ом. Стянув с меня рубашку, Кэти провела ногтями по моим соскам, а затем высвободила рот, лизнула меня в ухо и прошептала что-то подозрительно напоминающее: «Мне следует хорошенько тебя оттрахать, помнишь ту ложбинку над твоим задом?»
Из-за этого я до крови прикусил язык.
К сожалению, парни начали набиваться обратно в автобус, прежде чем я успел заставить ее заплатить за окровавленный язык или объяснить, что она имела в виду. Мой язык все еще пульсировал, а во рту все еще ощущался медный привкус крови.
– Потренируйся, – сказала она. – Спой что-нибудь, и я скажу тебе, есть ли шепелявость.
Я, на удивление, начал напевать припев «Dream Weaver», немного шепелявя на звуках «v» и «th». Когда я старался этого не делать, рот пронизывала боль. Кэти покатилась со смеху, но когда я ойкнул, она замолкла.
– Что стряслось? – Мик открыл со щелчком бутылку холодного пива, протянул ее Кэти и забрал у нее пустую; она уже выпила одну, пока мы ждали возвращения Джуда и Кенни.
– Спасибо! – Кэти сделала большой глоток. – Джесси по моей милости истек кровью, – произнесла она с притворным сочувствием.
– Продолжай в том же духе, – сказал Мик и исчез в салоне.
– Не поощряй ее, – прорычал я ему вслед.
– Оу. Бедный малыш, – нежно сказала Кэти, и ее большие сине-зеленые глаза засияли от злорадства.
– Тебе повезло, что сегодня нет шоу.
– Я никогда раньше не видела, как ты дуешься, – сказала она, все еще широко раскрыв глаза от ликования. – Это умилительно.
– Не дуюсь, – проворчал я. – Ранен.
Она снова рассмеялась, когда я вывел автобус на шоссе, напевая с закрытым ртом припев Dream Weaver.
– Может, тебе именно так и провести завтрашнее шоу, – предложила она «блестящую идею».
– Если ты собираешься и дальше занимать место второго пилота, сделай что-нибудь полезное, – велел я.
– И как мне это сделать? – Она оглянулась через плечо в салон, затем прислонилась ко мне и прошептала: – Я не роуди.
– И что? – Я начал было показывать непристойный жест языком, но остановился, почувствовав вкус свежей крови. – Ой, черт. – Я бросил на нее взгляд, призывающий ее снова посмеяться над моей травмой.
Она мило улыбнулась и допила свое пиво.
– Не волнуйся, когда опьянею, я стану веселее. Помогу тебе скоротать время. И стану полноценным вторым пилотом.
– А‐ха. А чем ты обычно занимаешься, чтобы скоротать время в дороге?
– Не знаю. Болтовней о парнях? Последний раз я была в дорожном путешествии в восемнадцать лет.
– Звучит нереально скучно.
Она приподняла бровь, глядя на меня поверх своего пива:
– Ты хочешь сказать, что парни скучные?
– И волосатые. И от них воняет. Поверь мне, я много раз путешествовал с парнями, и их сильно переоценивают.
Кэти рассмеялась:
– Ладно. Так чем же вы, парни-вонючки, занимаетесь в дороге? Я имею в виду, ну, ты понимаешь, помимо всяких проституток, выпивки и прочего.
– Хм. – Я притворился, что обдумываю. – Не знаю. Раньше у нас не иссякали проститутки и выпивка, так что на остальное времени уже не оставалось.
Она закатила глаза:
– А‐ха. Мы могли бы сыграть в дорожную игру.
– Звучит как неплохое развлечение для чистого PG[17].
– Если только это не игра с выпивкой… – Она подняла свое пиво и провозгласила тост в воздухе. – Тогда я правда не вижу в ней смысла. – Она подкрепила свои слова, отхлебнув пиво, а затем улыбнулась. И мне очень хотелось, чтобы она обхватила мой член своими прелестными розовыми губами, смоченными пивом.
Может быть, позже. У нас впереди еще множество остановок.
– Продолжай пить, детка, и мы превратим ее в игру с выпивкой. – Но единственная дорожная игра, которую я помню, – это «Пятерка лучших». Сколько же споров она спровоцировала.
– О да?
– О да. Ругательства. Разлитые напитки. Это было отвратительно.
– Звучит потрясающе.
– Она не для слабонервных.
– Научи меня!
– Ладно. Это просто. Я просто задаю тебе тему, твоя задача – назвать топ‐5 вещей в этой категории.
– Например?
– Пять лучших музыкальных групп.
– А, так это проще простого.
– Как я и говорил. Но, предупреждаю, она довольно провокационная.
– Возможно, для упрямых, чересчур самоуверенных рок-звезд. Я же, с другой стороны, цивилизованная леди. – Она сделала еще глоток пива, хотя ее щеки и так уже были розовыми от опьянения; немного же пива ей потребовалось. Совсем не умеет пить.
Что меня вполне устраивало. Так вышло, что пьяная Кэти мне по душе.
И моему члену. Особенно когда она покрутила замерзшую бутылку пива между грудей, отчего ее соски затвердели под хлопком, а конденсат начал стекать под маечку…
Черт.
Следи за дорогой, черт бы тебя побрал.
– Так что вперед, милая. Пять лучших музыкальных групп.
– Типа, всех времен и народов?
– Да.
– О’кей. Номер один. Dirty. Очевидно.
– Очевидно.
– Два. Группа сольного проекта Джесси Мэйса.
Я ухмыльнулся. Осторожно. Мой язык все еще пульсировал от боли.
– Мило. И я передам Рафу твои слова.
– Три. The Police.
– Занятный выбор.
Она искоса посмотрела на меня, словно ожидая возражений.
– Ты же не хочешь разозлить Стинга? Этот чувак отдзенит тебя по полной.
– Даже не представляю, что это значит.
– Номер четыре. Queen.
– Неверно.
– Что?!
– Queen – легенды. Отличный выбор. Но не из первой пятерки.
– Ладно. Теперь я понимаю, почему вы, ребята, ругались. Но знаешь что? Ты за рулем, а у меня есть пиво, и у тебя нет права вето на мой список. Это моя пятерка лучших. Queen. Номер четыре. – Она отставила почти опустевшую бутылку.
– Ладно. Номер пять?
– Дэвид Боуи.
– Это не группа.
– Как скажешь. Зигги Стардаст и The Spiders from Mars.
– У тебя довольно странные музыкальные предпочтения для девушки, живущей на свете всего лишь двадцать четыре года.
– Спасибо. – Она самодовольно глотнула из бутылки, опустошив ее, и, извинившись, отправилась за следующей. – Твоя пятерка, – сказала она, вернувшись и плюхнувшись на свое место. Она закинула ноги на приборную панель, отчего задралась мини-юбка, и я увидел ее бледные гладкие бедра. У меня тут же возникло четкое представление о том, что бы я хотел с ними сделать… например, окунуться в них лицом.
– О’кей. – Я прочистил горло, пытаясь сосредоточиться. – The Doors. The Who. Cream. Zeppelin. Дилан. Готово.
– Боб Дилан? Это не группа, – сказала она, опровергая мои слова.
– Боб Дилан и его группа.
– У тебя довольно странные музыкальные предпочтения для мужчины, живущего на свете всего лишь последние… двадцать восемь лет?
– Двадцать девять. Пять самых извращенных вещей, которые ты бы хотела, чтобы я с тобой сделал, из не воплощенных ранее.
Кэти рассмеялась.
– Ага, нашел способ превратить хорошую дорожную игру чистого PG в грязную.
– Что? Это в рамках правил.
– Не думаю, что ты объяснял мне правила.
– Я же говорил тебе. Я называю категорию, а ты должна назвать пятерку лучших.
– Должна?
– Да. Иначе вселенная схлопнется, или что-то типа того. Однажды мы заставили Зейна составить список из пяти крупнейших экспортных товаров Бразилии, прежде чем позволили ему отлить. Он выпил штук двадцать бутылок пива.
– Ужас! И что вошло в список?
– Бразильского экспорта? Понятия не имею. Думаю, Дилан поискал в Google или что-то в этом роде. В конце концов, мы, наверное, просто что-то насочиняли.
Она рассмеялась, а затем строго посмотрела на меня.
– Даже не пытайся проделать это со мной, иначе пожалеешь. Если ты не пустишь меня в туалет после трех бутылок пива, я, пожалуй, пописаю на тебя.
– Ладно, но этого нет в моем списке. Если только в твоем…
– В каком списке?
– Пять самых извращенных вещей.
Она поморщилась, глядя на меня.
– Тогда тебе все еще нужно назвать пять вещей.
– Ладно. – Она сделала глоток и стала серьезной. – Так. Извращенные штучки. Хм. Свяжешь меня?
– Серьезно?
– Не знаю. Это ведь извращение?
– Ты не можешь просто называть извращенные вещи. Ты должна назвать свою пятерку лучших.
– Ладно. Не связывание.
– Так я и думал. Лгунья.
– Прими со мной душ. Это извращение?
– Нет. Но я приму.
– Эй! Для некоторых это извращение.
– Еще четыре. Порази меня.
– О боже.
Я ухмыльнулся и даже не пытался притвориться, что мне это не нравится, пока Кэти потягивала пиво и обдумывала услышанное. Усердно.
– Ладно. Пососешь мои пальцы на ногах?
– Не спрашивай. Просто называй.
– Ладно. Отшлепаешь меня?
– Перестань спрашивать.
– Эм. Трахни меня в тех шикарных кожаных штанах.
Господи. Я почувствовал, как быстро стала пульсировать рана на языке и член, потому что она правда хотела этого. Она периодически посматривала на меня. Я напомнил себе, что нахожусь за рулем очень большого автобуса, и если все в нем из-за меня погибнут, мне будет очень плохо, – поэтому сосредоточился на дороге.
– Каких именно?
– Черных, с заниженной талией.
Черт. Теперь я еще и представить это могу.
– Это не такое уж и извращение, – произнес я, как будто мой член не был таким твердым, как камень. Я поерзал на сиденье, пытаясь унять эрекцию в джинсах.
– Еще раз, – сказала она, на мгновение опустив взгляд на мою промежность. – Зависит от того, кто ты.
– Я – это я.
– А я – это я.
– Только не говори мне, что тебя никогда не трахал парень в штанах.
Кэти пожала плечами:
– Джош был очень… последовательным. Сначала нужно было раздеться, затем выключить свет, затем забраться в постель под одеяло. А потом уже заняться любовью.
Верно. Джош.
Ее единственный любовник до меня.
– Тогда ладно. Пусть будут кожаные штаны.
– Видишь? Извращение.