– Леа. – Он перекинул волосы через мое плечо, задев пальцами мою кожу. Я вздрогнула. У нас был серьезный разговор, а я могла думать только об одном – о том, что…
Я досадливо покачала головой.
– Либо ты трахал ее, либо нет.
Он вздохнул.
– Я никогда ей не изменял. Не в традиционном смысле этого слова.
– Господи, я вообще не понимаю, о чем ты.
Он запрокинул голову и засмеялся.
– Похоже, стрелки наших моральных компасов указывают в разные стороны.
Я покраснела, что со мной случалось нечасто.
– Леа, – сказал он. – Ты мне нравишься. Больше, чем следовало бы на данном этапе. Но я все еще не в себе. Я не могу иметь отношений, если я в них только наполовину. Я все еще люблю ее.
Мои глаза наполнились слезами. Он говорил мне, что не может даже попытаться полюбить меня, потому что любит другую.
– Черт! – Я слезла с его колен и села на своей стороне кровати. Простыня закрывала его только до талии. Я искоса посмотрела на него. На его лице не отражалось никаких эмоций.
– К чему ты клонишь? Могу ли я напомнить тебе, что это ты пришел ко мне, а не наоборот?
– Меня очень тянет к тебе. – Он поцеловал меня в нос. – Ты мне дорога. Когда ты ушла вчера вечером, тебе было больно.
– Да, больно.
– А теперь?
Я улыбнулась ему.
– Теперь мне тоже больно, но по-другому.
Он рассмеялся. У него был потрясающий смех. Он начинался с рокота в его груди, а затем плавно раскатывался хриплой волной. Всякий раз, вызывая у него смех, я испытывала торжество.
Я вдруг посерьезнела.
– Я могу заставить тебя забыть ее.
Его губы все еще были изогнуты в полуулыбке. Его глаза затуманились, когда он посмотрел на мой рот.
– Да?
Я кивнула.
– Да.
– Хорошо, Рыжик. – Он ласково намотал прядь моих волос на свой палец.
Я захихикала – это тоже было для меня необычно. Рыжик. Мне нравилось это прозвище.
Он нежно поцеловал меня и лег сверху.
Мы занялись любовью. Это был первый раз в моей жизни, когда кто-то занимался со мной любовью. Прежде это всегда был только секс.
В тот день я влюбилась без памяти.
Глава 9
На следующий день, когда Сэм является на работу, я, одетая в спортивные штаны и топик, готовлю на кухне смузи. Вообще-то я должна присматривать за Эстеллой, которая спит в своей передвижной кроватке, пока Калеб принимает душ, но к тому времени, когда я впускаю Сэма в парадную дверь, я уже забыла, где оставила ее.
– Как дела? – тепло приветствует меня Сэм, несущий на плече спортивную сумку. Он что, собирается провести здесь ночь? От этой мысли мне становится не по себе.
– Ну, где моя подопечная? – спрашивает он, потирая руки и улыбаясь. Мне хочется закатить глаза, но я сдерживаюсь.
Меня спасает голод ребенка, когда она начинает кричать где-то за моей спиной. Тут я и вспоминаю, что откатила ее в столовую. Я раздраженно смотрю туда, где стоит ее кроватка.
– Я возьму ее, – говорит Сэм, беря руководство в свои руки, и идет в столовую мимо меня.
Я равнодушно пожимаю плечами и иду к своему ноутбуку. Он возвращается на кухню, держа ее на руках, и тут по главной лестнице сбегает Калеб – с волосами, все еще влажными после душа. От одного взгляда на него меня охватывает желание. Калеб не удостаивает меня вниманием и, подойдя к Сэму, хлопает его по спине, как будто они старые друзья. Он не разговаривает со мной с момента той нашей ночной поездки в больницу, если не считать вопросов о ребенке и выдачи указаний. Я отворачиваюсь и дуюсь, пока они обсуждают вещи, которые меня не интересуют. Я планирую поехать в спа и думаю о том, сколько процедур я смогу втиснуть в мое восьмичасовое пребывание там, когда Калеб произносит мое имя. Отчаянно желая оказаться в центре внимания, я оставляю свой компьютер и с надеждой смотрю на него.
– Я вернусь поздно, – сообщает он. – У меня деловой ужин.
Я киваю.
Помню те времена, когда сопровождала его на эти деловые ужины. Я открываю рот, чтобы сказать ему, что мне хотелось бы поехать с ним, но он уже поцеловал ребенка и почти дошел до двери. Вздыхаю и переключаю свое внимание на няню.
– Значит, ты родственник твоего босса, – безразлично говорю я, кусая яблоко. Сэм поднимает бровь, но не отвечает. Я опять начинаю гадать, спал Калеб с Кэмми или нет. – Ты… э-э… ты часто общаешься с ней?
Он пожимает плечами.
– У Кэмми много подруг. А пить мартини с девушками – это не по мне.
– Но разве ты не хочешь с кем-нибудь познакомиться? – удивляюсь я. Он довольно красив, если тебе нравятся неряшливые музыканты.
– А ты бы тусовалась там, если бы была не замужем? – Задавая этот вопрос, он смотрит прямо на меня. Это простой вопрос, но у него такой взгляд, что у меня создается впечатление, что он допрашивает меня.
– Я замужем, – огрызаюсь я.
– А вот и доказательство. – Он поднимает ребенка. Я отвожу глаза.
– А ты знаком с ее подругами? – Я надеюсь услышать что-нибудь об Оливии. Было бы неплохо выяснить, играет ли она в этом какую-то роль.
Сэм прикидывается шлангом. Я не могу определить, знает он что-то или нет.
– Э-э, да, кое с кем, – Он вытирает салфеткой с губ Эстеллы отрыгнутое молоко. – Ты уверена, что не хочешь этим заняться? – Он кивком показывает на ребенка. – Я не хочу отнимать у тебя время с ней.
Когда он смотрит на нее, я закатываю глаза.
– Спасибо, нет, – любезно отвечаю я.
– У тебя нет связи с ней, да? – говорит он, не глядя на меня.
Я рада, что он не может видеть мое лицо. На нем написан шок. Я пытаюсь придать ему нейтральное выражение.
– Почему ты так говоришь? – я прищуриваю глаза. – Сколько времени ты знаешь меня? Пять минут?
– Тут нечего стыдиться, – замечает он, все так же не глядя на меня. – После родов у большинства женщин бывает та или иная форма депрессии.
– Кончай, доктор Фил[8]. Никакой депрессии у меня нет! – Я отворачиваюсь от него, затем снова поворачиваюсь к нему лицом. – Как ты смеешь судить меня – или думаешь, что достаточно квалифицирован, чтобы поставить мне диагноз, потому что психолог? Почему бы тебе вместо этого не оценить твои собственные родительские навыки? Твоя дочь живет в Пуэрто-Рико, приятель… без тебя.
Он нисколько не смущается и вместо того, чтобы стушеваться, как я хотела и ожидала, задумчиво смотрит на меня.
– Калеб хороший человек.
Я уставляюсь на него. При чем тут это? Это что, какой-то психологический трюк? Какая-то ловушка, которая подтвердит, что я страдаю от послеродовой депрессии? Я облизываю губы, пытаясь понять, куда он клонит.
– Да. И что с того?
Он отвечает мне не сразу – сначала он ставит бутылочку с молоком на кухонную стойку и прижимает Эстеллу к своему плечу, чтобы она срыгнула еще раз.
– Почему же он женился на такой девушке, как ты?
Сперва мне кажется, что я ослышалась. Нет… он не мог сказать такое. Он прислуга… какая-то там нянька. Но когда он смотрит на меня, ожидая ответа, у меня начинает дергаться глаз – что вызывает у меня чувство неловкости и досады. Ярость давит на мои плечи, и ощущение у меня такое, будто я могу схватить ее и швырнуть в него.
Как грубо! Как неподобающе!
Может, уволить его, думаю я, но тут вижу, как изо рта Эстеллы извергается молоко и течет по рубашке на его спине. Я морщу нос. Лучше уж он, чем я. Я разворачиваюсь и взбегаю по лестнице, как будто за мной гонится само материнство.
Когда я закрываю за собой дверь спальни, первое, о чем я думаю, это секс. Мне хочется сорвать с кого-нибудь одежду – разумеется, этим кем-нибудь должен быть Калеб. Когда мне было семнадцать лет, мой психотерапевт сказал, что я использую секс, чтобы самоутвердиться. После чего я поспешила заняться сексом с ним самим.
Второе, о чем я думаю – это коробка сигарет «Вирджиния слимз», которую я храню в ящике с бельем. Я подхожу к нему и провожу рукой по деревянной панели в его глубине. Коробка лежит там, наполовину полная. Я достаю из букета шелковых цветов зажигалку и иду на балкон. Я не курила с шестого месяца беременности, когда тайно выкурила сигарету после особенно тяжелого и нервного вечера в доме своей свекрови. Я закуриваю, проигрывая в голове те гадости, которые наговорил мне Сэм. Надо будет поговорить с Калебом. Очевидно, что после этих ужасных оскорблений Сэм не может продолжать работать на нас.
Интересно, что он имел в виду, говоря «такая девушка, как ты»? Люди часто говорили мне эти слова, но обычно так они делали мне комплимент или использовали их, чтобы подчеркнуть, что меня ждет блестящее будущее. Такая девушка, как ты, может далеко пойти в модельном бизнесе. Такая девушка, как ты, может получить все, чего она хочет. Такая девушка, как ты, может заполучить любого парня, какого только пожелает.
Но Сэм сказал это по-другому. Это был не комплимент, а только… почему он женился на такой девушке, как ты?
Я затягиваюсь сигаретой, наслаждаясь приносимым ею утешением. И зачем я только бросила курить? Ах да – это вышло из-за этого чертова ребенка. Я тушу сигарету о каменные перила балкона и ловко зашвыриваю окурок в кусты. Калеб терпеть не может сигаретный дым; собственно говоря, это была его единственная претензия ко мне, когда мы встречались. Он просил, умолял и даже отказывался заниматься со мной сексом, пытаясь заставить меня бросить курить, но в конце концов, чтобы сделать это, мне пришлось забеременеть. И теперь, чтобы он не унюхал сигаретный дым, мне придется принять душ. Ведь он и так не разговаривает мной.
Я раздеваюсь до трусиков и бюстгальтера и иду в ванную комнату, когда замечаю в саду Сэма с Эстеллой. Он катит ее в ее коляске – за которую пришлось выложить три тысячи долларов и к которой сама я ни разу не притрагивалась. Я слежу за тем, как он ходит по извилистым садовым дорожкам, щурясь и гадая, видел ли он, как я курила. Не важно, решаю я. К концу для он все равно уберется из моего дома навсегда.