Он пожал плечами, ничуть не раскаиваясь.
— Я знаю, чего хочу, и если это достаточно важно, полон решимости добиться своего.
Катрина не могла не чувствовать себя польщенной его безоговорочной верой в ее способность так хорошо вписаться в его компанию. Они закончили ужинать, и после того, как официант убрал тарелки, Блейк взглянул через стол и встретился с ней взглядом.
— Итак, что думаешь? — спросил он.
Она глубоко вздохнула. Предложение было невероятно щедрым, даже захватывающим, но в то же время и очень неожиданным. Без сомнения, Катрина знала, что новая работа необходима для того, чтобы сохранить ее дружбу с Мейсоном, а также пощадить ее сердце и чувства, но она никогда не бросалась во что-то, все тщательно не обдумав.
— Я очень ценю твое предложение и очень заинтересована, — уважительно сказала она. — Но не могу дать однозначного ответа прямо в эту секунду.
— Я этого и не жду. — Его тон был понимающим. — Подумай неделю обо всем, что я сказал, и о росте и возможностях в рекламном агентстве, которое входит в десятку лучших фирм Чикаго. И я знаю, что мы не обсуждали зарплату, но обещаю сделать все возможное, чтобы ты не пожалела.
— Спасибо, — искренне поблагодарила она, понимая, что на самом деле у этой работы нет недостатков. Тем не менее, она подумает неделю, чтобы убедиться, что новая карьера в рекламном бизнесе — это то, чего ей действительно хочется.
— Итак, хватит о делах, — сказал Блейк более оптимистичным тоном, и его губы изогнула сексуальная улыбка. — Мне больше интересен интимный разговор.
Кто бы сомневался. Подыгрывая, Катрина наклонилась вперед и прошептала провокационным голосом:
— Хочешь узнать мою версию соблазнительного интимного разговора?
Он тоже наклонился ближе, его темно-карие глаза потемнели, и он пристально посмотрел на нее.
— Безусловно, — пробормотал он.
Она закрыла глаза, медленно облизнула губы, затем снова открыла их и дразняще произнесла:
— Я жажду шоколадного десерта. — Она вздохнула и лукаво улыбнулась. — Он заводит не хуже интимного разговора.
Блейк засмеялся и покачал головой.
— Я не посмею лишать женщину десерта. Кроме того, это беспроигрышная ситуация. Ты будешь есть, а я буду любоваться.
Пока он не трогает, все в порядке.
Глава 9
Мейсон сидел в одиночестве в дальнем конце бара «У Кинкейда» с бутылкой «Sam Adams», обдумывая, стоит ли ему перейти к чему покрепче, чтобы перестать думать о Катрине и ее свидании с Блейком и о том, чем они могут заниматься. Что, если парень целовал ее, прикасался к ней, пытался… трахнуть. Эта тревожная мысль вызвала у него желание вонзить кулак во что-нибудь твердое, чтобы высвободить часть накопившегося внутри раздражения.
— Ну, такое впервые, — услышал Мейсон протяжный голос Леви перед тем, как тот сел на свободный стул рядом с ним.
— Что впервые? — раздраженно спросил Мейсон, не в настроении слушать шутливые комментарии младшего брата.
— Ты сидишь в баре один и выглядишь довольно жалко, — пояснил Леви, слишком удивленный такой ситуацией.
— Ну, ты всегда можешь отвалить, — предложил Мейсон, а затем допил пиво.
— Могу, — сказал Леви скорее удивленным, нежели обиженным тоном. — Но смотреть на тебя такого — гораздо веселее.
Мейсон пристально уставился на брата. Он пришел в «Кинкейд», потому что по глупости думал, что сможет в одиночестве погрязнуть в своих страданиях. Мейсон точно знал, что Клэя здесь не будет. Теперь, когда Клэя приручили, он проводил больше времени в новом доме, который купил для них с Самантой, а не в баре. Леви не употреблял алкоголь и обычно не появлялся в баре без особой причины, и Мейсона возмущало вмешательство Леви в то, что планировалось как частная вечеринка жалости. Никакие умники сюда не приглашались и не допускались. Очевидно, Леви пропустил этот пункт.
— А ты чего здесь забыл? — раздраженно спросил Мейсон.
Его воинственный настрой нисколько не смутил Леви, будучи патрульным, он привык иметь дело с гораздо более устрашающими преступниками.
— Ну, я смотрел дома «Карточный домик» на Netflix и получил сообщение от обеспокоенной Тары, где говорилось, что с тобой что-то серьезно не так, и мне нужно приехать сюда как можно скорее.
— Прости, что отвлек тебя от захватывающей ночи перед телевизором, — саркастически сказал Мейсон. — Но со мной ничего страшного не случилось, и ты зря приехал.
Леви оперся рукой о стойку.
— Ну, учитывая, что ты не прилип ни к одной из здешних одиноких дам, и никого еще не трахнул, вынужден согласиться с Тарой. Ты заболел? У тебя жар? Или твой член наконец-то стал разборчивым? Помнишь, то громкое слово, о котором мы говорили во время полета в Вегас? Оно означает, что ты очень внимательно относишься к тому, куда и с кем идет твой член.
Леви не требовалось произносить имя Катрины, потому что его брат не был глупым или дураком. Господи, он ненавидел, когда Леви делал так — брат молча сидел и не упускал ни хрена из происходящего вокруг. Даже в детстве Леви был тихим и замкнутым, но невероятно чутким ко всему. Когда он повзрослел, вся его сосредоточенность чертовски нервировала.
Подавив желание показать Леви средний палец, Мейсон вместо этого натянуто ему улыбнулся.
— С моим членом все в порядке, большое спасибо за твою заботу.
Он надеялся, что Леви поймет намек и уйдет домой. Вместо этого он привлек внимание Тары и подозвал ее к себе.
— Я же говорила, что дела плохи, — сказала подошедшая Тара, ее обеспокоенный взгляд перескочил с Мейсона на Леви.
— Господи Иисусе, — вскинулся Мейсон. — Я, нахрен, в порядке.
— Он не в порядке, — возразил Леви, сочувственно покачав головой. — Он будет еще бутылку «Sam», а я как обычно.
— Сейчас принесу, — сказала Тара и пошла за напитками.
Через несколько минут она вернулась, поставив перед Мейсоном бутылку пива и высокий стакан с безалкогольным апельсиновым спритцером на подставку для Леви.
Мейсон взглянул на напиток брата.
— Вот бы тебе кто-нибудь подлил алкоголя в гребаный апельсиновый сок. Хотел бы я посмотреть на тебя пьяного. Хотя бы раз.
Леви ухмыльнулся и отпил щедрый глоток апельсинового сока с газированной водой.
— Этому не бывать, — сказал он, ставя стакан обратно на стойку. — У меня нет желания напиваться и творить всякую дичь.
Напиваться и творить всякую дичь было в значительной степени уделом подростковых лет Мейсона, а также некоторых лет его взрослой жизни.
— Почему нет? — спросил он с любопытством.
Леви пожал плечами.
— Дело в контроле, — туманно сказал он.
Мейсон был почти уверен, что причины такого поведения Леви связаны с их детством и с тем, как каждый из них по-разному справлялся со своей ужасной ситуацией. Леви любил держать ситуацию под контролем. Был спокоен, сосредоточен и собран. Всегда. В детстве Мейсон ненавидел то, что Леви ничто не пробирало, но с годами понял, что тихий характер брата являлся для Леви способом справиться со всеми эмоциональными потрясениями в их жизни.
В то время как Леви загонял внутрь их болезненную ситуацию, Мейсон впал в противоположную крайность и позволил своей ярости подталкивать его к любому бунту, который встречался ему на пути. Только когда Мейсон стал старше, он научился контролировать вспышки гнева.
— Итак, хочешь поговорить об этом? — спросил Леви, прерывая его размышления.
Мейсон хмуро взглянул на брата.
— О чем?
Леви закатил глаза.
— О Катрине, — конкретизировал он.
Первым порывом Мейсона было прикинуться дурачком и спросить: «А что насчет Катрины?», но он чертовски устал отрицать свои чувства к лучшей подруге. Их нынешняя ситуация съедала его изнутри, и одним из немногих людей, которым он доверял, был его брат. Леви не судил, и на данный момент это именно то, что требовалось Мейсону — кто-то, кто выслушает его и, возможно, даст полезный совет.
— Мы с Катриной переспали в Вегасе, — выпалил Мейсон, прежде чем успел передумать.
— Да, я догадался, — сказал Леви, проведя большим и указательным пальцами по конденсату на своем стакане.
— И как же ты «догадался»? — Мейсон изнывал от любопытства узнать, что выдало их с Катриной.
Леви рассмеялся.
— Ты серьезно? В тот момент, когда ты утащил Катрину из «Гадкого Койота», как гребаный неандерталец, мы с Клэем знали, что отношения между вами дойдут до апогея. Вы оба годами уклонялись от своего влечения, но в последнее время ваше обоюдное сексуальное напряжение слишком усилилось. А от танцев Катрины на стойке бара и твоей нетерпимости к другим мужчинам, прикасающимся к ней, все должно было вспыхнуть. А учитывая, насколько неловко и странно вы вели себя на следующий день на свадьбе, несложно догадаться, что вы занимались сексом.
Мейсон нахмурился.
— Ты же был там, когда я сказал Таре, что ничего не произошло.
— И она тебе поверила, но я твой брат и знаю, когда ты лжешь. Я вижу это по твоим глазам, особенно когда дело касается Катрины. А с моими навыками полицейского тебя еще легче раскусить, когда ты не совсем честен.
— Мило, — пробормотал Мейсон. Ему придется помнить, что нельзя смотреть брату в глаза в следующий раз, когда он будет выдумывать.
— Итак, вы переспали, — Леви вернул разговор к обсуждаемой теме. — В чем же проблема?
— Проблема в том, что я пустил нашу дружбу на х*й. Это не каламбур, — проворчал он.
Легкая улыбка тронула уголок губ Леви.
— Почему ты так думаешь?
— Потому что сейчас всё между нами так… по-другому. — Он раздраженно провел пальцами по волосам. — Неловко, странно и напряженно, хотя в то время мы условились, что этого не будет. А сегодня она пошла на свидание с другим парнем, и мысль об этом сводит меня с ума.
Брови Леви удивленно поднялись.
— Хочешь сказать, ты действительно ревнуешь к тому, с кем Катрина встречается?