ндрикса, а коллекция виниловых пластинок могла соперничать с моей. Я узнала многие из них, и можно было с уверенностью сказать, что у нее потрясающий музыкальный вкус. Особенно я это поняла, когда услышала, как на фоне заиграла песня Боба Марли.
А еще у нее на кухне было двое невероятно сексуальных мужчин.
Разве можно соперничать с крутостью этой девчонки?
Дилан сидел на барном стуле за «островком», а Эш, одетый в фартук с оборками, доставал из духовки глубокий противень с чем-то, источающим изумительный аромат.
– Кэти! – Дилан встал и заключил меня в крепкие объятия, за что я была ему благодарна. Какое же облегчение увидеть радушие. Не то чтобы Эль была настроена недружелюбно, но, по крайней мере, теперь я знала, что она не собиралась изрубить меня на куски и засунуть в морозилку. Только не при свидетелях.
– Где этот твой костлявый парень? – поприветствовал меня Эш и тоже обнял. Что было забавно, поскольку «костлявый» – это не то слово, которое я бы использовала для описания Джесси Мэйса. Хотя Дилан действительно был выше него на несколько дюймов и весил, вероятно, фунтов на пятьдесят[19] больше.
– Он сегодня играет в Портленде. – Я бросила взгляд на Эль. Она нарезала что-то в противень, который Эш достал из духовки.
– Хочешь кукурузный хлеб с халапеньо? – спросила она меня.
– Это запатентованный рецепт бабушки Эль, – объяснил Эш. – И у нас есть «Маргарита».
– Спасибо, но откажусь от «Маргариты». – Я села на стул рядом с Диланом. – Я все еще потею после той поданной тобой порции. И вообще-то, я только что поужинала. Но я бы с удовольствием попробовала кукурузный хлеб.
Я хорошо проводила время с ними троими, пока они ели чили и обсуждали какой-то сторонний проект, над которым работал Дилан. По-видимому, он собирался стать моделью нижнего белья. Что не стало такой уж неожиданностью. Я видела этого мужчину в килте.
Покончив с чили, ребята наполнили свои бокалы «Маргаритой» и удалились. Может быть, Эль попросила их уйти, не знаю. Но когда мы остались на кухне одни, она сказала:
– Он стал инициатором разрыва. – Она посмотрела на меня невозмутимым взглядом. – Зная Джесси, могу предположить, что он из уважения ко мне заставил тебя поверить, будто наш разрыв был обоюдным. Но это не так. Он знал, что все между нами как-то не задалось, и порвал со мной. Я этого не понимала, по крайней мере, тогда. Теперь понимаю. Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя. Сейчас все в норме. Это все, что тебе нужно знать.
Я обдумывала услышанное.
Я оценила ее честность. И то, что она была достаточно высокого мнения обо мне, раз решилась поведать об этом. Не говоря уже о том, что ей потребовалось мужество, дабы признаться в этом вслух.
Но когда я посмотрела в ее стальные глаза, то вспомнила нашу стычку в дамской комнате, произошедшую всего несколько дней назад, и мне стало интересно, была ли она честна. Абсолютно честна. Действительно ли она смирилась… или все еще находится на пути к этому.
– Хорошо, – сказала я. Казалось, мне больше нечего добавить, хотя я чувствовала, что есть некоторая недосказанность. Я просто не совсем понимала, в чем именно.
Пока я наслаждалась гостеприимством Эль, то поняла, что она все же не в восторге от моего присутствия. И мне не на что обижаться. Несмотря на все это, она была прекрасной хозяйкой, что только напомнило мне о ее крутости и профессионализме, тогда как я все еще была неопытной девчонкой. Такой неуверенной. Полагаю, она чувствовала себя так, словно к ней на кухню вторгся враг, но при этом вела себя довольно уважительно.
Она через многое прошла с Джесси: слава, пресса, женщины. И Кэти Блум не удастся заставить ее попотеть.
Возможно, мне стоило бы кое-чему научиться у нее. Хотя я сомневалась, что в ближайшее время она посвятит меня в секреты, скрывающиеся за ее серо-стальными глазами.
Я не хотела злоупотреблять гостеприимством, так что, вероятно, мне пора было двигаться дальше. Перед этим я извинилась и пошла в туалет для гостей, где проверила свой телефон, который все время, пока я ела кукурузный хлеб, вибрировал.
Это был Джесси.
«Что делаешь?»
Очевидно, он получил весточку от Флинна.
Я написала Джесси, что нахожусь в Лос-Анджелесе, но не объяснила, почему я здесь. Кроме этого, я с ним не общалась, потому что тогда было бы сложнее сосредоточиться на том, что я сделала неправильно, и на том, как все исправить. Но вместо этого я раздумывала, что стоит сказать в ответ на его сообщения. Я даже подумать не могла о том, чтобы позвонить ему. Но мне показалось несправедливым оставлять его в неведении.
«Ем кукурузный хлеб, – ответила я. А затем добавила: – На кухне у Эль».
Я ждала его ответа добрых четыре минуты. В течение этого времени я представляла, как он ходит взад-вперед, запускает пятерню в свои густые темные волосы, возможно, потирает затылок, задумчиво хмуря брови.
Боже… Я так соскучилась по нему. Хандрила и все такое.
Мой телефон загудел.
«Когда полетишь домой?»
«Думаю, завтра, – написала я. – Если твоя бывшая девушка выпустит меня отсюда живой». А потом, на всякий случай, если шутка не удалась, я добавила подмигивающий смайлик.
«Что ты делаешь, Кэти?»
Я ответила: «Только то, что необходимо».
«Тогда сделай это и приезжай ко мне домой».
Господи.
Из-за него у меня закружилась голова.
Вряд ли такое написал тот, кому все равно. Я в этом уверена.
«Увидимся, когда приедешь», – написала я. Потому что, скорее всего, я доберусь до Ванкувера раньше, чем он.
Когда я вышла из ванной, Эль ждала меня на кухне.
– Мне пора, – сказала я, и пока она провожала меня до входной двери, в моей голове звучали слова Джесси.
…приезжай ко мне домой.
Слова, от которых стало тепло и в то же время тревожно. Потому что из головы не выходили слова Джессы.
Я не вернусь домой.
Я повернулась к Эль, полная решимости извлечь максимум пользы из этого момента и не испортить его. Потому что кто знал, получу ли я когда-нибудь еще одно приглашение?
Я не ожидала, что меня пригласят на ужин в ближайшее время. Справедливо будет сказать, что мы с бывшей Джесси никогда не станем лучшими подругами.
Но это не означало, что мы не могли быть учтивыми.
– Послушай, – сказала я ей. – Я знаю, что ты знаменитость и все внимание, как хорошее, так и плохое, является частью работы. Я имею в виду, так говорят. Я просто пытаюсь разобраться в этом сама. Я не могу себе представить, каково это – быть тобой. Но знаю, каково это, когда тебя бросают. И знаю, каково это, когда разрыв происходит на публике, и как тяжело его пережить под гнетом чужих взглядов и злых языков. Я знаю, что не заменила тебя. Ты для Джесси как семья, а это значит, что он любит тебя. Кроме этого, я не верю ни единому их слову. Если только я не услышу это от тебя. И что бы они ни говорили о нас, обо мне, я надеюсь, ты тоже в это не поверишь.
– Хорошо, – сказала она. И на этом все.
Она открыла дверь, а я застыла на пороге. Я слегка улыбнулась, но она – нет. Я просто надеялась, что не сделала хуже, придя сюда, но, как и после ужина с Джессой, сложно было сказать наверняка.
– Я понимаю, что между мной и Джесси все кончено, Кэти, – сказала она, глядя на меня своими стальными глазами. – Но сердцу нужно время, чтобы исцелиться. Ты его знаешь. Я уверена, ты можешь представить, сколько времени это может занять.
Хм, да. Могу себе представить.
Это было практически все, о чем я размышляла в течение нескольких недель.
И могла даже посчитать.
Прошло четыре с половиной месяца с момента разрыва их отношений. До этого, по словам Джесси, было несколько месяцев «длительного разрыва». Расставание с Джошем отняло у меня два года жизни, и я даже представить себе не могла, что бы я почувствовала, если бы за это время его новая девушка появилась у меня на пороге, дабы съесть мой кукурузный хлеб и помахать белым флагом.
Сейчас я очень уважала бывшую девушку Джесси.
– Спасибо за кукурузный хлеб.
– Пожалуйста, – сказала она. – Но рецепт не дам.
Затем она слегка улыбнулась мне, и я увидела за рок-звездой девушку, которую Джесси Мэйс любил как члена семьи.
И это меня немного ранило.
Потому что, если эта девушка считалась членом семьи, а многие другие были почти забыты… то что же тогда остается мне?
Глава 37Джесси
Когда я свернул на подъездную дорожку дома, то увидел Кэти, сидящую на ступеньках веранды. Припарковав «Феррари», я почувствовал, что впервые за много дней могу вздохнуть полной грудью.
– Господи Иисусе, Кэти, – сказал я, вылезая из машины. – Ты знала, что мы тебя искали?
Последние три часа я провел, разъезжая между кафе «Надж», офисом Деви, квартирой Кэти и всеми остальными местами, где мог бы ее найти. И не важно, что я должен был быть на саундчеке час назад. Я ушел, потому что Кэти внезапно изобразила Гудини[20] перед Флинном в аэропорту, когда они приземлились. Из-за этого я чуть с ума не сошел. Если она так упорно избегала меня, то это точно не предвещало ничего хорошего.
Слава богу, что Джуд наконец-то нашел Кэти в доме ее родителей.
– Простите, – сказала она, поднимаясь на ноги, после чего перевела взгляд с меня на Джуда, который только что вышел из дома вслед за ней. Ее глаза расширились, и я понял, что мы, вероятно, напугали ее больше, чем она нас.
Я мотнул подбородком в сторону Джуда.
– Почему бы тебе не отправиться на место проведения концерта, чувак? Подсоби Броуди и скажи ему, что я скоро буду. А до тех пор Раф сможет меня прикрыть.
– Конечно, брат. Увидимся, дорогая.
– Пока.
Я подождал, пока «Бентли» выедет с подъездной дорожки, а затем взял себя в руки, выдохнул сквозь зубы и повернулся к Кэти. Черт возьми, она была просто прекрасна в своих рваных джинсах, маленьком белом топике и с распущенными каштановыми локонами.