Дерьмо. Да что не так с этими клубными туалетами и возникающими в них конфликтами.
Подсушивая руки, я снова встретилась с ней взглядом в зеркале, собираясь поздороваться. Но взгляд, которым она одарила меня, подкрашивая губы, сложно было назвать приветливым.
– Девушка Джесси, – сказала она. Но в этот раз в этом словосочетании не было и следа той нежности или добродушного подшучивания, с которыми ее исполнял Зейн.
– Привет, – произнесла я, потому что не смогла придумать ничего более подходящего. Я начала было протягивать руку, чтобы представиться должным образом.
– Это ненадолго, – сказала она. – Как было со всеми.
Затем она продолжила наносить помаду, как будто меня здесь и не было.
На мгновение я просто остолбенела, моя рука застыла в воздухе. Внутри вскипали унижение, возмущение и обида.
Затем я опустила руку. И обрела дар речи.
– Ты себя имеешь в виду?
Я посмотрела на свое отражение в зеркало и подкрасила губы блеском, как сделала бы, если бы ее здесь не было, потому что я ни за что не собиралась убегать отсюда, поджав хвост, только потому, что бывшая подружка Джесси была грубой, ревнивой сучкой.
Я почувствовала холодный укол ее взгляда, но проигнорировала его, убирая блеск в сумочку.
Краем глаза я увидела, как она повернулась, чтобы уйти, но остановилась и обронила:
– По крайней мере, когда мы были вместе, это было по-настоящему.
Затем она вышла, оставив меня в одиночестве.
Глава 32Кэти
До того момента, пока клуб не закрылся, больше я Эль не видела. Когда включили внешнее освещение, мы вышли через черный вход, чтобы покурить с группой и попрощаться. Мне удалось полностью избежать встречи с ней в клубе, но на улице было не так многолюдно, и она стояла неподалеку, болтая с Диланом.
Возможно, другая не упустила бы возможности пообжиматься с Джесси у нее на глазах.
Но не я.
Вместо этого я решила сохранить достоинство и просто провести подле него эту ночь, как и все остальные. Но ее слова глубоко ранили меня.
По крайней мере, когда мы были вместе, это было по-настоящему.
И она была права. Я чувствовала себя мошенницей, которая повисла на нем. Потому что жила во лжи.
Не той лжи, которой я жила в начале тура, той, которая подразумевала, что мы пара, хоть это и было не так. Это ложь похуже. Это ложь Джесси. Это ложь самой себе.
Потому что я по уши втрескалась в этого парня, именно так, как полагал весь мир, но убеждала и его и себя, что это не так.
Вместе мы усадили его сестру в такси, а после прощания и ее отъезда я сказала ему:
– Она такая красивая, Джесси.
Это был искренний комплимент, но он не улыбнулся. Он выглядел таким напряженным и рассеянным, каким был бо́льшую часть вечера. Его ответ был прост:
– Ага.
Пока он прощался с ребятами, я подошла поблагодарить Зейна за песню. Его льдисто-голубые глаза засияли, когда он увидел, что я приближаюсь. Я не знала, что именно это было: его сногсшибательная внешность, безумно крутой стиль или харизматичная улыбка? Но от этого человека буквально веяло опасностью.
Я позволила ему обхватить себя руками и так крепко обнять, как, я была уверена, он обнимал большинство женщин. Он даже не пытался оставить приличное расстояние между своим пахом и моим, как это сделали бы большинство парней и друзей Джесси.
– Кэти, – сказал он. Могу поклясться, он понюхал мои волосы.
Внезапно мне вспомнился совет Мэгги, который она дала мне в начале тура. На самом деле, единственное, что я могу сказать тебе полезного в отношении Зейна Трейнора, – это сохраняй с ним дистанцию.
Я решила оставить это предупреждение без внимания и довериться тому факту, что этот парень был лучшим другом Джесси. К тому же он посвятил мне песню на день рождения. А еще меня приятно покачивало от выпитого шампанского, и, поскольку на самом деле я не была девушкой Джесси, то могла обнимать, кого хотела.
– Зейн, – сказала я. – Это был лучший подарок на день рождения, который только могла получить девушка.
Не считая сюрприз с моими родными, который устроил Джесси, – но этого Зейну знать не обязательно.
На его лице расплылась широкая самодовольная ухмылка викинга, и, запрокинув голову, он громко и нахально рассмеялся, обнажив все свои идеальные белоснежные зубы. Одна его рука все еще покоилась на моей пояснице и прижимала меня к нему, а другая опустилась на задницу прежде, чем я успела это осознать. Затем он поцеловал меня в щеку и сказал:
– Всегда пожалуйста, девушка Джесси.
Он отпустил меня, и я сразу же переметнулась в крепкие объятия Джесси, который продолжал разговаривать с каким-то парнем. Он даже не заметил нашего с Зейном обмена репликами, хотя мне этого и не особо хотелось.
Я не испытывала теплых, пылких или противоречивых чувств к Зейну, и несмотря на великолепную внешность, он меня не привлекал. Я считала его невообразимо крутым, и, поскольку он был другом Джесси и играл с ним в одной группе, мне бы тоже хотелось иметь возможность называть его другом. Но, по правде говоря, я совсем не знала этого парня, и то, как он смотрел на меня, сбивало с толку. Не думаю, что он на самом деле хотел меня. Почти со стопроцентной вероятностью могу сказать, что он просто подтрунивал надо мной, чтобы потешить свое гигантское эго, которое не уступало занесенному в Зал Славы Рок-н‐ролла гигантскому эго Джесси.
Просто поразительно, как они вместе уживаются на одной сцене.
Мы все попрощались, и, хотя меня на прощание обняли почти все, кроме Эль, Джесси перекинулся с ней парой слов, которые, к моей величайшей радости, не привели к слишком интимному объятию, а вместе с ним и к распусканию рук.
Но на обратном пути в отель я решила коснуться этой темы.
За рулем был Джуд, мы с Джесси отдыхали на заднем сиденье, а музыка была включена достаточно громко, так что я была уверена, что нас не услышат.
– Ты рассказал Эль о нас? – Я прижалась к Джесси, и он обнял меня одной рукой. Не получив мгновенного ответа, я запрокинула голову, чтобы посмотреть на него.
Казалось, он меня не услышал. Его взгляд был рассеянным, устремленным в окно. Тогда я легонько толкнула Джесси локтем под ребра, и его темные глаза встретились с моими.
– А? Что о нас?
– Не знаю. Что ты ей сказал?
– Ничего, – ответил он. – Она не спрашивала. Да и я не поднимал эту тему.
Я отвернулась, но он поймал меня за подбородок и повернул к себе.
– Она знает, что мы вместе. Мы ведь не скрываем.
Это так. Повсюду были наши с Джесси фотографии, и единственное, что меня успокаивало, а не вызывало приступ паники, – это то, что мы с ним выглядели на них очень мило, словно в наших отношениях царила атмосфера спокойствия и уюта. От этой мысли мне немного полегчало, потому что Эль этого не понять.
Но потом мне стало совсем плохо.
Как только мы добрались до отеля, я сразу же отправилась в душ. Мне нужно было побыть одной несколько минут и окунуться в горячую воду, чтобы привести мысли в порядок. Денек выдался сумасшедший.
Сначала я подумала, что Джесси встречается с кем-то, возможно, с Эль, за моей спиной. Затем велела Флинну отвезти меня к нему, чтобы сорвать свидание, за что стоило бы извиниться перед ними обоими. После этого познакомилась с красивой, но явно обеспокоенной сестрой Джесси и наблюдала за тем, как весь вечер он был сам не свой. Я никогда не чувствовала, чтобы от него исходило такое напряжение. Единственное напряжение, которое я привыкла испытывать в присутствии Джесси, это сексуальное, что приносило мне настоящую радость.
Затем я вспомнила крышесносное шоу, которое заставило меня одновременно желать выступления полного состава Dirty на одной сцене, и быть подавленной из-за скорого окончания тура. Возможно, мне никогда не представится такой шанс… Поскольку я просто не могла представить себя в очереди за билетом на концерт Dirty, когда они отправятся в свой следующий тур, и то, как стою в толпе и лишь наблюдаю за ними со стороны, словно обычная фанатка. Эта мысль чуть не довела меня до слез.
И потом эта стычка с Эль, от которой у меня скрутило живот. И выпивка, которую я поглощала, чтобы заглушить это чувство. И чересчур интимное объятие Зейна, такое неожиданное, немного лестное и столь неуместное, что мне стало не по себе. Я раздумывала, стоит ли рассказать об этом Джесси, когда дверь в душевую открылась, и он, будучи обнаженным, шагнул в горячий пар.
– У нас никогда не было душа, о котором ты тогда говорила, – сказал он, обхватив меня руками за талию и прижавшись ко мне сзади.
– Какого душа?
– Ну, знаешь, того, что в твоем списке. Топ‐5 извращений.
– Ах, – судорожно выдохнула я, когда он поцеловал меня в шею. – Ты об этом.
И тут все неурядицы вечера словно испарились. Душ с обнаженным, мокрым Джесси отвлек от воспоминаний, из-за которых, как мне казалось, я была расстроена всего несколько мгновений назад. Особенно когда он начал намыливать меня мочалкой и покусывать ухо, а затем проникновенно прошептал:
– Спасибо.
– За что?
– Ты нравишься Джессе, – сказал он, поворачивая меня лицом к себе. – Я не видел ее такой счастливой… – Что-то омрачило его лицо, снова встревожив меня. – Довольно долго.
– Ты хочешь сказать, что она никогда не танцевала на столе с другими твоими подружками?
Его губы тронула легкая улыбка.
– Полагаю, нет.
Полчаса спустя, когда мы были распаренными, чистыми и сухими, я рухнула в постель. Джесси последовал за мной, оставив включенной лампу у кровати, и забрался ко мне под простыню. Он вытянулся рядом со мной, и я лениво обняла его за талию. Он был таким теплым, а кожа удивительно мягкой. Он провел пальцами по моим волосам, а второй, покоящейся на подушке, рукой обнял меня.
Мы даже не занялись сексом в душе, что лишь подпитывало растущее в течение всего вечера неприятное чувство.