Выражение лица блондинки вытянулось от ее наглого тона.
- Нам нужна ты.
- Для чего?
- Хотим, чтобы ты присоединилась к нам.
Джессика покачала головой.
- Не хочу тебя разочаровывать, но я не из тех, кто присоединяется. Во всяком случае, уже нет, - жестом нарочитого пренебрежения она махнула рукой, словно отмахиваясь от мух. - А теперь убирайтесь отсюда. Я занята.
Она передвинула фишку.
Паучиха испуганно вздохнула. Она до ужаса боялась этих нацистских сук. Джессика чувствовала, как страх сковал ее сокамерницу. Это было видно даже без ее учащенного дыхания.
- Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, - сказала блондинка, входя в камеру. Остальные члены банды столпились рядом с ней. – Ты будешь делать то, что я тебе говорю, иначе...
Джессика вздохнула, все еще глядя на игровую доску. По правде говоря, она уже потеряла представление о том, чей сейчас ход, и кто вообще выигрывает. Но это уже не имело значения.
- Ты не знаешь меня, поэтому я не могу винить тебя за твою дерзость. Сообщаю тебе, что угрозы раздражают меня.
Блондинка подошла ближе, опрокинув маленький столик. Отбросив его в сторону, она встала между Джессикой и ее дрожащей сокамерницей.
- Смотри на меня.
Джессика медленно откинулась на стуле и подняла взгляд вверх.
- Поздравляю. Ты привлекла мое внимание. Возможно, у тебя будет повод пожалеть об этом.
Блондинка усмехнулась и ударила рукой по лицу Джессики. От удара у той откинулась голова.
- Ты не такая страшная, как пытаешься казаться. Может всех остальных в блоке "D" ты и напугала, но не нас. Хочешь знать, почему?
Джессика повернула голову назад и потерла челюсть, морщась от боли. Эта сучка ударила сильнее, чем она ожидала.
- И почему же?
Выражение лица блондинки стало самодовольным.
- Потому что мы такие же, как и ты. Мы - женщины высшей расы и преданные члены национал-социалистической партии.
- Ты что, охренела?
Блондинка снова дала ей пощечину.
- Ты - истинная арийка. Светлые волосы, голубые глаза, превосходные гены. Ты принадлежишь нам. Ты будешь с нами. Так оно и будет, нравится тебе это или нет.
Джессика снова потрогала свою больную челюсть.
- Этого не случится. И все твои нацистские штучки – чушь собачья. Ты ведь и сама это знаешь, верно?
Блондинка подняла руку, чтобы нанести еще один удар, но Джессика перехватила ее за запястье. Блондинка перешла от кипящего гнева к состоянию нарастающей паники, когда почувствовала невероятную силу Джессики.
- Отпусти меня!
Толпа членов банды двинулась на нее, выкрикивая угрозы и размахивая дубинками. Все еще держа блондинку за руку, Джессика встала и отпихнула стул, вывернув руку женщины за спину, заставив ее вскрикнуть.
- Всем вам, сучки, лучше убраться отсюда, пока я не вырвала этой сучке руку и не засунула в ее поганую глотку.
Она сильнее вывернула запястье блондинки.
Блондинка вскрикнула от боли. Ее подруги нервно поглядывали друг на друга, пока их лидер не обрела голос, чтобы прикрикнуть на них:
- Вы слышали ее! Убирайтесь! Убирайтесь, мать вашу!
С ворчанием и недовольством банда покинула их камеру. Отпустив блондинку, Джессика подняла свой стул и снова уселась в него. Она посмотрела на разбросанные фишки и покачала головой, сказав:
- Думаю, нам придется начать новую игру.
Блондинка отступила на несколько шагов, но осталась в камере. Потирая запястье, она проговорила:
- Ты только подтвердила мою правоту. Ни у кого больше не хватит смелости противостоять нам, это доказывает, что ты такая же как мы. Мне это нравится. Ты отлично впишешься в Фрауеншафт, сучка.
Джессика посмотрела на нее с усталостью.
- Какая же ты трудная. Я не собираюсь вступать в ваш маленький клуб фетишистов.
Блондинка хмыкнула.
- Ты ошибаешься. Ты будешь с нами. Это предначертано судьбой, как и воскрешение истинного Рейха.
Джессика пожала плечами.
- Ты все сказала? Теперь можешь валить.
Блондинка не двинулась с места.
- Как я уже сказала, это предначертано. Я даже не сомневаюсь, что ты придешь к нам. Но, возможно, стоит преподать тебе урок уважения перед уходом. Небольшое напоминание о том, насколько мы серьезны.
- Ты меня не пугаешь, златовласка. Разве ты еще не поняла, что к чему?
Блондинка улыбнулась.
- Вообще-то, да. И, кстати, меня зовут Лина. Не Златовласка. Просто чтобы ты знала. В общем, да, ладно, ты можешь за себя постоять, - oна перевела взгляд на Паучиху и выразительно посмотрела на нее, прежде чем снова перевести взгляд на Джессику. - Но твоя подруга из другого теста. Она уже кирпичи откладывает.
Паучиха посмотрела на Джессику со страхом в глазах. Ее трясло так сильно, что казалось, она вот-вот упадет со стула.
- Так и есть, - сказала Джессика, кивнув.
Лина ухмыльнулась.
- Ну, возможно, мы немного разомнемся на ней перед уходом. Это заставит тебя подумать.
Джессика бросила взгляд на умоляющие глаза Паучихи, увидев в них отчаянную надежду на свою защитницу. Джессика была ее защитницей, стеной, отделяющей ее от бесчисленных угроз тюремной жизни.
Джессика вздохнула и посмотрела на Лину.
- Извините, я на минутку.
Она бросилась вперед и схватила Паучиху за шиворот. Та завизжала, когда Джессика подняла ее со стула и потащила к открытой двери камеры. Крики сокамерницы вонзались ей в сердце, как кинжалы, но она уже давно научилась подавлять эти маленькие проблески человечности.
Отпихнув нацистских сук в сторону, Джессика подняла вопящую и брыкающуюся женщину и швырнула ее через перила. Повернувшись, она направилась обратно в свою камеру еще до того, как услышала, как тело упало на пол первого уровня. Крики снизу и последующая суматоха ничуть не беспокоили ее.
Вернувшись в камеру, она остановилась перед Линой.
- Чем ты теперь будешь мне угрожать? Выметайся, или вылетишь вслед за ней.
Главарь банды выглядела потрясенной. К ее чести, она быстро пришла в себя и медленно вышла из камеры, тихонько засмеявшись.
- Мы еще вернемся. Ты ведь знаешь это, верно?
Джессика пожала плечами.
- Не сомневаюсь. А теперь вон отсюда.
Лина снова засмеялась.
- До встречи.
Когда они наконец ушли, Джессика тяжело вздохнула и уставилась в пол. Спустя некоторое время она почувствовала чьё-то присутствие в камере. Ожидая увидеть надзирателей, которые пришли за ней, чтобы сопроводить в карцер, она повернула голову и вместо этого увидела Люси Торн.
Высокая, грудастая рыжеволосая женщина бесстрастно смотрела на нее.
- Меня прислала босс, она подумала, что ты должно быть уже готова к разговору. Я думаю, что ты откажешься, но я должна была спросить.
Джессика задумалась на мгновение, прежде чем сказать:
- Знаешь что? Я поговорю с Элис. Где она хочет встретиться?
- В ее камере, после отбоя. Я отведу тебя туда, когда придет время.
Джессика нахмурилась.
- После отбоя? Разве камеры не запираются?
Люси ухмыльнулась.
- У некоторых здесь особые привилегии. А теперь и у тебя тоже. Во всяком случае, сегодня.
Рыжая вошла в камеру и села на стул, на котором еще недавно сидела Паучиха. Она скрестила свои длинные ноги и откинулась на спинку, сложив руки на коленях. Ее ногти были выкрашены в черный цвет. Это заинтересовало Джессику. За первую неделю пребывания в Тюрьме №13 она видела не так много накрашенных ногтей. Она также не заметила, чтобы косметика была здесь в ходу, а губы Люси были накрашены кроваво-красной помадой.
Еще одно доказательство особых привилегий, - предположила Джессика.
Это заинтриговало ее, но в данный момент ее больше интересовало другое.
- Какого черта ты все еще здесь?
- Элис сказала мне остаться с тобой и проследить, чтобы эти нацистские ублюдки больше тебя не доставали.
- Нет необходимости. Я могу сама о себе позаботиться.
- Я тебе верю, - сказала Люси, пожимая плечами. - Я просто делаю то, что мне сказали. Думаю, ты можешь выбросить меня из камеры, но я бы попросила тебя этого не делать. В твоих же интересах.
Джессика долго смотрела на разбросанные по полу самодельные фишки, размышляя об этом. Затем она посмотрела на рыжую и спросила:
- Сыграем?
Глава 18
Часто за последние несколько дней Ливия Коллинз размышляла о своем унижении от Фрауеншафт. Эти мрачные, удручающие мысли прервали надзиратели, когда в обед привезли нового пациента.
Двое парней вкатили каталку в лазарет. К каталке была пристегнута заключённая, которую она сразу узнала: странное маленькое существо, известное под прозвищем Паучиха, настоящее имя Ленор. Она получила перелом ноги и руки при падении со второго этажа в блоке "D".
Один из переломов, левой голени чуть ниже колена, был сложным. Увидев торчащий сквозь кожу осколок кости, Ливия первым делом решила воткнуть туда что-нибудь острое и прокручивать до тех пор, пока Паучиха не обоссытся от боли.
Однако, хотя Ливия безумно хотела разрядиться, природная интуиция подсказывала ей повременить с этим. По крайней мере, пока, решив сделать что-то необычное для себя. А именно обеспечить ей такое лечение, какое любой человек с подобными травмами получил бы, обратившись в отделение скорой помощи.
Отослав надзирателей, Ливия ввела обезболивающее, вправила сложный перелом, как могла, и забинтовала рану. Затем она наложила шину на голень и занялась сломанной рукой женщины. Поскольку перелом на руке был нe сложным, его было легче вправить. Когда все было сделано, она подкатила капельницу, подвешивая прозрачные пакеты с жидкостью, морфином и сильным антибиотиком к крючкам на верхушке.
Закончив, она встала у кровати Паучихи и посмотрела на бессознательную женщину. Это было странно - оказывать надлежащую медицинскую помощь заключенному. Она не чувствовала ничего, кроме недоумения, что она вообще это сделала. Но ее не отпускало странное чувство, что спасение этой женщины может принести ей пользу. Какую, она и сама пока не знала.