Сэм колебался, нахмурившись.
- Я... я не знаю...
- Мне все равно, что ты знаешь, а чего не знаешь. Просто делай, что тебе говорят.
Надзиратель вздрогнул от ее сурового тона. На мгновение сердце Элис забилось быстрее, так как она забеспокоилась, не ошиблась ли она в своих догадках о склонности Сэма к подчинению в сексе. Но затем Сэм медленно выдохнул и сделал то, что она приказала.
Улыбаясь, Элис натянула страпон, застегнула его на себе и подошла к нему сзади.
В лазарете медсестра Ливия Коллинз ждала, пока Салли Нильсен придет в себя. Формально она не должна была находиться здесь в это время. Как у сотрудника дневной смены, у нее было два утвержденных варианта проведения свободного времени. Она могла либо удалиться в свою комнату для персонала после окончания смены, либо провести время в одном из двух развлекательных заведений для работников на территории тюрьмы. Этими заведениями были таверна "Кровавый Kозел" и клуб "Берлин 666". В первом из них царила непринужденная атмосфера старомодного английского паба, в то время как атмосфера последнего была больше похожа на атмосферу декадентского европейского ночного клуба.
Иногда Ливии нравилось сопровождать доктора Воронову в "Берлин 666", особенно в те вечера, когда на сцене после продолжительной и изысканно-творческой пытки умирал один из заключенных. Но сейчас была середина недели, и в расписании развлечений клуба не было ничего интересного. Иногда там проводились спонтанные секс-шоу, и они тоже могли быть возбуждающими. Опять же, если с ней былa доктор Воронова.
Однако сегодня доктор сразу после смены отправилась к себе, сославшись на головную боль. В последнее время она часто прибегала к подобной отговорке. Ливия подозревала, что она ее обманывает: возможно, у доктора появилaсь новая любовница. Какая-то таинственная женщина, с которой она сейчас, скорее всего, нежится в своей постели. Ревность сжирала ее изнутри.
Чтобы отвлечься от этого, она решила немного развлечься с Салли после работы. Опять же, технически это было против правил, но доктор Воронова была ее единственным непосредственным начальником, а доктор уже давно дала свое согласие на такие ночные развлечения.
Ливия была рада, что в лазарете новая заключенная, с которой она могла поиграть. С Агнес и Самантой уже было невесело после того, как им провели лоботомию. Хотя ей нравился сам процесс операции, ее последствия были весьма плачевны.
Конечно, обе женщины к тому моменту были уже основательно сломлены и уже практически ни на что не реагировали. Имея под рукой нового подопытного для своих экспериментов, Ливия до конца ночи прикончила бы и других отработавших свое сучек, а тела отвезла бы в крематорий.
Салли застонала и повернула голову влево, ее веки на мгновение дрогнули, достаточно для того, чтобы Ливия поняла, что та наконец-то приходит в себя. Однако, глаза Салли тут же закрылись, и она больше не шевелилась.
Медсестра ударила женщину по лицу тыльной стороной ладони. Салли вздрогнула, и ее веки затрепетали, но по-прежнему оставалась без сознания.
- Очнись, сука!
Ливия ударила ее еще раз. И снова лишь малейшее шевеление.
- Проклятье!
Это портило все ее планы. Ливии нравилось мучить своих пациентов. Она любила причинять им боль и наслаждалась криками, проводя болезненные процедуры и ассистируя при операциях. Иногда ей казалось, что удовольствие, которое она испытывает при этом, превосходило все, что она чувствовала при сексе. Обычном сексе, во всяком случае. Все садистские штучки возбуждали ее. Несколько раз она даже кончала при особо жестоких и извращенно-болезненных процедурах.
И именно с этим у нее сегодня была проблема. В последнее время в лазарет почти не поступало пациентов, и она не могла насладиться своим любимым занятием в полной мере. И вот, как только долгожданна жертва появилась, она лежала как кусок мяса и не подавала признаков жизни.
Салли оказалось трудно привести в чувство, это одновременно и раздражало, и интриговало. Девушка давно должна была отойти от наркоза. Она должна была бы уже очнуться и кричать от боли, но вместо этого продолжала оставаться в своем наркотическом сне.
Наконец, Ливии это надоело. Она взяла скальпель медицинской тележки, которую поставила рядом с кроватью, и разрезала им спереди халат на пациентке. Распахнув его, она некоторое время любовалась подтянутым, стройным телом девушки. Салли была не самой привлекательной – Ливия видела девушек и покрасивее, но и уродиной не была.
Ливия ущипнула девушку за сосок, потянула за него, чтобы он максимально вытянулся, и скальпелем отсекла его от груди Салли. Пациентка резко выдохнула и, наконец, пришла в себя.
Глаза Салли открылись и мутными глазами она пыталась сфокусировать свой взгляд на медсестре.
- Что... что... происходит?
Ее обескураженный взгляд переместился вниз, глаза расширились, когда она увидела кровь, растекающуюся по груди.
- О... как больно! Что вы сделали?! Зачем?!!
- Я отрезала тебе сосок, - Ливия усмехнулась, услышав новый страдальческий стон пришедшей в ужас Салли. - Но могу вернуть его тебе, раз ты такая жадная.
Лицо девушки исказилось от боли и замешательства.
- Что... – Салли задыхалась от страха. - Что... вы имеете в виду?
Ливия держала окровавленный сосок двумя пальцами перед глазами пациентки. Улыбаясь еще шире, она сунула кусочек жесткой плоти в открытый рот Салли и закрыла ей рот ладонью, чтобы та не смогла его выплюнуть. Усмехнувшись, наклонившись ближе, она сказала:
- Глотай, сука! Глотай свою гнилую плоть, отвратительная мразь!
Салли делала глотательные движения, но у нее ничего не получалось. Сосок застрял у нее где-то в горле, и казалось, не хотел проходить в пищевод.
Ливия поднесла скальпель к горлу Салли, прижимая холодное и острое лезвие к ее коже, давая понять, как легко сможет рассечь ей шею, если та ослушается. Глаза Салли наполнились слезами, она уже полностью сбросила остатки сонливости и осознала весь ужас своего положения. Ливия завороженно следила за обезумевшими от страха глазами своей жертвы, ее усилиями успокоиться и сосредоточиться на глотании.
Сделав усилие Салли, проглотила свой отрезанный сосок.
Снова улыбнувшись, Ливия убрала руку ото рта пациентки и опустила окровавленный скальпель в судно на тележке. Она открыла одну из коробок на тележке и вынула два небольших предмета, оба завернутые в бумагу, намеренно медленно разворачивая свертки перед глазами. Выражение ужаса на лице девушки вызвало у Ливии приятное возбуждение.
Затем она продела отрезок шовной нити в ушко хирургической иглы и принялась за рану Салли. Она работала быстро, сшивая рваные края плоти и стягивая их вместе с ловкостью и профессионализмом, приобретенным за годы работы в этой области.
Как и у доктора, Ливия довольно долго проработала в государственных госпиталях и частных клиниках. Однако шлейф таинственно умерших пациентов, оставленный ею от одного места работы до другого, привлек внимание полиции. Именно в тот момент, когда ей грозило судебное преследование, с ней связался представитель Тюрьмы №13 и сделал предложение, от которого она не смогла отказаться. Это предложение звучало как воплощение мечты. Медсестра даже и не мечтала о том, что ей еще и будут платить за воплощение в жизнь всех ее самых темных, самых тайных фантазий. Что может быть лучше этого?
Салли кричала, когда игла снова и снова пронзала в ее плоть без анестезии. Она попыталась вывернуться, но все попытки были тщетны. Ее искалеченные руки были надежно привязаны к кровати. Она не могла ими пошевелить. Но она все равно сопротивлялась, дергаясь в путах со свирепостью бешеной собаки.
Ливия закончила работу и показала Салли шовную иглу, поднеся ее близко к ее покрытому потом лицу.
- Прекрати дрыгаться, или я заставлю тебя проглотить ее.
Салли сразу же прекратила сопротивление. Однако гнев девушки прорвался сквозь ее слезы:
- Ты, гребаное чудовище!
Ливия приподняла бровь, выбросив использованную иглу в мусорный бак.
- Я понимаю, что ты на меня обиделась. Я бы на твоем месте тоже была бы в ярости. Но я не на твоем месте, Салли. Здесь власть принадлежит мне, и я могу делать с тобой все, что захочу. Так что, на твоем месте я бы следила за тем, что говоришь. Никогда не знаешь, до чего можно договориться, - oна пожала плечами, улыбаясь. - Возможно, мне могут не понравиться твои оскорбления, и я отрежу твой язык.
Салли ничего не сказала, но было видно, что внутри она кипит в гневе. Ливию это даже возбуждало. Пока сучка подчинялась и держала рот на замке, ее все устраивало.
Ливия открыла папку, лежащую на тележке и достала большой конверт.
- Умничка, Салли. Тебе нужно учиться сохранять спокойствие. В дальнейшем тебе это очень пригодится. Видишь ли, боюсь, у меня для тебя плохие новости.
Салли нахмурилась.
- Плохие новости? Хуже, чем эта?
Ливия открыла конверт и достала лист рентгеновской пленки, протянув его Салли.
- Пока ты была без сознания, доктор провела тщательный осмотр. Она обнаружила некоторые тревожные симптомы и назначила рентген. Это рентгеновский снимок твоей грудной клетки. Как ты можешь видеть... - медсестра не глядя ткнула в середину снимка, - есть подозрение на опухоли. Боюсь, нам придется тебя оперировать.
Дыхание Салли участилось, черты лица исказились в растущем беспокойстве.
- Что? О чем ты говоришь? Покажи мне снимок.
Но Ливия положила рентгеновскую пленку обратно в конверт и вернула в папку. На самом деле это был не снимок груди Салли. Она просто вытянула снимок наугад и издевалась над девушкой, веселясь от бури эмоций, промелькнувшей на лице несчастной. Это была ее извращенная игра, жуткая пьеса, которую она разыгрывала много раз за годы работы в Тюрьме №13.
Ливия снова взяла окровавленный скальпель.
- При всем уважении, грязная шлюха, мы - медицинские работники, а ты - мразь. Ты должна быть благодарна, что мы вообще заботимся о тебе.