Если только у них не было выбора.
Как и у Элли.
Пребывание девочки здесь, несомненно, было кошмарным опытом от начала до конца.
И вот, из одного кошмара в другой.
Сиенна перестала смотреть на клетку и вернулась на кухню, где открыла духовку и вытащила Элли. Девочка вышла с робким выражением заплаканного лица, ее одежда была испачкана черной грязью. Нуждаясь в месте, где можно было бы спрятать девочку, пока она обыскивала дом, Сиенна загнала ее в духовку, запугивая окровавленным ножом, которым она изувечила и убила Горация. Она предупредила Элли, что включит духовку, если та попытается выйти без разрешения. Неудивительно, что это был единственный стимул, в котором она нуждалась, чтобы оставаться на месте.
И вот Сиенна под дулом пистолета увела ее к "Доджу Дуранго". Еще через несколько секунд они мчались по грунтовой дороге и вскоре снова выехали на Олд Форт Pоуд, направляясь к Загородному шоссе 42 и Хопкинс-Бенду.
Внедорожник управлялся гораздо лучше, чем старый "пикап", и был оснащен множеством топовых опций, включая беспроводное подключение смартфона и дисплей камеры в приборной панели, который показывал дорогу позади автомобиля всякий раз, когда он двигался задним ходом. У нее не было никакой реальной пользы для этих вещей, но, тем не менее, часть ее была беспомощно очарована. Когда вы были из бедной семьи, совершенно новый автомобиль был похож на что-то с другой планеты. Но новизна переживания вскоре уступила место волне депрессии, вновь напомнив ей, какой убогой была ее жизнь до этого момента.
Хорошо, что она, вероятно, скоро умрет, потому что она не думала, что сможет провести слишком много лет в мире, где ей суждено всегда существовать на задворках общества. Одно дело - сознательно отличаться от всех остальных, пока она молода. Ей нравилось быть уникальной и пугающей. По-своему она была самой крутой девчонкой в Бедфорде. Но перспектива быть навсегда исключенной из мира красивых блестящих новых вещей выбила ее из колеи.
- С тобой все впорядке?
Голос девочки заставил Сиенну вздрогнуть. Она на какое-то время потерялась в собственной голове. Взгляд на одометр показал, что она уже в шести милях от дома Каммингсов.
Она бросила на Элли быстрый взгляд.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты плачешь.
Сиенна нахмурилась.
- Дурь несусветная.
Выражение лица Элли было до странности серьезным.
- А вот и нет.
Услышав возражение маленькой девочки, Сиенна чуть не рассмеялась. Желание покинуло ее, когда она взглянула в зеркало заднего вида и увидела глаза, полные слез. Увидев это, она почувствовала гнев и отвращение к себе.
- Я не плачу, - сказала она, сердито вытирая слезы с лица. - Солнце только что попало мне в глаз.
- Солнце почти зашло.
- Заткнись.
Некоторое время они ехали молча, и Сиенна снова погрузилась в размышления, окрашенные меланхолией. Сомнения по поводу того, что она делает, продолжали закрадываться в ее мысли. Ее успешное воскрешение Арлин было самым убедительным доказательством необычайно сильного таланта, который Матушка Уикс почувствовала в ней так давно, и это временно вселило в нее ошеломляющую уверенность. Но теперь эта уверенность угасала. В течение многих лет она была одержима идеей воскресить своего отца из мертвых, целью, которую она преследовала с такой целеустремленностью, что это могло ослепить ее от других, лучших возможностей. Возможно, она была слишком близорука. Может быть, ей стоит отпустить прошлое и начать думать о том, как она могла бы использовать свой талант, чтобы улучшить свою жизнь.
Но тут в ее голове неожиданно всплыло воспоминание о том, как она в последний раз видела отца. Они все бежали и бежали. В Хопкинс-Бенде царил хаос: люди в военной форме толпились на улицах, кося людей из автоматов. Все это было очень страшно и дезориентировало. Первоначальный план ее отца состоял в том, чтобы погрузить всех в свой грузовик и убраться отсюда как можно быстрее, но все дороги из города были перекрыты. В грузовик стреляли много раз. Сиенна вспомнила, как двоюродный брат получил пулю в шею, когда они подпрыгивали сзади. Им пришлось покинуть грузовик и бежать в лес, когда еще одна пуля пробила переднее колесо. Отец подхватил ее на руки и долго нес по лесу. Дважды он спотыкался и ронял ее, но каждый раз снова хватал и продолжал двигаться. Она плакала все это время, и слышался непрерывный треск выстрелов и крики авторитарных голосов. В ту ночь казалось, что всему миру приходит конец.
Ее отец забеспокоился, что им грозит опасность быть окруженными. Поэтому он остановился на краю поляны и, присев вместе с детьми за деревьями, принялся объяснять старшей дочери Джоди, что делать. Он собирался попытаться сбить военных со следа. Джоди должна была вести Сиенну и её кузенов в противоположном направлении. Он сказал им, что в конце концов они придут к группе старых семейных хижин. Они должны были разбудить людей и убедить их вывезти их по проселочным дорогам в безопасное место. Даже для ушей Сиены это звучало как чрезвычайно опасный план, но ее отец настаивал, что у них нет выбора. Он дал Джоди последнее твердое указание сделать так, как он сказал, и выбежал на поляну. Джоди только начала тащить Сиенну прочь, когда увидела, как тело ее отца дернулось под градом пуль и рухнуло на землю.
Он отдал свою жизнь, чтобы спасти жизни своей семьи.
- Я должнa вернуть его.
Элли выглядела смущенной.
- Вернуть кого?
Сиенна включила фары "Дуранго". Было еще не совсем темно, но лучше было перестраховаться на извилистой проселочной дороге, подобной этой.
- Моего папу.
- А где он?
- В земле.
Сиенна взглянула на Элли. По выражению ее лица было ясно, что комментарий Сиенны озадачил ее. Ее напряженный взгляд сосредоточенности, когда она обдумывала это, мог бы быть очаровательным при других обстоятельствах. То, как ее тонкие губы были опущены в уголках, а гладкий лоб сморщился посередине, вызвало у Сиенны странный импульс - желание протянуть руку и взъерошить волосы девочки.
- Твой отец мертв?
Сиенна кивнула.
- Ага, но я верну его, как я уже сказалa.
Последовало короткое раздраженное молчание. Перемена в поведении Элли была знакома Сиенне. Именно так люди, которые пытались терпеть ее, всегда становились настороженными, когда она говорила что-то особенно странное или неуместное. Но почему-то было немного обиднее слышать это от кого-то столь юного. Боль беспокоила Сиенну почти так же сильно, как рефлекторная привязанность, которую она испытывала к девочке минуту назад. Она не знала, что это значит на более глубоком уровне, только то, что это опасно. У нее было ощущение, что длительное общение с этим ребенком может сильно запутать ее и все испортить.
Ее убийство положит этому конец. И чем раньше это произойдет, тем лучше.
Сиенна знала, что это правда, но эта мысль вызвала в ней еще одну странную тревогу.
Что, черт возьми, со мной не так?
- Вернёшь его… как?
- Я собираюсь воскресить его из мертвых. Заставить его снова жить.
Элли издала недоверчивый звук.
- Как зомби?
- Да. Именно так.
Элли покачала головой.
- Зомби не настоящие.
Сиенна ухмыльнулась.
- Они слишком реальны. Я уже сделалa одного сегодня.
- Ты врешь.
- Да пошлa ты, я не вру.
Элли хихикнула.
Сиенна нахмурилась.
- Не делай этого. Это не шутка. Это не веселое приключение, в котором мы участвуем. У меня есть магические способности и все такое, и я могу оживлять мертвых. И отчасти я делаю это, принося в жертву противных, маленькиx сопляков вроде тебя.
- Так… ты ведьма?
- Думаю, да. Вроде того.
Сиенна резко крутанула руль "Дуранго" на крутом повороте дороги, которая становилась все ухабистее, чем дальше они отъезжали от Бедфорда. У нее не было большого опыта вождения, и частые глубокие рытвины вызывали у нее припадки. Чем ближе они подъезжали к Хопкинс-Бенду, тем хуже становилось. Она знала это, потому что не так давно отсосала у парня постарше в обмен на поездку по забаррикадированной дороге в город-призрак. Парень был толстым и грубым, а его промежность пахла немытыми спортивными шортами. Потом она плюнула ему в лицо его спермой. Парень не возражал, называя ее “горячей”. Сиенна, вспоминая, покачала головой. И люди называют меня странной.
Но отсос жирному извращенцу, с точки зрения разведки, стоил того. Этот визит освежил ее память о местности и дал ей приблизительное представление о том, где она может найти тело своего отца. Это также во многом развеяло ее опасения по поводу затянувшегося военного присутствия в этом районе. Вывешенные предупреждения и баррикады на первый взгляд пугали, но вскоре стало ясно, что вокруг нет военных.
В какой-то момент Сиенна вышла из машины толстого уебана и обошла баррикаду, чтобы посмотреть, что произойдет. Ничего не произошло. Она стояла напротив и смотрела на извилистую дорогу в свой старый родной город довольно долго, впадая в состояние транса, в течение которого ее разум кипел от всех ужасных старых воспоминаний и гнева, который она носила с собой с той ночи, когда умер ее отец. Она не пришла в себя, пока парень, который подвез ее, не окликнул ее встревоженным тоном с “безопасной” стороны баррикады. Она сказала ему, что он может совершить с ней любой сексуальный акт, который захочет, если он отвезет ее в Хопкинс-Бенд, чтобы она могла увидеть, что случилось с этим местом.
Ответом толстяка на это было предсказуемо решительное НЕТ.
Это было разочаровывающе, но она узнала кое-что ценное и поэтому решила не настаивать. И некоторые из этих вещей вот-вот пригодятся. Сиенна добралась до того места на дороге, где она раздваивалась в двух направлениях. Развилка слева была началом Загородного шоссе 42, ведущего в Хопкинс-Бенд. Оставаясь правее, она в конце концов попадет на федеральную автостраду и, возможно, в большой мир за пределами ее изолированной жизни в глухом лесу.