Черт.
И пф.
Потому что это зависело от меня, не так ли?
Я прокралась в ванную после безуспешных поисков одной из своих туфель. Закрыв дверь и включив свет, я вздрогнула, когда невидимый топор проломил мне череп. Ухватившись за столешницу и заморгав, я дала себе несколько мгновений, чтобы привыкнуть к окружению. У меня жутко кружилась голова. И кажется, было обезвоживание. Должно быть, я действительно напилась в стельку и заполнила себя доверху текилой. И это после всего того пива, шампанского и разнообразных коктейлей, которые я пила на протяжении всего вечера.
Текила никогда не была моим другом.
Стараясь не шуметь, я пустила воду в раковину тонкой струйкой, а затем плеснула немного на лицо и выпила несколько стаканов.
Я натянула трусики, пошатываясь, время от времени останавливаясь, чтобы ухватиться за столешницу.
Боже. Что за хаос?
Какого черта я делала? Очевидно, я была не в себе. Бо́льшую часть последних двух лет я провела в виртуальной пещере; я едва была способна выдержать вечер с Деви и несколькими кувшинами сангрии, не говоря уже о Джесси Мэйсе и его друзьях – рок-звездах.
Я стояла с закрытыми глазами и чувствовала, как он обнимает меня. Воспоминание о прошлой ночи: его крепкое теплое тело рядом с моим, его горячие губы, касающиеся моего уха. «Ты сама выбираешь, кем ты хочешь быть, Кэти. Кем ты хочешь быть для них. Ты даешь то, что хочешь дать. – А потом его губы прикасаются к моей шее. – Кем быть… тоже решаешь ты».
Ага.
И решила быть дерзкой кокеткой.
Я открыла глаза и увидела в зеркале свое обнаженное отражение – на мне были лишь черные трусики, – а затем съежилась от нахлынувших воспоминаний, в одном из которых я подошла к ближайшей к нему кровати. Сколько же во мне было пьяной отваги?
«Ты спишь здесь, значит, и я тоже. Я собираюсь изображать подружку, как можно лучше».
«Тебе решать, детка».
Затем он начал раздеваться. Эту часть я запомнила.
Отчетливо.
Потому что я вдоволь насмотрелась на обнаженного Джесси Мэйса.
Очевидно, он без колебаний разделся передо мной. На самом деле, неудивительно для парня, который всего несколько часов назад прислал мне СМС с фотографией своего члена. Парень, который доводил меня почти до оргазма, в то время как съемочная группа фиксировала каждый имитируемый толчок и самый настоящий вздох.
У этого парня не было ни капли стыда.
Я занялась тем, что расчесала волосы пальцами и стерла макияж панды под глазами. Слава богу у меня хватило ума снять однодневные контактные линзы, прежде чем я отключилась, но ведь можно было подготовиться лучше. Зубная щетка и немного тональной пудры сейчас сотворили бы чудеса.
Это что, кровавый засос у меня на шее?
Божечки…
В памяти всплыли другие фрагменты ночи. Например, я попросила его засунуть член обратно в штаны, тогда как его джинсы уже лежали на полу. На мужчине не было нижнего белья? И должно быть, я откровенно разглядывала его, потому что могла вспомнить каждую деталь его великолепного тела. Длинные, стройные линии его торса. Мышцы, выступающие на его груди, рельефный пресс, мощные бицепсы и длинные мускулистые бедра, когда он откинул одеяло, бросил его на пол и плюхнулся на кровать.
«Я всегда сплю голышом, сладкая».
Он полулежал, небрежно накинув простыню на ногу, как будто хотел прикрыться, но передумал и вместо того выставил на всеобщее обозрение свой великолепный, наполовину затвердевший член. Он прикрыл глаза правой рукой, демонстрируя сексуальную татуировку на предплечье, и, казалось, собирался заснуть.
Но, очевидно, я не хотела, чтобы он спал. Отсюда и мой упрямый ответ:
«Отлично. Если ты спишь голышом, то и я тоже».
Именно поэтому моя одежда оказалась разбросанной по всей комнате.
Я хмуро посмотрела на свое отражение в зеркале и выпрямилась, надеясь, что, по крайней мере, выгляжу привлекательно, пока выставляю себя полной задницей. Я надела лифчик и втиснулась обратно в красное платье. Любой, кто увидел бы меня сегодня утром, понял бы, что это то же самое платье, в котором я была вчера вечером. И это платье совсем не для воскресного утра. Это платье для субботнего вечера.
Платье для аллеи похмельного позора.
То самое платье, которое глупая девчонка сняла перед рок-звездой.
Потому что так и вышло.
Я разделась.
Перед Джесси Мэйсом.
Я превратила это в шоу, когда он начал хлопать и улюлюкать, танцевать неуклюжий пьяный танец и разбрасывать мою одежду. Я съежилась, внезапно вспомнив, что случилось с моей потерянной туфлей.
Я подбросила ее в воздух, и она застряла в потолочном светильнике.
Замечательно.
Он взвыл оттого, насколько плавным вышло движение.
Однако, когда я сняла трусики, смех оборвался, а выражение его лица изменилось.
«Если ты вот в таком виде ляжешь в постель, никто из нас не уснет, вишневый пирожок».
Я забралась в постель.
«Надень свои трусики обратно».
«В чем дело? Ты сказал, что был бы рад попробовать мой пирожок».
Он зарычал и откатился на самый край кровати, так далеко, как только мог, чтобы не свалиться на пол, и накрыл голову подушкой.
Тогда я закрыла глаза, думая, что смогу уснуть, даже если он не может, – но это было ошибкой.
«Уф. Твоя половина кровати вращается?»
Кровать затряслась, когда Джесси в раздражении вскочил и подошел к другой кровати. Он сорвал с нее покрывало, забрался под одеяло и зарылся головой в подушку.
Я встала, подошла к его кровати и легла.
«Черт, Кэти. Я не буду спать с тобой голой, если только мы не собираемся трахаться, а мы не собираемся трахаться, пока ты такая пьяная. Особенно в первый раз».
В первый раз? А разве будут и следующие? В первый раз? По какой-то причине это показалось мне забавным, и последнее воспоминание, которое у меня осталось, было о том, как я, голая и пьяная, хохотала до упаду.
А утром я проснулась с топором в черепе.
Черт. Черт. Черт.
У нас был секс?
Нет. Не может быть. Я бы знала.
Так ведь?
Да. Абсолютно. Я ни за что бы не забыла этого.
Да?
Я оглядела себя в зеркале. В меру презентабельный вид.
Для позорной прогулки с похмелья.
Мои волосы выглядели немного нелепо и отчаянно нуждались в расческе, которой у меня, конечно же, не было. Но зато я отыскала в кармане счастливой куртки резинку для волос, благодаря которой мне удалось заплести косу.
– Возьми себя в руки, – прошептала я своему отражению, после чего расправила плечи и приготовилась к тому, что, несомненно, будет унизительным возвращением домой.
Когда я приоткрыла дверь ванной, тело Джесси все еще лежало поперек кровати. Он не пошевелился. Я слышала медленный, глубокий, хриплый ритм его дыхания.
Я мельком увидела затемненный предмет на потолке, оказавшийся моей застрявшей в светильнике туфлей. Ясно, дело безнадежное. Я никак не смогу достать ее, не наступив при этом Джесси на лицо.
Я схватила сумочку и босиком выскользнула из комнаты.
Слава богу, ни в холле, ни в лифте мне никто не встретился. Я спустилась в вестибюль и заговорила с парнем за стойкой регистрации.
– Можете ли вы что-нибудь сделать для посетительницы, которая вчера вечером сильно напилась и потеряла туфлю?
– О боже. – Он налил мне стакан огуречной воды, который я с благодарностью приняла и осушила за считаные секунды. – С удовольствием отправил бы кого-нибудь купить вам обувь на соседней улице. Как только откроются магазины, разумеется.
Точно. Как будто я могу позволить себе купить обувь хоть где-то в этом районе.
– У меня нет на это времени. Неужели здесь нет ничего на территории? Сувенирный магазин?
– Я так не думаю. Однако у нас есть шлепанцы для посетителей СПА-салона. Я мог бы продать вам пару. – Он поискал что-то в своем компьютере. – Мне придется взять с вас шестьдесят долларов. – Он посмотрел на меня и сказал: – Они розовые, – как будто это как-то могло подсластить сделку.
Шестьдесят баксов? За пару одноразовых шлепанцев? Боже. Но либо так, либо придется возвращаться домой босиком.
– Седьмой размер, пожалуйста.
– Они универсальные.
Конечно же.
– Отлично. – Не могли бы вы указать мне, где находится открытая аптека?
Я заплатила продавцу, подождала, пока он пошлет кого-нибудь из подчиненных за шлепанцами, а затем отправилась в путь в своем красном кружевном платье, огромных розовых шлепках и черной кожаной куртке.
Я прошла пять кварталов до круглосуточной аптеки, где купила таблетки, облегчающие похмелье, подарочный пакет и пустую открытку. Как нельзя кстати, на ней был маленький барабан. Зеленый с серебром. Возможно, с Рождества.
Затем я скупила все пачки жевательной резинки со вкусом корицы, которые у них были. И все «Тик-так» с корицей.
На обратном пути в отель я заглянула в два круглосуточных магазина и скупила там весь запас жевательной резинки с корицей.
В холле отеля я положила жевательную резинку и «Тик-так» в подарочный пакет, запила пару таблеток огуречной водой и подписала открытку.
Потрясного тура. К.
Поразмыслив, я бросила таблетки в подарочный пакет, после чего оставила его на стойке ресепшена для «парня из номера 709», поскольку предположила, что номер был записан на ненастоящее имя Джесси.
Я поймала такси и заехала к сестре, чтобы забрать Макса. Затем поехала домой, долго стояла под горячим душем и отключилась в своей постели, прижимая к себе пса.
Глава 12Джесси
Джуд откинулся на спинку «Бентли» и вгрызся в буррито в качестве завтрака, пока я с усилием набирал номер квартиры Кэти на древнем домофоне. После нескольких коротких гудков раздался щелчок и скрипучий голосок:
– Слушаю?
– Уже завтракала?
Тишина, заполненная помехами.
– Извини?
– Ты уже позавтракала? – четко произнес я. Сквозь помехи я услышал, как скрипучий голос произнес очень нехорошее слово, на что я лишь усмехнулся. – Не хочешь меня впустить?