонила его предложение пообедать где-нибудь в городе.
— Прими горизонтальное положение, — сказала она ему. — Я не знала, что мы будем делать вечером, и на всякий случай купила паштет, хлеб и салат. Так что обед будет готов через пять минут.
Эмбер не хотела признаваться, что ей очень нравится по-домашнему возиться на кухне. В мире, где она жила, над ней бы посмеялись…
— Это правда очень мило с твоей стороны, — сказал Гай, — но я не жду, что ты будешь меня обслуживать.
— Я знаю. Иначе я бы тебе не предлагала.
— Тогда спасибо, ангел мой. Паштет, хлеб и салат — это очень здорово!
Но и после обеда его лицо осталось напряженным.
— Опять болит голова? — спросила она осторожно.
— Да. Но я приму парацетамол, и все пройдет.
— Сядь рядом со мной, — сказала она, — и положи голову мне на колени. Я сделаю тебе массаж. Один из моих друзей научил меня делать индийский массаж. Помогает прекрасно.
— От этого предложения я не могу отказаться. — Гай принял таблетку, сел рядом с ней на диван и закрыл глаза. А она погрузила пальцы в его волосы и начала массировать ему темя и виски.
— Как хорошо, дорогая! Спасибо, — проговорил он.
— Всегда пожалуйста, — ответила она и убрала прядь волос с его лба. — Так как прошел день?
— Хорошо. Я сказал Джине, чтобы она работала дальше. И съездил в банк, поговорить о займе, чтобы выкупить долю Филиппа.
Она знала, что это сейчас самый тяжелый груз на его плечах. И думала, как бы помочь ему.
— Гай, если тебе нужен партнер, я уверена, что мой отец…
Он осторожно положил пальцы на ее губы.
— Спасибо за предложение, ангел мой, но я справлюсь. Нет, правда. Карты уже на столе. Они обещали сказать мне свое решение завтра утром. Я составил бизнес-план и совершенно уверен, что они скажут: «Да».
— Не сомневаюсь. Ты все делаешь замечательно! Ты готов запустить новую серию ароматов, которые пойдут нарасхват!
Но они оба знали, что она хотела сказать.
— Ты позвонишь мне, когда узнаешь ответ? — спросила она утром, когда он выходил из квартиры.
— Конечно, дорогая. — Он поцеловал ее. — Пожелай мне удачи.
— Ни пуха ни пера! — Эмбер старалась казаться веселой.
Но на самом деле она все утро не находила себе места, волнуясь за Гая. Единственный способ отвлечься — начать что-то печь. К счастью, на углу была бакалея, и она смогла купить все ингредиенты для выпечки, включая ваниль и шоколад.
Эмбер доставала из духовки последнюю порцию печенья, когда телефон зазвонил. Она чуть не выронила противень, увидев, что звонит Гай. И поставила противень на стол как раз в тот момент, когда включился автоответчик.
Нет!
— Гай? Извини. Я не прослушивала автоответчик, а когда ты позвонил, как раз вынимала печенье из духовки.
— Ты что-то пекла?
— Что они тебе сказали?
— Ты же знаешь, каковы банки.
— Гай, клянусь, я высыплю все печенье тебе на голову, если ты не скажешь мне все прямо сейчас!
Он рассмеялся:
— Они сказали: «Да». Так что приглашаю тебя на ланч. На самом деле мы будем гулять целый вечер.
— Разумно ли это? Разве ты не должен работать?
— Работа подождет. Сейчас я хочу праздновать. С тобой.
Через пятнадцать минут он был дома и сразу съел подряд несколько штук.
— Ты не почувствовал их вкус? — робко спросила она.
Он покачал головой и сказал:
— Тесто, во всяком случае, хорошее.
— Спасибо.
Он быстро поцеловал ее.
— Пойду переоденусь. А ты хороша как есть. Только надень туфли.
— Забавно, что ты это говоришь. Я все-таки купила вчера ту ярко-красную пару!
Он засмеялся:
— И почему я этому не удивляюсь?
На этот раз Гай повез ее на юг, к морю.
— Я хотел отвезти тебя в Ле-Суке, старую часть Канн, но если ты хочешь пойти в Ла-Круасетт или пройтись по магазинам…
— Нет, не хочу! Хотя, если в Ле-Суке есть обувные магазины, я могу не удержаться.
Он рассмеялся:
— Но первым делом — ланч.
Ле-Суке оказался очень милым местом с фантастическим видом на старый порт и залив. После неспешного ланча в маленьком бистро Эмбер с удовольствием гуляла с Гаем по узким улочкам и фотографировала залив в лучах заходящего солнца.
— Это один из самых моих прекрасных дней, — сказала она.
— И моих, — ответил Гай.
Их взгляды встретились, и у нее перехватило дыхание. Не скажет ли он?..
Но он только убрал завиток волос с ее лба и прошептал:
— Ангел мой.
Ангел. Самое нежное, самое сладкое слово… Но она хотела услышать и другие слова. А он улыбнулся и взял ее лицо в ладони:
— Ты прекрасна.
«И ты, — подумала Эмбер, когда он целовал ее. — И я люблю тебя и хочу, чтобы ты меня любил».
Гай не делал никаких заявлений, но они стали ближе. И пусть он не предлагал Эмбер переехать к нему во Францию, но и не говорил, что ей пора домой, в Англию. И это давало ей надежду…
Утром в среду ее телефон зазвонил, когда она завтракала с Гаем. Эмбер улыбнулась:
— Ты не возражаешь? Это Шерил.
— Ни в коем случае, дорогая. У меня появился шанс узнать деловые новости.
Он погрузился в чтение газеты, а она села на диван и стала болтать с Шерил. А потом подошла к столу и молча опустошила чашку кофе.
— Что случилось? — спросил Гай.
— Я только что говорила с Хью, женихом Шерил. Он педиатр, но все его друзья врачи, — сказала Эмбер и глубоко вздохнула. — Надеюсь, ты не против, что я спрашивала его о твоей аносмии.
Глаза Гая сузились.
— Ты сделала — что?..
— Он обязан хранить медицинскую тайну, — быстро заговорила Эмбер, понимая, что именно беспокоит Гая, — поэтому просто не может никому ничего рассказать. И Шерил тоже. Я бы доверила ей свою жизнь. И я не сказала, что речь о тебе. Я сказала: «Один мой знакомый». — А они оба знали, что Гай давно уже перестал быть просто знакомым. Гай ничего не ответил, и она продолжала: — Вчера они были в ресторане со своим приятелем-врачом. Похоже, аносмию чаще всего вызывают полипы.