Грейс покачала головой. Если бы он знал, что делали с ней эти его откровенные признания! Какой одинокой она была!
– На самом деле я не такая уж восхитительная. Он слегка улыбнулся:
– Наверное, меня легко восхитить.
– Наверное, ты легко ошибаешься.
Он приподнял бровь, сильно удивленный таким поворотом в разговоре.
– Ошибаюсь? Почему?
Ее сердце сжалось – она не могла заставить себя произнести необходимые слова.
– На самом деле ты меня не знаешь, – мягко сказала она.
– Я узнаю тебя. Я хочу узнать тебя.
Она снова покачала головой, не желая объяснять ему причину.
– Почему ты не пойдешь со мной сегодня?
– Я уже говорила тебе – я не могу.
– Не можешь… – задумчиво повторил Хэлис. – Ты боишься своего бывшего?
– Не совсем так.
– Хватит говорить загадками.
Грейс понимала, что больше нельзя увиливать. Хэлис был мягок, спокоен и добр к ней. Он заслужил немного честности с ее стороны. Совсем немного.
– У меня есть дочь, – тихо произнесла Грейс. – Катерина. Ей пять лет.
Выражение лица Хэлиса не изменилось, нет, и лишь его глаза были озарены осознанием. Они потемнели, стали холодными, точно лед. Невозможно было понять, насколько прочен этот лед, до тех пор, пока не ступишь на него.
– И? – наконец спросил он мягко.
– Мой муж ее опекун. Я имею право встречаться с ней лишь раз в месяц.
Она словно слышала поскрипывание льда, трещины паутиной расползались у них под ногами. А Хэлис думал, что у них под ногами крепкая почва.
– Почему так?
Грейс сглотнула, слова, казалось, застряли у нее в горле, словно острые черепки, и никак не могли пройти ни туда, ни сюда.
– Все сложно, – прошептала она.
– Насколько сложно?
– Он очень влиятельный и богатый человек, – объяснила она, тщательно, мучительно подбирая каждое слово. – Это замужество было… сложным, а… а наш развод – очень тяжелым. Он использовал свои связи, чтобы получить полную опеку. – Острые осколки несказанных слов больно царапали ей горло.
Грейс жила без дочери уже четыре года, чувствуя невыносимую душевную боль. Однако сейчас ей стало еще больнее.
Хэлис медленно подошел к ней, его взгляд стал более мягким, он грустно улыбнулся:
– Ох, Грейс…
Она закрыла глаза, не желая увидеть незаслуженное сострадание на его лице. Он обнял ее, но она не прижалась к нему, как хотела.
– Мне жаль.
– В этом была часть моей вины…
Большая часть. Хэлис не обратил на эти слова внимания, лишь крепче сжал Грейс:
– Почему ты не боролась за право опеки? Большинство судей обычно на стороне матери…
Да уж, кроме тех случаев, когда мать считали никуда не годной.
– Я… не могла, – пробормотала она.
Это, по крайней мере, было правдой. У нее не было сил или смелости оспаривать решение суда, которое, как она осознавала в глубине души, было справедливым.
Хэлис приподнял ее подбородок так, чтобы она смотрела ему в глаза. Он был таким нежным, что ей захотелось плакать. Выпалить всю правду – что она не заслужила его сострадания или доверия и тем более его любви.
– Какое это имеет значение для нас с тобой?
Нас с тобой. Как ей хотелось поверить в это.
– Лукас – мой бывший муж – отслеживает мое поведение. Он выставил это в качестве требования – что я не должна… вступать в отношения с мужчинами. Если я сделаю это, то потеряю единственную встречу с Катериной.
Хэлис озадаченно посмотрел на нее:
– Но ведь это… это абсолютно незаконно. И просто возмутительно. Дойти до такого тотального контроля – просто абсурдно.
– В его руках козырь, – сказала Грейс. – Моя дочь.
– Грейс, ты точно могла бы побороться с этим. С помощью судьи, работающего на добровольных началах, если деньги для тебя – проблема.
– Нет. – Она говорила спокойно, хотя ее сердце бешено колотилось, а в животе все переворачивалось. – Нет, Хэлис, пожалуйста. Хватит об этом. Давай больше не будем это обсуждать.
Он нахмурился и покачал головой:
– Я не понимаю…
– Прошу. – Грейс положила ладонь на его руку, мускулы напряглись под ее пальцами. – Пожалуйста, – сказала она снова, ее голос задрожал, а Хэлис еще больше нахмурился.
– Хорошо. Но я все равно хочу, чтобы ты пошла сегодня со мной.
– После всего, что я только что рассказала тебе?
Улыбаясь, хотя его глаза все еще были темными и в них читалась тревога, он взял ее за руку и поцеловал пальцы.
– Я понимаю, тебя не должны видеть со мной на публике – пока что. Но мы все же можем пойти вместе.
Она почувствовала легкое прикосновение его губ, и словно ток пробежал по ее телу.
– Пойти куда?
– Туда. – Он махнул рукой в сторону окна, стены. – Прочь с этой проклятой виллы.
– Но куда?
– Грейс, – оборвал он ее и подошел ближе, так что она смогла почувствовать хмельной жар его тела и поняла, что от ее решимости не осталось и следа. – Ты веришь мне? Веришь, что я поведу тебя в такое место, о котором твой бывший муж никогда не узнает и где ты будешь в безопасности со мной?
Она посмотрела на него, и страх, смешанный с сильным желанием, сдавил ее грудь. Один день. Одно свидание. Прошло уже четыре долгих года, и она никогда, никогда не знала такого мужчину, как Хэлис, – до боли нежного и доброго. Мужчину, который заставлял ее просто сгорать от желания. Она медленно кивнула:
– Хорошо. Да. Я верю тебе.
Его губы расплылись в триумфальной улыбке, и он снова взял Грейс за руку и поцеловал ее пальцы.
– Хорошо. Потому что я правда хочу пригласить тебя на ужин. Я хочу увидеть тебя в одном из тех платьев, а затем медленно стянуть его с твоего тела. Этой ночью я хочу заняться с тобой любовью. Однако я готов довольствоваться лишь ужином с тобой.
Картина, которую он только что обрисовал, бросила ее в дрожь.
– Не могу придумать ни одного места, куда мы можем пойти, чтобы там не…
– Предоставь это мне. – Он отпустил ее руку. – Теперь можешь пойти и позволить Шайме тебя побаловать. – Он быстро и крепко чмокнул ее в губы. – Мы отлично проведем вечер. Мне уже не терпится увидеть, какое платье ты выберешь.
Два часа спустя Грейс облачилась в темно-синее атласное платье. Ей хотелось надеть платье цвета слоновой кости, но оно выглядело как свадебное, так что она не смогла бы чувствовать себя в нем комфортно.
– Великолепно выглядите, мисс, – прошептала Шайма и передала Грейс прозрачную накидку.
Грейс улыбнулась ей с благодарностью. Хэлис ждал ее внизу лестницы.
– Ты выглядишь просто великолепно.
– Ты тоже очень хорошо выглядишь.
На нем был костюм темно-серого шелка, но Грейс знала, что он великолепно выглядел в любой одежде. Проще говоря, он был крайне, невероятно привлекательным мужчиной. Костюм подчеркивал его стройное тело, внутри которого скрывалась мощь.
– Так куда мы идем?
– Увидишь.
Он за руку вывел ее из особняка, затем через мрачные ворота и далее по направлению к пляжу. Ночь уже плавно опускалась на остров, бросая длинные тени и превращая гладкую морскую поверхность в длинную чернильную полосу.
Хэлис подвел ее к спуску к воде, где на волнах грациозно раскачивался изящный быстроходный катер.
– Мы поедем на лодке? – с сомнением в голосе спросила Грейс, оглядывая свое платье. – Не хотелось бы тебя расстраивать, но мне кажется, я одета слишком нарядно.
– Ну, ты выглядишь восхитительно. – Он помог ей взойти на борт, придерживая подол ее платья, чтобы оно не намокло. – Признаюсь, когда я заказал эти платья, я имел в виду милый маленький отель в Таормине. Но ведь не столь важно, куда мы идем, правда? Я просто хочу быть с тобой, – улыбнулся он, и сердце Грейс затрепетало.
– Мне интересно, – промурлыкала она, – где же находится это твое секретное место.
Интересно. И волнительно. И даже страшно. За четыре года она уже дважды потеряла возможность встретиться с Катериной. Один раз из-за того, что пошла пить кофе с коллегой. Второй раз из-за того, что согласилась потанцевать на одном из благотворительных мероприятий, в котором принимала участие по работе. Грейс возражала, но ее протесты не брали в расчет. Лукасу просто нравилось наказывать ее.
Хэлис встал к штурвалу, и уже через несколько минут он вел катер по морю. Мотор урчал и страшно гудел внизу. Грейс села за лобовое стекло, но все равно ее шиньон распался на множество завитков, развевающихся по ветру.
– Ой… – Она подняла руки, намереваясь поправить прическу, но Хэлис лишь усмехнулся:
– Мне нравится видеть тебя с распущенными волосами.
Она подняла бровь:
– Это эвфемизм?
Его усмешка стала озорной.
– Возможно.
Слегка посмеиваясь и чувствуя себя чересчур беспечно, она вынула остальные шпильки из прически и распустила волосы.
Грейс до сих пор не знала, куда Хэлис ее везет. Вокруг них простиралось бесконечное море, и, насколько она знала, между Алахой и Сицилией не было других островов.
– Не волнуйся, – сказал ей Хэлис. – То место, куда мы едем, абсолютно уединенное. И туда недолго добираться.
– Как ты узнаешь, о чем я думаю?
– Я бы мог сказать, что все твои эмоции отражаются на твоем лице, но это не так. Я просто чувствую это.
Казалось, ее сердце перевернулось. На короткое и счастливое мгновение она попыталась представить, как все продолжилось бы.
– Кажется, ты глубоко погрузилась в свои мысли, – заметил Хэлис.
Он сбросил скорость, так что шум мотора превратился в ровное урчание, и теперь Грейс могла услышать, как волны бьются о борта катера.
– Просто думаю о том, как прекрасно море. Ну что, мы уже почти на месте? – спросила она, вглядываясь в беспросветную темень впереди. Неожиданная мысль озарила ее. – Мы… мы останемся здесь, в лодке?
Хэлис хихикнул:
– Ты думаешь, это и есть мой большой сюрприз? Жареные сосиски в моторке? Ну, ты меня прямо обидела.
– Но это очень хороший катер.
– Не такой хороший. И я не хочу есть ужин на коленях, раскачиваясь на волнах. Ну, ты чего? – Он протянул руку, и Грейс, удивившись, подала ему свою.