- Ты вроде как с пустыми руками.
Джессика расстегнула наручник, прикрепленный к рулевому колесу, оставив другой наручник на его левом запястье.
- Там ничего нет.
- Ты что, прикалываешься. Вообще ничего?
- Там всё обчистили начисто.
- Хм, - в голосе Билли звучало сомнение, и на его лице было ясно видно недоверие. - Просто ты пробыла там недолго, а когда вернулась, то выглядела испуганной. Почти как...
Голова Билли резко дернулась вправо, когда кулак Джессики врезался ему в челюсть. У него было мало времени, чтобы оправиться от первого удара, прежде чем второй по дуге пришёлся по его лицу. Он врезался с еще большей силой, расшатав несколько коренных зубов в задней части рта. Он прижался к дверце и поднял дрожащую руку, чтобы прикрыть лицо, но Джессика вонзила свой следующий удар в его перевязанную рану. Звук его агонии эхом отдавался в кабине. Джессика усилила атаку, когда он убрал руку от лица, его боль не сделала ничего, чтобы уменьшить ее ярость. Все это время она понимала, что набрасывается на своих внутренних демонов так же сильно, как наказывает Билли за то, что он сомневается в ней.
Ее рука пульсировала, когда она наконец перестала его бить. Она смотрела на него и думала о том, как ей должно быть стыдно за то, что она сделала.
Но ей не было стыдно.
Ни капельки.
Билли привалился к дверце и всхлипывал, как младенец, держась за раненую руку, хныкал и иногда звал маму. Это не вызвало у Джессики жалости. На самом деле она чувствовала растущее презрение. Это был красивый парень, но он был слабаком. Джессика не могла уважать слабовольных или трусливых. Ее отец научил ее смотреть на таких людей свысока - еще один из многих уроков, которые она усвоила.
Поэтому она не стала утруждать себя извинениями или объяснениями, завела машину и поехала прочь от "CVS". Звуки страданий Билли становились все более и более жалкими, пока она вела грузовик обратно через центр города. Она включила радио, настроив его на загородную станцию, чтобы заглушить его рыдания.
Череда случайных поворотов вывела ее из скромного центра Хопкинс-Бендa. Она миновала несколько других запертых зданий, которые когда-то были домом для различных предприятий на окраине коммерческого центра города, прежде чем еще один поворот привел ее в жилой район. Дома вдоль улиц этого квартала были типичными одноэтажными домами среднего класса. По сути, все они выглядели одинаково, за редким исключением домов с крытым навесом или огороженным задним двором.
Как и в случае с центром города, не было никаких свидетельств постоянного присутствия людей. Дворы заросли, машин нигде не было. У нее росло желание выбраться из Хопкинс-Бендa и рискнуть в другом месте, но она признала это побуждение контрпродуктивным и, возможно, суицидальным. Ее паранойю нужно было обуздать, прежде чем она начала делать неразумные решения. Возможно, у паранойи есть веские причины, но ей пришлось принимать решения, основываясь на известных фактах. По словам отца, ее активно разыскивали правоохранительные органы. Если она отважится вернуться в цивилизацию, ее шансы быть пойманной взлетят до небес. Это был неоспоримый факт. Ее подозрения о возможном продолжающемся интересе военных к этому городу не имели под собой никаких оснований.
Так что я остаюсь здесь. На данный момент.
Джессика свернула на подъездную дорожку к следующему дому, который она увидела без огороженного двора, и проехала к задней части участка, чтобы припарковать грузовик вне поля зрения с дороги. Она заглушила двигатель и вынула ключи из замка зажигания. Беззаботный текст песни Хэнка Уильямса оборвался на полуслове.
- Bыходим, Билли.
Билли фыркнул и ничего не сказал.
Джессика взяла пистолет с приборной панели и направила на него.
- Открой дверцу и вылезай. Заставь меня повторить это снова, и я тебя убью.
Джессика не могла точно сказать, почему она сделала то, что сделала потом, за исключением того, что это было продолжением того же импульса, который заставил ее избить его, еще один пример растущей новой способности к садизму. Она ткнула глушителем в его голову, улыбаясь тому, как внезапное давление на его череп заставляло его всхлипнуть и сгорбить плечи. Инстинкт тела был такой забавной вещью, все эти нервные окончания реагировали на примитивное заблуждение, что сжатие мышц может предотвратить или свести к минимуму вред для тела. Пуля, выпущенная из пистолета в ее руке, превратила бы эту идею в кровавую насмешку.
Джессика тихонько усмехнулась и сказала:
- Ба-бах!
Билли еще раз всхлипнул.
Джессика убрала пистолет от его головы.
- Убирайся.
Билли судорожно вздохнул, когда, наконец, открыл дверцу и выскользнул из грузовика в высокую траву. Схватив с пола сумочку и перекинув ремешок через плечо, Джессика тоже вышла.
Позади дома была небольшая деревянная терраса с перилами. На ней был пропановый гриль, кованый стол и несколько стульев. Один из стульев был опрокинут. Единственная пустая пивная бутылка стояла в центре стола. Джессика отшвырнула ногой опрокинутый стул и направилась к задней двери. Заглянув в пустую кухню, она использовала пистолет, чтобы выбить оконную панель. Она потянулась внутрь, чтобы повернуть дверной замок, и осторожно провела пальцами по краю двери, пока не нашла засов. Сначала засов не хотел поддаваться, но она надавила сильнее, и в конце концов он поддался давлению, отодвинувшись с громким стуком. Затем дверь распахнулась внутрь с ожидаемым скрипом ржавых петель.
Джессика оглянулась на Билли, который настороженно наблюдал за ней. Она отступила в сторону и махнула рукой в сторону открытой двери.
- Дамы вперед.
- Знаешь, что смешно?
- Что смешного, Билли?
- Вначале я думал, что ты вполне приличный человек. Знаешь, несмотря на все эти похищения. Я думал, что мы даже сможем стать друзьями, когда ты разберешься со своими проблемами, какими бы они ни были, - его глаза блеснули чем-то похожим на искреннюю печаль. - Но теперь я знаю тебя намного лучше.
Натянутая улыбка Джессики не смогла скрыть ярости, нарастающей в ней.
- Неужели?
- Ни один действительно порядочный человек не получает удовольствия от причинения вреда другим людям.
Фальшивая улыбка Джессики исчезла, и она махнула пистолетом в сторону открытой двери.
- Внутрь, Билли.
Замолчав, Билли вошел внутрь, не сказав больше ни слова.
Джессика последовала за ним внутрь и оттолкнула его плечом с силой, намного превышающей любую необходимую. Затем она принялась методично обыскивать дом по комнатам, что не заняло много времени, потому что дом был небольшой. Там был всего один этаж с двумя спальнями, ванной, кухней, обеденной зоной и гостиной. Убедившись, что в доме никого нет, она провела Билли в гостиную и усадила на потрепанный, старый, клетчатый диван. Он подчинился без колебаний и комментариев, и уставился на беспорядочную стопку старых журналов на кофейном столике перед собой.
Она направила пистолет ему в лицо.
- Мне нужно позвонить. Сиди спокойно и держи рот на замке, пока я говорю. Понял?
Он кивнул.
- Ага.
Джессика сбросила с плеча ремешок сумочки. Она достала последний одноразовый сотовый телефон, который купила днем. Включив его, она набрала номер отца и поднесла телефон к уху.
Он ответил на второй звонок.
- Это тa, о ком я думаю?
Она подавила рефлекторное желание выплеснуться на звук его голоса. Ее старик был твердолобым, военным, старой закалки, занимавшимся делом во времена неприятностей и конфликтов. Ей нужно было показать, что она сделана из того же теста.
- Да.
- Ты там, где я думаю?
Она ничего не сказала.
Он хмыкнул.
- Хорошo. Я все еще делаю для тебя все, что могу, но это может занять больше времени, чем я изначально надеялся. Есть люди на более высоком уровне, которые заинтересованы в том, чтобы тебя навсегда нейтрализовали.
Джессика не смогла сдержать раздраженный вздох.
- Почему?
Отец вздохнул.
- На тебя смотрят как на пустое место. Никто не хочет, чтобы стало известно о том, что на самом деле произошло в Кабуле.
- Но это же смешно! Мне есть что терять, как и всем остальным, если это когда-нибудь станет достоянием общественности. Черт, я больше всех вляпаюсь, раз уж держалa палец на гребаном спусковом крючке.
Отец несколько мгновений молчал, давая ей время прийти в себя. Когда он снова заговорил, то тем же размеренным тоном, что и прежде.
- Я все еще верю, что могу это исправить. Просто это потребует больше времени и тонкости, чем я думал изначально. А пока мне нужно, чтобы ты держалaсь подальше, вне поля зрения. Tы в безопасном месте?
- Я в доме. Уверенa, что владельцы не вернутся в ближайшее время.
- В твоих интересах оставаться там, пока я не разрешу ситуацию.
- Как ты думаешь, сколько времени это займет? - спросила Джессика, и в ее голосе снова появился оттенок беспокойства, несмотря на все ее попытки подражать решительно-спокойному тону отца.
- По крайней мере, еще один день. Может два. Если в какой-то момент тебе нужно будет выйти из дома за припасами, предлагаю сделать это под покровом ночи. Еще кое-что... - cо стороны отца последовала короткая пауза. - Ты однa?
Джессика посмотрела на Билли, раздумывая, стоит ли рассказывать о нем отцу. Она знала, что он прикажет ей убить его, но не была к этому готова.
Просто солги. Не нужно усложнять все без необходимости.
- Да. Я однa.
На лице Билли отразилось глубокое замешательство. Его рот открылся, как будто он хотел что-то сказать. Джессика прижала палец к губам, ее свирепый взгляд обещал суровое наказание, если он выдаст ложь. Билли закрыл рот.
- Хорошo. Не теряй веру. Я все улажу. Обещаю.
Линия оборвалась.
Джессика бросила телефон в сумочку и направила пистолет в лицо Билли. Он снова задрожал, и его глаза наполнились свежими слезами. Она приписала его возросший ужас замечанию о том, что она была одна. Парень понятия не имел, с кем она разговаривала, но