— Ага, а деньги у вас в трусах спрятаны? — в свою очередь возмутилась я. С чего это я должна покупать штаны и обувь этой сомнительной находке? Как будто у меня других забот нет!
— Нет, я их у вас одолжу. Не сомневайтесь — отдам.
— А если у меня нет денег?
— Ну, тогда я буду у вас жить, пока они не появятся, — покладисто согласился найденыш.
Так мило беседуя, мы доковыляли до того места, где тропинка довольно круто понималась в гору. Тут стало не до разговоров — попотеть пришлось обоим. На счет «раз!» он делал на одной ноге скачек вверх, а я старалась при этом подпирать его, чтобы не свалился. К концу подъема плечо мое ныло от его тяжести, а он дышал, как загнанный конь. Выбравшись наконец из оврага, мужчина остановился и оглянулся.
— Вот это тренировочка, — просипел он сквозь зубы. — Надо порекомендовать ребятам.
— Хватит рассуждать! — оборвала я его. — Если вас не спрятать и не вымыть этой самой ключевой водой, то вся Шушановка сбежится полюбоваться на такое зрелище!
— Что, паршиво выгляжу? — озабоченно спросил он и поспешно запрыгал вперед.
— Как в фильме ужасов! — ответила я искренне, потому что к потрясающим синякам, ссадинам и ранам на теле мужчины и его разбитой голове добавились потеки пота, смешанного с кровью. Честно, говоря, если бы сейчас увидела такое, то удивилась бы, как оно вообще может двигаться.
— А далеко еще прыгать-то? — спросил он сквозь зубы.
— Уже почти пришли, — успокоила я его, радуясь безлюдной в это время улице.
Наконец мы доковыляли до моей калитки и ввалились во двор. Я бросилась открывать дверь, а незваный гость прислонился к стене, с интересом прислушиваясь к гнусавым воплям, доносящимся с соседнего участка. Похоже, Настя просыпалась всегда в плохом настроении. Гриню слышно не было, но судя по топоту, супруга гоняла его по огороду. И пока он не кинулся искать у меня убежища, я втащила потерпевшего в дом.
Он рухнул на табуретку, а я, поставив греться воду, принялась искать материал для перевязки. В буфете на нижней полке обнаружилась коробка из-под ботинок с кое-какими медикаментами. Я отобрала йод, остатки стрептоцида в таблетках и вату. Бинта не было. Пришлось разорвать на полосы старую ситцевую занавеску, найденную в комоде с постельным бельем. Мужчина тем временем пододвинул вторую табуретку, водрузил на нее покалеченную ногу и стал критически наблюдать за моими метаньями. Сам бы попробовал в чужом хозяйстве все сразу найти!
Теплую воду я налила в таз, куда он тут же попытался засунуть ногу. Пришлось объяснять, что сначала нужно обработать рану на голове, а потом уже все остальное, включая грязные конечности. Наконец, спустя почти час, процедура завершилась. Самые глубокие раны я промыла, засыпала толченым стрептоцидом и забинтовала, остальное смазала йодом. Распухшая нога даже в чистом виде выглядела устрашающе, но после долгого ее ощупывания мы пришли к выводу, что перелома и вывиха нет, просто очень сильный ушиб. На ногу я наложила тугую повязку, после чего водрузила пациента на диван. Обмотанный повязками в розовый цветочек и обильно смазанный йодом, он выглядел персонажем идиотской комедии.
Я приготовила ему на придвинутой к дивану табуретке кофе с бутербродом и направилась к двери.
— Вы в магазин? — как ни в чем ни бывало осведомился он, отхлебывая из чашки и блаженно щурясь.
— Конечно, в магазин. Куплю вам одежду и обувь. Размеры я помню.
— Ага, значит хотите поскорее избавиться от меня! — обрадовался мужчина.
— Просто мечтаю об этом! — отрезала я.
— Но мы даже не успели познакомиться, — с опозданием спохватился он.
— Меня зовут Ирина, если вас это интересует.
— Тайгер, — скромно представился гость.
Я хмыкнула — что он о себе мнит? Тоже мне тигр нашелся! Весь в рыжих йодных пятнах, он скорее похож на побитого жизнью леопарда. Он заметил мою усмешку и пояснил:
— Тайгер — от слова «тайга». Мне друзья придумали прозвище из-за любви к таежной жизни. Теперь по имени совсем не зовут.
— Ага, и трусы друзья подарили?
— Точно, как вы догадались? У меня их целая дюжина — всех цветов и все с надписью «Тайгер», на день рождения подарили. Правда мило?
«Лучше бы они тебе мозги подарили, — подумала я. — Чтобы ты по ночам не шлялся по Шушановке».
Но вслух ничего не сказала и отправилась в магазин. Там я приобрела одежду для найденыша — джинсы и рубашку, носки и кроссовки. Подумав, купила еще бейсболку, чтобы было чем хоть немного прикрыть повязку на голове. Потом загрузилась тремя пакетами с едой и еще набрала в аптечном киоске всяких лекарств и перевязочных материалов — мало ли что еще может случиться.
Усталая, проклиная тяжелые сумки и тяжелых мужиков, от которых болят плечи, я притащилась домой.
Тайгер лежал на диване и смотрел по телевизору какой-то мыльный сериал.
— Тут к вам какой-то субъект приходил, принес соленых помидоров и просил передать привет от Грини, — радостно сообщил мне поклонник душераздирающих мексиканских страстей.
— Спасибо! — буркнула я и принялась выгружать покупки на стол. Тайгер довольно ловко принял сидячее положение и сцапал творожный сырок, за что тут же получил по рукам.
— Ну вот, — обиженно заныл он. — По голове бьют, голодом морят… А я, между прочим, ни одного помидора не тронул, к обеду оставил.
— Ты тут обедать собрался? — вконец потеряв самообладание, заорала я.
— Собрался! — подтвердил он. — А мы что, уже на «ты»?
— Я тебя, между прочим, на помойке нашла! Так что не надейся на китайские церемонии! Можешь съесть, все, что хочешь, но потом ты оденешься и отправишься на вес четыре стороны! — отрезала я и швырнула ему купленные шмотки.
— Сколько я тебе должен? — поинтересовался он, рассматривая этикетку на штанах. Я только фыркнула.
— Нет, я серьезно. Ты потратила на меня деньги, и я должен тебе их вернуть.
— Считай это компенсацией за физический ущерб, — я принялась складывать медикаменты в коробку.
Когда я обернулась, то увидела, что Тайгер натянул на перевязанную голову новую бейсболку и хитрыми глазами следит за мной. В полном бешенстве я выскочила во двор, надеясь, что пока я буду отсутствовать, он все-таки соблаговолит одеться. Стоило мне выйти из дому, как над соседним забором появились две длинные нескладные фигуры.
— А вы что здесь делаете, почему не на работе? — рявкнула я на них.
— А у нас выходной! — хором отрапортовали Коля и Леха.
— И что теперь — вы его собрались провести у моего забора? вызверилась я.
— Собрались! — подтвердил Коля. — А как иначе мы тебя охранять будем? Вон сколько всяких подозрительных по ночам ошивается.
Что-то промелькнуло у меня в голове, какая-то неясная мысль. Я настороженно уставилась на доморощенных телохранителей и медленно произнесла:
— А ну-ка, голуби, признавайтесь, что ночью учудили?
— Да ничего такого, — поднял к небу невинные глаза Коля, а Леха, пытаясь исчезнуть с моих глаз, быстренько присел за забором.
— Так это вы поколотили совершенно невинного человека? — проскрежетала я, испепеляя их взглядом.
— Ну да, невинного! — возмутился Коля. — Да мы за ним битый час следили, пока он вокруг твоего дома шлялся, в окна заглядывал, чуть ли не на крышу лез. Ну и наподдавали ему, думали, муж твой, садист-маньяк…
— А одежду с садиста зачем сняли? — ледяным тоном оборвала я его. Леха рухнул куда-то в лебеду.
— Материальная компенсация, — почесав за ухом, туманно пояснил Коля.
— За что компенсация?
— Да он Лехе рубаху новую порвал, нинзя чертов. Как начал руками и ногами махать, что твой вентилятор. Пришлось по-нашенски уговорить прилечь и в овраг снести, чтобы тут не мельтешил, — принялся оправдываться Коля.
Леха, похоже, вообще умер под забором, во всяком случае свое присутствие никак не обнаруживал.
— Ну, вот что, соколики, за бдительность спасибо. Но впредь вступайте в ближний бой, если только попрошу, а то вам развлечение, а мне сплошные хлопоты — таскать и лечить после вас раненых — сердито попросила я.
— Так он у тебя находится? — сообразил Коля. — То-то Гриня какой-то задумчивый вернулся.
Я только рукой махнула и ужасно раздосадованная вернулась в дом. Тайгер, уже в джинсах, возлежал на диване и задумчиво грыз палку сырокопченой колбасы, поглощенный каким-то диснеевским мультиком.
— Так кого ты вчера разыскивал в Шушановке? — загородила я телевизор.
— Одну даму разыскивал, — спокойно ответил он и огромный кусок колбасы, исчез в его пасти, откушенный безукоризненно белыми и крепкими зубами.
— Говори, где она живет, и я немедленно оттащу тебя туда! потребовала я, желая только одного — отобрать у него проклятую колбасу и надавать ею нахалу по шее.
— Да не нашел я ее. Мне дали адрес, но там живут другие люди, те сказали, что она переехала сюда, а здесь вообще про нее не слышали, прожевав колбасу ответствовал он и добавил:
— Слушай, отойди от экрана, не видно же ничего.
— Переживешь! Все равно тебе пора и честь знать. Получил первую помощь, и отправляйся восвояси.
— Я не могу обуться, — вздохнул он. — Нога распухла и кроссовка не налезает. Не станешь же ты выгонять меня сирого и босого?…
— С чего это ты решил, что не стану? Очень даже стану. Не хочу показаться негостеприимной, но меня раздражает присутствие в доме чужого человека. К тому же я не знаю про тебя ничего…
— Как это ничего? — возмутился он. — Ты знаешь даже, что написано на моих трусах! Если хочешь, я расскажу тебе все остальное.
— Не хочу. Я хочу одного — остаться одной. И чтобы у меня на диване и на полу не валялось ничего лишнего! — я демонстративно нагнулась и подняла лежащие на полосатых половиках нераспечатанные пакеты с рубашкой и носками и швырнула их на стол.
— Я могу валяться и на кровати, — пожал он плечами.
— Только ни на моей! В этом городе к твоим услугам сколько угодно кроватей. Так что уж будь любезен — доковыляй до них. — Я начала терять терпение, время приближалось к двенадцати, а до встречи с Купавиным я собиралась еще наведаться на улицу Энтузиастов.