Все знали его железное правило не приводить в компанию членов своей семьи, так что мое появление стало для остальных сотрудников тучей, из которой на них лился холодный дождь.
Мой отец что, решил заиметь в компании шпионку? Может, он планирует сократить штат и хочет использовать свою дочь, чтобы она докладывала ему, кто выполняет свои обязанности, а кто нет?
Когда я проходила мимо, они начинали перекладывать бумаги, делая вид, будто они очень заняты. Одни из них вели себя со мной невероятно любезно, надеясь подружиться, чтобы сохранить свои рабочие места, другие открыто демонстрировали мне свою враждебность. Когда я шла по коридорам, впереди меня проносился вопрос: «Почему она здесь?» Это было ужасно.
И еще ужаснее были размеры моего кабинета. Если не считать кабинета моего отца, мой кабинет был самым завидным в здании. Одна его стена целиком состояла из стекла, и за ним открывался вид на деловую часть города и Форт-Лодердейл. Если я вставала лицом к океану, то могла различить вдалеке здание компании Калеба.
Прежний обладатель этого кабинета, которого в компании «ОПИ-Джем» все любили, был уволен за неделю до моего появления. Он проработал в компании двенадцать лет и заслужил кабинет, который отдали мне. На табличке на моей двери можно было бы написать «Обнаглевшая соплячка», сделав это буквами из обрывков розовых воздушных шариков. Я зарабатывала в пять раз больше, чем в банке. На первый взгляд могло показаться, что моя привилегированная жизнь стала еще более привилегированной, но на самом деле при всем том, что теперь у меня имелись шикарный кабинет и шикарная должность, я чувствовала себя ужасно.
Мой отец дал мне престижную работу в своей компании, чтобы показать, что он ни во что меня не ставит. Мой бойфренд улыбался мне, но эти улыбки не доходили до его глаз. Моя мать дарила мне любовь, которая больше походила на подслащенное презрение. Если бы кому-то было настолько не начхать на меня, чтобы сказать: «Леа, ты все это себе придумала», мне было бы достаточно просто переадресовать его троим людям в моей жизни, которые на самом деле не хотели, чтобы я была рядом.
В кабинет заглянула моя ассистентка.
– Мисс Смит, все ждут вас в зале для совещаний.
Черт. Я совсем забыла. Я схватила свой ноутбук и стакан сока «Джамба-Джус» и выбежала вон. Я была так увлечена жалостью к себе и оплакиванием своей горькой доли, что на целые десять минут опаздывала на суперважное совещание. Черт, черт. Я вошла в зал неспешно, избегая встречаться взглядом со своим отцом, и села на свое место.
Я подняла глаза, ожидая увидеть рядом с собой Брюса Гоуина, который обычно сидел рядом со мной, но вместо него увидела блондинку с ослепительно-белыми зубами.
Куда делся Брюс? Брюс был моим партнером по подколкам. Я оглядела стол, ища его глазами, пока не встретилась взглядом с моим отцом.
– Леа, я так рад, что ты наконец решила присоединиться к нам. Если ты ищешь мистера Гоуина, то его здесь нет. Его заменила Кассандра Уикхем.
– Ты можешь называть меня Кэш, – сказала она, протянув мне руку. Кэш… как это по-голливудски.
У Кэш были угловато и чересчур стильно подстриженные волосы, доходящие ей до подбородка, и накачанные коллагеном губы. Она была яркой… сексуальной. Я сразу же ощутила исходящую от нее угрозу. Я улыбнулась ей самой искренней улыбкой, которую только могла изобразить, и повернулась к своему отцу, который пристально смотрел на меня. Кэш была его новой любимицей – мне это было ясно. Интересно, подумала я, уволил ли он Брюса для того, чтобы освободить место для нее.
– Итак, начнем… – Он включил проектор, и все головы повернулись к этому аппарату, как будто мы были запрограммированы на это. И так оно и было. Чарльз Остин Смит резко отчитывал всех, кто во время этих совещаний осмеливался заговорить или клюнуть носом. Он так часто отчитывал мою мать за то, что она высказывала свои мнения, что у нее больше не осталось своих мнений. Король Смит, прежде носивший фамилию Смитукис, но это было частью его бедной жизни. Когда король говорил, его подданные теряли дар речи и слушали его.
Это совещание было способом дать всем департаментам компании «ОПИ-Джем» сверить часы. Поскольку я возглавляла департамент внутренних дел, мне полагалось курировать работу Кэш в ее должности главного составителя рецептуры лекарственных форм. Поскольку большинство составителей рецептуры были либо самоучками, либо учились под руководством опытных исследователей, Кэш была в компании важной персоной. Если хотите, фармацевтической рок-звездой. Я не знала, как мне относиться к моей новой подопечной, и мне хотелось, чтобы вернулся Брюс.
После совещания я направилась в кабинет моего отца, чтобы выяснить, что к чему, и, закрыв за собой дверь, села на единственный стул, стоящий напротив его стола. И подождала, когда он оторвет взгляд от компьютера, прежде чем начать разговор.
– Что случилось с Брюсом, папа?
Мой отец снял свои очки для чтения и положил их на стол.
– Мистер Гоуин не справлялся со своими обязанностями. У меня на подходе большие проекты, которые принесут нашей фармацевтической компании славу, и нам были нужны свежие мозги. Надеюсь, ты поможешь мисс Уикхэм освоиться.
Я кивнула… чересчур рьяно. Он нахмурился.
– Ты будешь работать в тесном сотрудничестве с ней, пока мы будем создавать и испытывать новое лекарство. Руководить этим проектом я поручаю тебе.
У меня отвисла челюсть. Я быстро пришла в себя и стерла с лица глупую улыбку, пытаясь придать себе вид, подобающий вице-президенту компании по внутренним делам.
Это была чертовски важная новость, и какими бы мотивами мой отец ни руководствовался, наняв меня на работу в свою компанию, сейчас все они отошли на второй план. Он собирался доверить мне выпуск на рынок нового лекарства. Это было потрясающе!
– Спасибо, папа. Для меня это большая честь.
Он махнул рукой, делая мне знак уйти, и я вышла из его кабинета едва ли не вприпрыжку. И первым делом позвонила Калебу.
Отвечая, он тяжело дышал – надо думать, только что вернувшись домой после пробежки.
– Ничего себе, Рыжик. Я так горжусь тобой. Вечером я заеду за тобой на работу, и мы отпразднуем это.
Я почувствовала приятное тепло от его похвалы. И сказала, что буду готова к семи. Дав отбой, я разгладила юбку, решив сходить в лабораторию, где наверняка будет находиться Кэш. Раз нам предстоит работать вместе, мне лучше познакомиться с ней поближе. Но когда я повернулась к двери, она была уже тут как тут.
– Леа, я могу войти?
Я кивнула и жестом пригласила ее сесть.
– Я тут подумала, что, возможно, нам неплохо было бы вместе пообедать, чтобы лучше узнать друг друга.
Я решила не говорить ей, что собиралась сделать то же самое. Пусть думает, что это нужно ей, ведь я ее босс. Она сидела напротив меня, и я вглядывалась в ее черты. Мы были примерно одного возраста. Похоже, последние несколько лет она слишком уж часто ходила в солярий, и, пожалуй, у нее была чересчур большая грудь, прямо как у мультяшной жены Кролика Роджера.
– Я плохо ориентируюсь здесь, – сообщила она, положив ногу на ногу. – Я только что перебралась сюда из Вашингтона.
Что на это можно было сказать? Мне в общем-то не было дела до того, откуда она. Я улыбнулась.
– Ты можешь поехать в моей машине. Как насчет завтрашнего дня?
Она кивнула и встала. На лодыжке у нее красовалось тату в виде дельфина. Странный выбор, если ты живешь в Вашингтоне.
– Отлично, значит, увидимся завтра. – У двери она замешкалась, и я подумала, что сейчас она скажет что-то еще, но нет, она вдруг ускорилась, быстро вышла и повернула, будто пытаясь от чего-то убежать.
Я смотрела, как она идет по коридору и нажимает кнопку вызова лифта. В ней было что-то не внушающее доверия. Наверное, Калеб смог бы раскусить ее, он хорошо разбирался в людях и мог определить, мутные они или нет. Я решила было познакомить его с ней, но потом подумала о том, как женщины реагируют на Калеба, и отбросила эту мысль. Мне совершенно ни к чему, чтобы эта крашеная блондинка начала заигрывать с моим бойфрендом. Мне надо будет просто присматривать за ней.
В шесть часов я зашла в туалет, чтобы привести себя в порядок для моего свидания с Калебом. К счастью, на мне был мой новый белый костюм от Шанель. Я вынула шпильки из волос, и они рассыпались по моей спине. Мои рыжие волосы великолепно смотрелись на белом. Я была красавицей, я это знала. Мужчины все время говорили мне это, и большинство женщин завидовали мне, завидовали так сильно, что мне было почти невозможно иметь подруг.
Калеб вошел в мой кабинет на десять минут раньше назначенного времени, распространяя запах сосновой хвои и выглядя на все сто. Он всегда являлся заблаговременно. Я изобразила удивление, как будто не провела последние двадцать минут, прихорашиваясь перед зеркалом. Я встала, чтобы поцеловать его, и у меня затрепетало сердце, когда его язык проник в мой рот.
– Мне это нравится, – сказал он, проведя пальцем по ткани на груди. Он имел в виду мой костюм, но в словах Калеба всегда имелся скрытый смысл.
– Почему бы тебе не снять его и не посмотреть, нравится ли тебе и то, что находится под ним, – проговорила я в его рот. Мне нравилась мысль о том, чтобы обновить мой кабинет.
Он обдумывал мое предложение, когда раздался стук в дверь.
Я в раздражении отстранилась от него.
– Войдите.
Дверь открыла Кэш. И, увидев нас, покраснела.
– Боже мой, простите. – Она попятилась. – Я хотела спросить тебя, знаешь ли ты, как проехать к ближайшему кафе сети «Панера»[10].
Ее взгляд скользнул по мне и остановился на лице Калеба.
Мне не понравилось, как она смотрит на него. Я прижалась к нему и по-хозяйски обвила руками его шею.
Он мой.
Похоже, она поняла, о чем говорит язык моего тела. Уголки ее рта слегка приподнялись. Последовала неловкая пауза, во время которой я ждала, чтобы она ушла. Калеб прочистил горло. Ну да, конечно, надо представить их друг другу.