– Но я думала, что твоим поклонницам понравится, если ты останешься один.
Его губы изогнулись в усмешке.
– Ты правда так считаешь? Но даже в этом случае мне нужна помощь, чтобы остаться в памяти фанатов. Ходит молва, что ты настолько значим, насколько значим твой новый альбом. Или в наши дни можно сказать, что речь идет о новейшем сингле. Что ж, свежий альбом Dirty вышел почти два года назад. Тур давно закончился. А я никогда раньше не выпускал сольных альбомов. Но ты, милая, появляешься из ниоткуда и приковываешь взгляды. – Его темные глаза впились в меня. – Или, по крайней мере, мы с тобой приковываем взгляды.
– Оу. – Я прикусила губу. – Итак… короче… ты хочешь, чтобы я помогла тебе заработать деньги?
– Если хочешь, смотри на это с такого ракурса. Многие рассчитывают на то, что я буду зарабатывать деньги и платить им за работу. Броуди и Мэгги трудятся не покладая рук, и каждый член команды, с которым мы работаем в туре, зарабатывает на жизнь благодаря мне.
Хорошо. Мне понравился Броуди, – в конце концов, это он нанял меня для съемок в клипе, – и я была готова на все ради Мэгги. Она была просто потрясающей. Хотя я была осторожна и ни разу не спрашивала ее о Джесси, когда мы общались, потому что… Во‐первых, не хотела, чтобы она думала, будто он единственная причина, по которой я поддерживаю с ней связь, и, во‐вторых, не хотела, чтобы я сама думала, что общение с ней каким-то образом означает скорую встречу с ним.
И все же он здесь, на заднем дворе дома моей сестры, и предлагает мне работу. Откровенно сомнительную работу, но все же.
– Это особенный тур, Кэти. Я сам оплачиваю бо́льшую его часть, потому что он очень важен для меня. Именно ради него я встаю так рано. – Он улыбнулся и отхлебнул кофе.
– Что Броуди и Мэгги думают об этом… предложении?
– Они еще не знают, – сказал он. – А ты что думаешь?
– Честно говоря, не знаю.
– Серьезно? – Слегка ошеломленное выражение его лица заставило меня задуматься, сколько раз этот парень на самом деле слышал слово «нет» из уст женщин… и только лишь по этой причине мне захотелось его произнести.
– Почему нет?
– Ну, во‐первых, у меня есть работа.
Он поднял свою чашку с кофе.
– Эта?
– Да, эта. Это заведение моей сестры, и я работаю здесь четыре дня в неделю.
– Да? И сколько ты здесь зарабатываешь в день?
Я скрестила руки на груди:
– Знаешь, о таком невежливо спрашивать. – В основном потому, что ответ ставил меня в неловкое положение. Но, к счастью, нас прервала своевременно хлопнувшая дверь и стук высоких каблуков по веранде.
Я обернулась и увидела, что на нас сверху вниз смотрит моя лучшая подруга.
– Приветик, – сказала Деви, улыбнувшись своей очаровательной улыбкой Джесси Мэйсу, а затем мне. – Оуэн сказал, что ты здесь. – Судя по ее тону, она хотела сказать: но забыл упомянуть, что ты с самым сексуальным парнем в мире.
– Мы просто разговаривали, – выпалила я, как будто нас застукали целующимися за школой или что-то в этом роде.
– На самом деле, – сказал Джесси, – я только что попросил Кэти поехать со мной на гастроли.
Деви одарила его очаровательнейшей из своих улыбок:
– На гастроли?
– Ага. Предложил работу, – сказала я.
И тут Деви поменялась в лице. Это было сделано искусно и едва уловимо, но я знала ее достаточно хорошо, чтобы ощутить, как моя лучшая подруга переходит в режим урагана.
Черт.
– А. Ты хочешь сказать, что у тебя есть предложение для моей клиентки? – Она спустилась с веранды и направилась к нам. Даже после вчерашнего вечера она выглядела безупречно и была одета с иголочки. Эта дама еще не встречала кувшина сангрии, который мог бы притупить блеск ее доспехов.
– Именно. – Джесси поднялся на ноги. – Я как раз собирался предложить Кэти пятьдесят тысяч долларов, если она поедет со мной в тур на шесть недель. Думаю, это больше, чем она заработает здесь за год.
Черт возьми.
Я вскочила на ноги. Это не только заставляло меня провалиться под землю от смущения, но и было правдой. И совершенно великодушно с его стороны.
Но Деви рассмеялась, и ее белые зубы сверкнули на фоне красивой смуглой кожи, словно набор крошечных отполированных кинжалов.
– Милый, – сказала она. – Ты заплатил ей сорок штук за один день работы над видеоклипом, а теперь просишь оставить свою жизнь на шесть недель за пятьдесят?
Джесси заулыбался, и его темные глаза засверкали на солнце, как угольные брикеты. Блеск. Две зануды, созданные для переговоров.
– А сколько? Семьдесят пять?
– Ты, должно быть, шутишь.
Я съежилась, но Джесси, казалось, наслаждался сражением.
– Сто?
– Удвой, и тогда поговорим.
У меня непроизвольно вырвался сдавленный стон, но Деви просто подмигнула мне, как бы говоря: Не волнуйся, моя милая, я все разрулю.
– Двести. – Джесси покрутил слова во рту, словно пробуя их на вкус. Хотя это прозвучало скорее как утверждение, чем как вопрос.
– Плюс проезд и проживание, разумеется, – добавила моя лучшая подруга.
Я кашлянула, пытаясь прочистить горло. Видимо, у меня была своего рода аллергия на то, что другие люди обсуждают высокие ставки по зарплате за меня.
– Разумеется, – сказал Джесси.
Затем они оба посмотрели на меня, как будто я только что подошла.
– А у меня есть право голоса?
Они молча ждали. Дерьмо. Я отчасти надеялась, что они просто не дадут мне вставить ни слова, потому что я даже не была уверена, что сказать.
Я обратилась к Джесси.
– Хоть я и благодарна тебе за щедрое предложение и предоставленную именно мне… хм, возможность… на этот раз моим ответом будет «нет».
– Дай мне минутку переговорить со своей клиенткой. – Деви взяла меня под локоть и потащила через сад, как куклу на веревочке. Как только мы добрались до самого дальнего угла двора, она резко повернулась ко мне. – Кэти. Двести тысяч. Шесть недель. Не тупи.
– Ты даже не знаешь, чего он от меня хочет!
– Дай угадаю. То же самое? Чтобы он хорошо выглядел и заработал бешеные деньги в процессе?
– Ну… да. За исключением того, что я не думаю, что ему действительно нужна моя помощь, чтобы хорошо выглядеть, и, кстати, «шлюха рок-звезды» – это не совсем то, что я хотела бы добавить в свое резюме.
– Твоему резюме не помешала бы любая помощь. – Я нахмурилась, а она помахала наманикюренной ручкой в воздухе, как будто это не имело большого значения. – Просто скажи ему, что секс вне торгов. Ты позируешь для фотографий, появляешься там, где ему нужно, и хорошо смотришься на его руке. Готово.
– Ага. Ты думаешь, он не захочет трахнуть меня в рамках сделки?
– Если он захочет, а ты – нет, то говоришь «нет». Ты большая девочка. Мы составляем контракт, и если он будет сексуально домогаться тебя, то уйдешь. Что ты теряешь? Ничего, – ответила она за меня. – И что ты за это получишь?
– Дай-ка угадаю…
– Двести гребаных тысяч. Этого достаточно, чтобы запрыгнуть в поезд новой счастливой жизни, Кэти. Ты можешь открыть настоящую художественную студию. Ты можешь стать художницей и при этом не голодать. Это мечта каждого художника. Просто считай его сумасшедшим богатым покровителем.
Я вздохнула:
– Когда ты так об этом говоришь…
Она взяла меня за плечи и обратила ко мне свое серьезное лицо.
– Послушай. Этот человек уже живет своей мечтой, Кэти. Он зарабатывает на этом деньги. Много денег. Двести тысяч плюс проезд и проживание. Он даже не моргнул своими безумно длинными ресницами, когда я потребовала почти четверть миллиона за твои услуги, детка. У него есть деньги. У тебя есть то, что ему нужно. Позволь ему нанять тебя. Шесть недель – это ничто, мгновение. А потом ты продолжишь жить своей жизнью, и какой-нибудь крупный лакомый банк поддержит твою мечту.
Я знала, что она права, по крайней мере, в одном. Не то чтобы я не могла использовать такие деньги.
Я уже потратила все до последнего пенни из сорока тысяч долларов, которые Деви получила для меня за съемки в клипе, за вычетом ее гонорара агентству и после вычета того, что мне придется заплатить в виде налогов на погашение моих студенческих кредитов. Это означало, что дорогостоящее образование в художественной школе, которое я получила, но которым еще не воспользовалась, теперь, по крайней мере, почти выплачено.
Хотя лучшее, что я вынесла из всего этого опыта, – это толчок к моему творчеству. Я снова регулярно рисовала, что было бесценно для меня.
Я посмотрела на племянников, играющих с моим псом. Из окон доносился запах кофе, я слышала звон посуды, голоса и смех вдалеке.
Я, как и всегда, пыталась убедить себя, что все не так уж плохо. Какая еще работа позволила бы мне брать с собой на работу пса? И во время обеденного перерыва я смогла бы пообщаться со своими племянниками. А Джек, мой замечательный зять, освободил большое пространство в подвале для моих холстов и художественных принадлежностей, чтобы я могла устроить временную студию.
Немного, но это все, что у меня есть.
Что, на самом деле, довольно жалко и скудно.
Потому что на самом деле у меня была куча долгов, неиспользованный диплом, работа, на которой я работала только потому, что любила свою сестру и не хотела налаживать свою жизнь, и остатки разбитой мечты.
Лучшая подруга пристально посмотрела на меня своими карими глазами.
– Ты дала мне обещание взять жизнь за яйца, – сказала она. – А на той скамейке тебя ждет огромный набор яиц.
– Фу, – сказала я. – Отлично. Может, я привнесу в эту жизнь немного красок.
– Да! – Деви поцеловала меня в щеку, поправила верх моего топа, чтобы было больше видно декольте, и отвела обратно к Джесси Мэйсу.
– Чтобы не чувствовать себя шлюхой, – проворчала я на нее, но она только улыбнулась.
Джесси посмотрел полуприкрытыми глазами на меня из-за нещадно палящего солнца, когда мы приблизились. Этот мужчина был великолепен, даже когда щурился.