– Кого-то ждешь? – спросил он своим низким, сексуальным голосом, который теперь звучал немного хрипло из-за того, что он пел от всего сердца.
Я сделала глоток своего напитка и постаралась говорить как можно непринужденнее.
– Просто мучает жажда.
– Угу.
– Впрочем, ты можешь все это выпить.
– Так и сделаю. – Он снял с края одного из бокалов пластиковую палочку с вишенками и отставил ее в сторону, затем приподнял бровь, глядя на меня. Его темные глаза не отрывались от моих, когда он взял напиток и сделал глоток. Его губы слегка скривились от вкуса.
– Так что это? – Я дотронулась до шапки и выбивающегося из-под нее завитка мягких темных волос. – Маскировка?
– Что-то вроде этого. Удачная?
– Нет. У тебя все такое же лицо, знаешь ли… – Я замолчала, у меня закончились слова, когда его глаза, казалось, потемнели в мерцающем свете свечей. И только тогда я поняла, что мои пальцы все еще касаются его волос.
Я опустила руку.
– Ты не знала, кто я такой, когда мы встретились.
Из меня вырвался странный фыркающий смешок, что было обычным делом, если я слишком сильно налегала на выпивку.
– Но любой, у кого есть хоть малейшая зацепка, узнал бы.
– Но не ты.
– Не я. Спроси Деви. Ни малейшей зацепки.
Я ухмыльнулась, а затем подняла свой бокал, чтобы поддержать это утверждение, и опустошила его.
Джесси наблюдал за мной, его темные, непроницаемые глаза мерцали в свете свечей.
– Я думал, ты собираешься спать.
– Я думала, ты собираешься на афтепати.
– Да, что ж… В люксе Дилана сейчас слишком много народу, и выпивка льется рекой, так что никто не заметил моего ухода.
– Очень сомневаюсь. – Чтобы забыть Джесси Мэйса, потребовалось бы гораздо больше выпивки, чем поместилось бы в гостиничном номере.
– И я немного забеспокоился, когда ты не отвечала на звонки.
– Ты собирался меня разбудить?
– Ты выглядела немного расстроенной, когда уходила с вечеринки. Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.
Он отвел от меня взгляд и отхлебнул из своего бокала. Я бы все на свете отдала, дабы узнать, что означал этот тлеющий, отстраненный уголек в его глазах. Затем эти глаза вернулись ко мне, и я почувствовала ответный жар глубоко в животе, непреодолимую внутреннюю реакцию на этот взгляд.
Этот мужчина притягивал меня, как невероятно сексуальный магнит, и я чувствовала, насколько бессмысленно было сопротивляться этому. Я никак не могу понять: он намеренно это делает или же просто таким является. Я, правда, всеми силами пыталась противостоять его магнетизму, но в душе мне хотелось поддаться ему. Обвить руками его шею и прижаться к губам в страстном поцелуе. Снова ощутить его вкус, этот вездесущий привкус корицы.
Глупо.
Безрассудно.
Неосуществимо.
– К счастью, я увидел тебя из вестибюля. – Его взгляд на мгновение скользнул по моему телу. – Это красное платье – как маяк. – Он взглянул на мужчин в костюмах в конце стойки.
– Что ж, в чем смысл носить украшение, если сам не сверкаешь? – Я допила свой первый напиток и с легким стуком отставила бокал в сторону. Я стянула зубами вишенки с пластикового меча и съежилась от собственных слов. Боже, как цинично это прозвучало.
Джесси просто потягивал свой напиток, изучая меня.
– Хочешь поговорить об этом?
– О чем?
– О том, что тебя гложет? Если ты станешь моей девушкой, я должен знать, что или кто становится причиной такого выражения лица.
Я доела вишню и принялась за второй напиток. Я не хотела говорить об этом, но алкоголь притуплял мой здравый смысл.
– Только тот, с кем я не хотела столкнуться. Когда-нибудь снова.
– Дай-ка угадаю. Блондин с затаенным гневом, у которого папиных денежек столько, что куры не клюют.
– Должно быть, он.
Мы выпили в тишине. Джесси допил свой первый напиток и поставил пустой бокал рядом с моим.
– Что между вами двумя произошло?
– Дело было не столько в том, что произошло, сколько в том, что он сделал.
Челюсть Джесси сжалась, когда он обдумал это.
– Что он сделал?
– Он бросил меня. – Я выплеснула свои нервы еще одним глотком ликера. – У алтаря.
– Черт возьми.
– Типа, буквально у алтаря. Я стояла вся такая в белом платье, которое не могла себе позволить, и все смотрели на меня, а он сбежал. Он ждал именно этого момента. – Я отвела взгляд, боясь, что сделаю что-нибудь нелепое, например, расплачусь, если мне придется еще раз взглянуть в глаза Джесси. – То есть разве он не мог просто сказать мне это заранее?
– Мог. Но тогда, возможно, ты бы сейчас не сидела здесь и не переживала из-за этого. И, возможно, это не то, чего он хотел.
– Я не чувствую себя плохо из-за этого. Я чувствую себя плохо из-за того, что потратила на него столько времени. Столько лет. Знаешь, сколько?
– Нет.
– Пять. – Я снова посмотрела ему в глаза, чувствуя, что от выпитого у меня развязался язык. – Ты знаешь, сколько раз мы занимались сексом за эти пять лет?
Идеальные губы Джесси изогнулись в намеке на улыбку.
– Ты считала, сладкая?
– Нет, но много. Много раз. Много раз он был настолько близко ко мне. – Великолепное лицо Джесси стояло у меня перед глазами, и в глубине души я задавалась вопросом, куда подевался остальной мир. – Он много раз говорил мне, что любит меня, – выдохнула я, опуская взгляд к его губам, – а однажды даже сказал: «Выходи за меня, Кэти». Он ни разу не сказал мне: «Кэти, я тебя люблю. Ты та женщина, с которой я хотел бы провести остаток своей жизни».
Взгляд Джесси опустился на мои губы, и я поняла, как он близко ко мне сидит. Облокотившись на стойку бара, наши плечи буквально соприкасались, мы были достаточно близко, чтобы поцеловаться.
– Я не защищаю его, – сказал он, после чего облизал губы в той же непринужденной соблазнительной манере, что и на съемках клипа. – Просто хочу отметить: для того, чтобы сказать такое, требуется мужество. А у мужчины, который бросил тебя у алтаря, детка, не хватило на это смелости.
– Ага.
Я отвернулась и перевела дыхание. Пора собраться с мыслями, пока я не упала на член Джесси Мэйса и не превратилась в одну из многих похотливых пьяных цыпочек, которых он, вероятно, трахнул и забыл. Мне нужен был убийца либидо, и Джош отлично подошел бы. Джесси прав. Мой бывший не отличался храбростью. Или честностью. Почему я не заметила этого раньше?
Нельзя сказать, что не было никаких предупреждающих знаков.
– Но это не только его вина. Правда в том, что он начал бросать меня задолго до этого. И я просто позволила этому случиться. Я тоже никогда не говорила ему подобного. Я просто продолжала притворяться, что ничего не происходит. Может быть, мне было стыдно за это больше всего. Не за то, что он выставил меня дурой, а за то, какой я была задолго до того унизительного дня в церкви его родителей.
– Почему?
– Потому что. – Я заставила себя снова посмотреть на Джесси, желая, чтобы он каким-то образом понял, не вынуждая меня признаваться в этом. – Потому что я думала, что он – гребаный король. Я думала…
– Ты думала?..
– Я думала, что никогда не добьюсь большего, чем он.
О боже. Из моих уст это прозвучало ужасно. В основном потому, что было правдой.
– Позволь мне сказать тебе, Кэти Блум, ты можешь добиться гораздо большего.
Я избегала взгляда Джесси. Почему он должен говорить такие вещи и быть таким порядочным и крутым? Почему он не мог оказаться просто глупой, распутной рок-звездой, которую невозможно воспринимать всерьез?
Почему он такой настоящий?
– Знаю, – тихо сказала я, стараясь не растеряться. – То есть теперь я это знаю.
– Правда?
Я почувствовала, что на глаза наворачиваются слезы, потому что перед глазами все плыло. Я скрыла это, допив остатки своего напитка.
– А он – нет, – сказала я. – Думаю, это то, что все еще беспокоит меня, понимаешь? Я пережила боль оттого, что он публично меня отверг. Я пережила унижение. Я даже перестала злиться на него и на себя. Я думала, что перестала. Я научилась жить с тем фактом, что мы оба совершали ошибки. Но, увидев его сегодня… то, как он смотрел на меня… – Я замолчала, подыскивая слова. Я посмотрела на великолепное лицо Джесси, его знаменитое лицо, и на секунду я увидела то, что, должно быть, увидел Джош. – Сначала я подумала, что он просто разозлился, когда увидел меня в том клипе, потому что ему было невыносимо видеть меня счастливой. Но это не так. Он просто не мог видеть меня с тобой. Я сморгнула слезы и пристально посмотрела в эти загадочные темные глаза. – Он считает, что я того не стою. Он считает, что я недостаточно хороша для всего этого. – Я величественно и немного пьяно обвела рукой изысканный бар. Я могла бы добавить «для тебя», но не стала.
– И ты думаешь, он прав?
– Не знаю. – Не говори этого, прошептала внутри сердца какая-то маленькая частичка меня, которая слишком напоминала шепот Деви. Не показывай ему. Ему не обязательно знать, насколько ты разбита. – Возможно, я боюсь, что он прав.
Мне действительно следовало закончить на этом. И немедленно. Мне стоило подняться к себе в комнату и позвонить своей лучшей подруге. Единственному человеку, которому можно довериться в таком состоянии и не получить осуждение.
К этому моменту Джесси Мэйс, вероятно, пытался придумать, как отменить все предложение, оттолкнуть меня к чертовой матери и смыться отсюда.
Но он не двинулся с места.
Он медленно отхлебнул из второго бокала, затем, поставив его на стол, некоторое время смотрел на тающий лед, пока не повернулся ко мне.
– Сейчас я тебе кое-что расскажу, а ты дождись конца истории, чтобы не принять это на свой счет.
– Конечно. – Я взяла свой бокал и принялась хрустеть льдом, избегая его притягательного взгляда.
– Ребята из обеих групп, а также Броуди и Мэгги не считают это хорошей идеей. Нас с тобой. И приглашение отправиться со мной в тур.
Я взглянула на него: