Толпа с восторгом взревела, когда показались десять лучших гонщиков. Трасса была шоссейно-кольцевой. Ничего невозможного. Ничего такого, с чем он не мог бы справиться. Когда появился стартер, торжественно объявивший о начале гонок, стадион сошел с ума. Слышались яростные крики, свист. Люди хотели зрелищ. И получат их.
Обратный отсчет держал Марка в напряжении. Каждая цифра сопровождалась яростным стуком его сердца. Не отпускало чувство, что сейчас вместо следующей цифры внезапно прозвучит старт. Всего лишь волнение. Педаль под ногой и блестящая ручка газа сопровождались ощущением драйва и предвкушения. Его пальцы в защитных перчатках то сильнее сжимали ручки газа, то нервно выстукивали неизвестный ритм. Три — дыхание парня стало прерывистым. Два — его тело напряглось и замерло, готовое сорваться с места в ту же секунду. Один — и он медленно надавил на газ.
Старт! Марк выкрутил ручки до конца, и мотоцикл сорвался с места, едва не воспламеняя асфальт. В голове все смешалось, мысли таяли. Есть только трасса и соперники. Больше никого. Марк посмотрел в зеркало: он успевал. Снова обгонял других. Люди на стадионе начали сливаться в сплошную разноцветную массу, и Марк будто слился с мотоциклом в целое. Из головы выветрились посторонние мысли.
Чтобы уменьшить сопротивление, парень нагнулся к самому рулю; порывистый ветер, резко бьющий ему в лицо, больше не доставлял неудобств. Адреналин играл в крови, но подсознание требовало большего. Он щелкнул по маленькому рычагу. Полет. Ощущение безграничной свободы. Кольцевая трасса словно стала прямой. Марк летел, как хищная птица, свободная и опасная. Чувства так и рвались наружу, выжигая парня изнутри, хотелось завопить, хотелось еще и еще. Это то же, что и никотин. Та же зависимость. Только не заставляет легкие гнить и разлагаться.
Зрители ликовали.
Марк сконцентрировался лишь на дороге. Ему было плевать на всеобщее признание. Бред собачий. Он эгоист. Он делал это только для себя. Чтобы почувствовать собственное превосходство. Выиграть. Показать себе, что он может. Может смести всех на своем пути.
Руль ощутимо тянуло вправо. Марк с трудом сдерживал равновесие, кинул мимолетный взгляд на предохранитель — все было в порядке, но достичь максимальной отметки почему-то не удавалось. Голова резко закружилась. Он сбавил обороты. Что с ним? В ушах шумело, трасса перед глазами размылась в слепое пятно. Нет. Надо просто сконцентрироваться. Нет времени на размышления. Парень взял себя в руки, но его резко кто-то обогнал. Черт! Ну конечно.
Маленькая заминка, и вот он уже смотрит в спину Рэту. Нет, не в этот раз. Марк поднажал. Он гнался вперед, не обращая внимания на плохо асфальтированную дорогу. Со стороны казалось, что мотоциклы летели по дороге, а на поворотах почти ложились на бок. Раз, другой, третий…
Через пару мгновений они сравнялись. Марк усмехнулся, резко надавил на газ до упора, несмотря на пляшущий стадион перед глазами. До той точки невозврата. Он не мог позволить Рэту обогнать его. Не сегодня.
Марк быстро сократил расстояние между ним и соперником. Совсем чуть-чуть… Сзади слышался рев мотора. Вот уже и Алекс дышит ему в спину. Проклятье. Надо сосредоточиться.
Марк вернул скорость, сравниваясь с соперником спереди — перед глазами лишь мелькнул его цветной шлем. Так-то.
До финиша оставался еще один круг. Он успеет. Рэт самонадеянно рвался вперед, но Марк не собирался уступать. Даже ему. Его цель — победа. Такова его натура. И он добьется ее любой ценой.
Парень дернул переключатель. Послышался второй характерный щелчок. Будь что будет. Он привык рисковать. Ему было хорошо сейчас, до последнего глотка в легких — остальное не имело никакого значения. Жить моментом. Только дорога. Никаких привязанностей. Ничего, что могло бы грозить его свободе. Только парень, который все так же упорно был впереди него. Ненадолго. Посмотрел в зеркало дальнего вида — они почти сравнялись. Марк усмехнулся, ловко маневрируя.
Полкруга. Азарт захлестнул его. Проигрывать было не в его стиле. Разгоряченная кровь кипела в венах. Почти все. Рэт и Алекс остались за его спиной. Он на финишной прямой. Красная линия.
Зал взорвался громкими, восторженными криками. Сердце плясало от мощного выброса адреналина. Просто непередаваемо. Мать его, самое лучшее. Он попытался притормозить, но отчего-то не удалось. Мотоцикл все несся вперед. Неприятное чувство тревоги сжало ему горло. Парень надавил изо всех сил и почувствовал запах гари. Дерьмо. Он сумел сбросить скорость, чтобы спрыгнуть с мотоцикла и не сломать себе ноги. Кувырком перевернувшись, он покатился по земле. Новый мотоцикл, кажется, вспыхнул, но это его сейчас не волновало. Тело жутко болело, он разбил губу и бровь, а конечности словно налились свинцом. Вокруг все шумели.
Марк почувствовал, как кто-то заботливо положил его голову к себе на колени.
— Ты как? — Тонкий голос дрожал.
— Радуйся, почти избавилась от меня, — выдавил со смешком Марк, тяжело дыша. Слегка двинул руками и ногами — и облегченно выдохнул. Все было в порядке. Не сломаны. Слава богу.
— Я испугалась за тебя.
Марк поднял голову и ощутил, как его черствое сердце пропустило гребаный удар. Его мышка Уокер сидела перед ним на коленках, красивая, как ангел, отправленный с небес, чтобы наставить ублюдка на путь истинный.
— Тебе очень больно? — Она бережно коснулась пальцами его щеки. Он едва сдержался от того, чтобы не прижаться щекой к ее теплой ласковой ладони.
— Какая тебе разница? — грубо отозвался он.
— Ты прав, никакой. — Уголки ее губ приподнялись. — Просто хотела насладиться твоим триумфальным падением. Надеюсь, тебе было очень больно.
Но, несмотря на ее язвительную улыбку и то, как убедительно она на него смотрела, Марк видел блеск слез в ее глазах и знал: она лишь пытается показать, что не расстроена.
— Не дождешься, — улыбнулся парень и тут же поморщился — разбитая губа болела.
— Привстань. — Она помогла ему расположиться на земле так, чтобы парень оперся спиной на ее грудь.
— Откуда у тебя, нахер, аптечка?
— Ты можешь не сквернословить постоянно? — поморщилась она.
— Могу, но не хочу.
— Аргумент. — Агнес хмыкнула, открывая аптечку и доставая оттуда ватку и что-то вроде перекиси.
— Так откуда?
— Знала, что ты скатишься с мотоцикла, как неудачник, и прихватила.
— Очень смешно.
— После несчастного случая с одним близким мне человеком я всегда держу средства первой помощи при себе.
— А вдруг я не хочу, чтобы ты меня лечила? — выгнул он бровь. Марка забавляло ее растерянное выражение лица. Такая маленькая, такая невинная, нежная, смелая…
— А ты не хочешь? — В ее глазах горел вызов, и это ему тоже нравилось.
— Хочу, — добровольно сдался он, откинувшись головой на ее плечо, ожидая дальнейших действий.
Его совершенно не волновало то, что о них подумают сейчас люди. Она единственная, кто бросился к нему на помощь, наплевав на их вражду. Для других он был просто красивой картинкой.
Агнес смущенно улыбнулась и, намочив ватку, приложила ее к рассеченной брови. Парень даже не шикнул, позволяя ей обработать свои порезы. Губа кровоточила сильно, и Агнес аккуратно промокнула ватку. Марк поморщился и закрыл глаза.
— Очень больно? — Она сочувствующе коснулась его щеки. Стало необычно тепло. Он сразу открыл глаза, с интересом наблюдая за ней. Девушка смутилась и отдернула руку, но Марк перехватил хрупкое запястье и все-таки прижал ее ладошку к своей щеке. Как и мечтал пару минут назад.
— Ну, целоваться с тобой все равно смогу, — подмигнул он ей шутливо.
Вскоре послышались знакомые голоса. Ему помогли подняться, принесли воду, примчался Рэт, тут и папарацци подоспели… Агнес затерялась в людях. Он не успел даже сказать «спасибо».
Он поднялся на ноги.
Подбежали журналисты — взять интервью для популярных интернет-порталов и газет. Марк сосредоточенно и сдержанно, в своем духе, отвечал на вопросы, но его взгляд неосознанно шарил по толпе в надежде увидеть там упрямую, самонадеянную девчонку. И не мог найти.
Очередной вопрос, и к нему грациозной походкой подплыла Ева, официальная девушка. Марк прошелся по ней оценивающим взглядом. Красное платье, изящно обнажающее стройные ноги. Да, сегодня она выглядела эффектно, под стать ему. Он мысленно похвалил ее образ. Они были красивой парой для заголовков газет. Его это устраивало. Меткий выбор. Всем было любопытно, как живет единственный наследник благородной семьи Стайместов. Тем более после событий трехлетней давности…
— Милый, нам нужно сделать фотографию, — бархатным голосом позвала его Ева, и Марк повернул к ней голову, очнувшись от мыслей.
— Да, конечно.
Обычно он обнимал ее за талию. Но не сегодня. Марк притянул ее к себе и впился в красные губы. Целуя страстно, как не делал уже давно.
Ты не имеешь власти надо мной, Уокер. Ты никто для меня.
Видишь, наш с тобой поцелуй ничего не значил.
Ты никакое не гребаное исключение. Я могу делать так с любой.
Что он пытался доказать себе?
Марк закрыл глаза. Черно-белый. Серо, безвкусно. Ева была ошеломлена, но вовремя опомнилась. Она обвила его шею руками и жадно ответила на поцелуй. Когда его глаза открылись, а губы оторвались от девушки, он почувствовал. Словно тысячи иголочек впились в позвоночник, тело напряглось, под ногтями появился зуд. Кровь вскипела в нем после поцелуя. От одного взгляда, который сейчас, без сомнений, был направлен на него. Ему хватило одного, мать ее, взгляда. Чтобы он ожил. Чтобы все стало цветным. Агнес смотрела на него с такой яростью, что он вспыхнул как спичка.
Что, мышка Уокер? Поняла, наконец, с кем связалась? Поняла, какой я гнилой? Теперь не будешь лезть ко мне со своей заботой? Думала, чудовище превратится в прекрасного принца? Очнись. Уродливая душа не расцветет от добра.
Слишком многое ему пришлось пережить, чтобы он позволил себе снова поверить в чудо. Чудес не бывает. Зато бывают монстры. И если ты не можешь убежать от чудовища, то стань им сам. Примкни ко злу, мать твою. Так намного проще.