— Думаю, мысль показалась тебе заманчивой, — прошептал Коул.
Теплое дыхание ласкало ее губы.
— Эти голубые глаза потемнели. Интересно, что еще тебе понравится? Точно знаю, что вот это…
Он снова потер ее соски сквозь мягкую ткань полотенца, на сей раз сильно, почти до боли, смягчая эффект легкими поглаживаниями кончиками пальцев. С губ Морган сорвался стон, и она выгнулась навстречу сладкой пытке.
— Нежные сосочки. Жду не дождусь, когда смогу взять их в рот и почувствовать, как они набухают у меня на языке.
Неужели? Голова закружилась от промелькнувшей перед мысленным взором картины.
— Не забегай вперед. Я еще не согласилась, — смогла выговорить девушка, цепляясь за остатки разума. Но осипший голос выдал ее с головой.
Нет, нет, нет! Может, Джек и пробуждает в ней дикий интерес — почти невыносимый — но завтра… В какое месиво превратится ее жизнь и что станет с сердцем? Неужели ей мало психа, который ее преследует? Морган согласилась встретиться с Коулом, чтобы сделать интервью для «Заведи меня», она не думала, что наткнется на доминанта в поисках очередной игрушки.
— Cher, твое тело говорит за тебя. Учащенное дыхание. Колотящийся пульс. Соски, тверже бриллиантов.
Внезапно он снова нашел края полотенца, раздвинул их и приложил ладонь к животу девушки. Рука Джека была такой горячей, что Морган вздрогнула, словно обжёгшись… и придвинулась ближе. Теперь их груди соприкасались. Коул погладил изгиб бедра, и еще раз проведя по животу, двинулся ниже. Все это время их губы разделяло такое маленькое расстояние, что через него нельзя было бы протиснуть и волосок.
— Собираешься отказать мне, cher?
Морган замешкалась с ответом. Если бы она была умнее, уже давно бы сказала «нет». Вырвалась бы из объятий, вернулась в ванную, наполнила бы ее холодной водой и нырнула туда с головой. Но она была зачарована тем, как его пальцы, едва касаясь кожи, ласкали круговыми движениями ее живот, бедра, лобок…
Девушка сжала ноги, но боль между ними от этого только усилилась. Приятное томление распространилось по всему телу. Не помогал унять страстное желание и тот факт, что на Морган не было ничего, кроме тонкого зеленого полотенца.
— Или скажешь «да»? — прошептал Джек.
— Позволишь мне войти в тебя пальцами и языком? Дашь ворваться в твое тело и оттрахать до потери пульса?
Боже, его полные порока слова, пробуждали в ней распутные образы, противостоять которым было практически невозможно.
Морган прижалась затылком к двери и закрыла глаза. Ей хотелось сказать «да» и испытать все запретные удовольствия, о которых она всегда мечтала. Она знала, что Джеку по силам воплотить в жизнь все ее фантазии.
«Один раз. Всего один раз», — прошептал предательский голосок в голове. — «Ну что, убудет с тебя что ли?»
Если повезет, то скоро решится проблема с преследователем, Морган вернется в Лос-Анджелес к работе над новым сезоном «Заведи меня». Джек Коул останется жарким воспоминанием, помогающим согреться холодной ночью в одинокой постели. Все просто.
— Джек…
— Ты что-то хочешь? — усмехнулся он, продолжая касаться ее то тут, то там дразнящими пальцами. Немилосердно искушал блеск темных глаз и слегка изогнутые в улыбке губы.
Морган больше не могла сопротивляться.
Вместо ответа она схватила ладонь Джека и притянула к лобку. Он скользнул пальцем между влажными складками и погладил клитор. Один раз. Второй. Морган вскрикнула, застигнутая врасплох непреодолимым желанием раздвинуть ноги шире.
— Cher, если ты чего-нибудь хочешь, скинь полотенце. Я хочу тебя. Обнаженной.
Морган не стала раздумывать. Для этого будет достаточно времени позже. Нет, она дернула тонкую ткань, которая с тихим шелестом упала на пол. Теперь тело девушки было покрыто только мурашками… Она поежилась, но не от холода.
Джек не торопясь оглядел ее с ног до головы, в его взгляде светилось обещание неземных удовольствий.
— Как же мне хочется войти в тебя так глубоко, чтобы ты никогда меня не забыла.
Он накрыл ее рот поцелуем. Это был не просто поцелуй. Скорее символ завоевания, владения. Морган открылась ему и жадным движениям его языка, принесшего в этом жарком танце соблазнения пряный вкус мужчины. Колени девушки подкосились. Страсть Коула была такой же острой, как кайенский перец, сладкой, как мед, со стальным привкусом власти и контроля. Единственная в своем роде. Опьяняющая. Морган застонала, и Джек проглотил ее стон.
Его руки опустились на бедра девушки и прижали ее к томящемуся под джинсами возбужденному члену. Коул сделал так, чтобы их тела соприкоснулись в нужном месте, и по нервным окончаниям Морган пробежал очередной разряд удовольствия. Напряжение в лоне достигло критических пределов. Джек надавил чуть сильнее, принуждая Морган обхватить его талию ногами, полностью раскрывшись в немой мольбе.
Он тут же взял девушку в плен своих объятий и вжался в ее тело, продолжив приятную пытку клитора. Опьяненная желанием Морган вцепилась в его крепкие голые плечи, ища опоры.
Возбуждалась ли она когда-нибудь так сильно? Нет. Хотела ли кого-то так, что знала — ее кровь закипит и каждый сосуд взорвется, если мужчина отвернется и уйдет? Нет.
Мучение. Блаженство.
Джек так и не оторвался от ее рта, продолжал покусывать и ласкать языком губы. Он не оставил без внимания ни одного уголка, заполонил ее своим вкусом. Морган начала отчаянно тереться грудями о стальную горячую стену его торса, обхватила руками шею Коула и углубила поцелуй.
Когда Джек отстранился, девушка протестующее потянулась за ним. Он отнял ее руки от своего тела и прижал их к двери. В его глазах при этом светилось предостережение.
Их взгляды встретились: полный мрачной страсти взгляд Джека притягивал Морган, требуя принять все, что последует через секунду. Тело девушки горело от возбуждения, мысли путались. Только то, как вздымалась от учащенного дыхания грудь Коула, говорило о том, что он не контролировал ситуацию на все сто процентов.
Удерживая Морган прижатой к двери, Джек склонился ближе, при этом его член снова толкнулся в ее клитор. Но теперь к этому ощущению добавилось новое: жар губ, сомкнувшихся вокруг соска.
Морган выгнулась, не только ради того, чтобы Джеку было удобнее, а потому, что хотела этой ласки. Коул явно не был новичком: он дразнил тугой бугорок, посасывал его, лизал.
— Джек, — тихо застонала Морган.
— Джек…
— Ты знаешь, как ко мне обращаться, — предупредил он, сжав чувствительный сосок между пальцев.
— Cher, я не хочу слышать свое имя до тех пор, пока ты не кончишь.
— Да, сэр, — певуче протянула девушка. Все что угодно, лишь бы он снова взял в рот ее грудь.
В награду Джек лизнул сначала один напряженный сосок, потом второй. Пососал. Один. Второй. Он снова и снова обводил горячим языком напряженные бугорки, потом нежно прикусывал, отчего с губ Морган срывались всхлипы, а тело извивалось от приятных ощущений.
Впервые в жизни она почувствовала, как кровь прилила к соскам, наполняя их и делая крепкими.
Лизнув ее грудь последний раз, Джек отклонился назад, наслаждаясь результатами своего труда.
— Симпатично. Надо постоянно держать их в таком состоянии: чуть болезненные, розовые и напряженные в ожидании очередного прикосновения.
Он сжал пальцами соски, причём так, что у Морган перехватило дыхание. Потом чуть провернул… достаточно для того, чтобы девушка вскрикнула, а влаги между ног стало еще больше. Боже, Морган никогда не была такой восприимчивой, казалось, она может кончить только от этой ласки. Она читала, что такое возможно, но никогда не верила, что это правда. До этого момента.
— Ты мокрая и горячая для меня? — спросил Джек. Его теплое дыхание отдалось щекоткой в районе шеи.
— Да, — выдохнула Морган.
— Что «да»?
— Да, сэр.
Он провел двумя пальцами между ее грудей, по животу, лобку… и скользнул между ног, коснувшись клитора. Девушка не сдержала стон и взмолилась:
— Коснись меня.
— Cher, не ты отдаешь тут приказы. Ты просто принимаешь то, что я даю. Неважно, что именно.
— Но…
Джек отступил на шаг, разорвав контакт. Могран уставилась на него не веря, что он смог это сделать. Ублюдок.
— Мы делаем это либо по-моему, либо никак. Что выбираешь?
— Проклятье, какой же ты самоуверенный, — процедила сквозь зубы Морган, пытаясь справиться с переполнявшей ее болью неудовлетворенности.
— С этим я уже согласился. Так как мы поступим, cher?
Что ж, она и так зашла слишком далеко, поэтому ей ничего не оставалось, кроме как сказать:
— По-вашему… сэр.
— Умница. Раздвинь эти чудные бедра.
Прислонившись к двери, Морган расставила ноги. Джек потеребил мокрые набухшие губы, поиграл с кончиком клитора, провел пальцами по бедру, оставляя влажный след. Дыхание девушки стало частым, как и сердцебиение. Удивительно, но Коул словно знал, где именно надо коснуться, когда, как сильно, чтобы удержать её на тонкой грани, за которой маячил недостижимый оргазм.
Вскоре Морган почувствовала, что все тело покрылось румянцем. Она превратилась в сгусток боли и возбуждения, изнывающий от желания получить удовлетворение, почувствовать, как Джек заполняет эту ноющую пустоту между ног. Морган начала жадно гладить крепкие плечи, рельефные мышцы груди и живота. Коул восхищал ее. Крепкое тело под нежной, бархатной кожей.
Касаниями умелых пальцев и периодическими поцелуями в грудь он довел ее почти до полного истощения. От жарких ласк его языка, Морган стонала, выгибалась, беззвучно умоляла о большем. А Джек продолжал дразнить, усиливая накал удовольствия до тех пор, пока она не потеряла связь с реальностью и не растворилась в ощущениях, заранее соглашаясь на все, что он собирался с ней сделать, лишь бы эта сладостная пытка прекратилась.
На грани отчаяния, Морган провела ладонями по плоскому животу Коула и обхватила сквозь грубую ткань джинсов его член. Огромный. Толстый и крепкий. Таким можно довести ее до разрядки. Так почему же Джек медлит?