Стэндэрд вздохнул так шумно, что это было слышно даже по системе связи.
– Вы мыслите как армейский командир, Дэкерт. Ближайшими перспективами, тактически. Будь вы генералом или тем более президентом, вы бы видели ситуацию более глобально.
– В чем, например?
– Например, в плане долговременной стратегической жизнеспособности нашей программы космической экономики. Мы потеряли наше влияние в Тихоокеанском регионе, а вместе с ним – и влияние на мировую экономику. Термический максимум отбросил нас на двадцать лет назад, а Индия и Китай прыгнули вперед – на те же двадцать лет. Наши экономические показатели на Земле (сельское хозяйство, машиностроение, технологии – что хотите) все еще в нижней части таблицы. А если вы захотите сказать, что мы должны были готовиться к такой катастрофе, то просто поглядите на Канаду и Западную Европу.
Он умолк, попытавшись мотнуть головой в скафандре, но массивный шлем остался на месте. Интересно, подумал Дэкерт, сколько раз уже Стэндэрд произносил эту речь.
– Можно приготовиться к падению астероида, можно издавать законы против выбросов парниковых газов, но кто мог ожидать, что скопившиеся под водой газовые гидраты вырвутся наружу и отбросят нас в Темные века больше чем на десятилетие?
Дэкерту пришлось сосредоточиться, чтобы не смотреть на Стэндэрда. Трудная штука – не смотреть на человека, с которым разговариваешь, но он уже давно научился не отрывать взгляда от лунной поверхности, ведя ровер.
– Я понимаю, как повлиял Термический максимум, инспектор, и, насколько я помню, ученые пришли к выводу, что мы сыграли определенную роль в расплавлении гидратов. Но это не объясняет текущий кризис. Почему мы не послали людей на переговоры в Китай, в МКА, чтобы все решить там, а не расставлять фигуры здесь, рискуя всем, чего мы тут достигли? Вы хотите увеличить выработку? Присылайте сюда больше горняков, а не солдат. И не забывайте, что продолжать добычу станет очень сложно, когда над Морем начнут летать ракеты.
– Что же, в одном… – начал Стэндэрд и заорал, увидев, как над их головами сверкнула зеленая вспышка.
Дэкерт посмотрел вверх и увидел огромный огненный шар, пролетевший над ними в сторону Гемских гор. Стэндэрд вскинул левую руку, будто пытаясь загородиться от летящего объекта. Толкнул Дэкерта в плечо, и ровер накренился. Дэкерт ударил по тормозам. Машина пошла в занос, колеса по правому борту оторвались от поверхности больше чем на секунду, но потом ровер нехотя подчинился слабому лунному тяготению и снова стал на все четыре колеса. Они остановились перпендикулярно дороге, упершись задним колесом в один из маячков.
Дэкерт смотрел, как огненный шар беззвучно улетел за горизонт, осветив темную поверхность Луны изумрудным светом, будто призрак. Разжав вцепившиеся в рулевую колонку пальцы, стал дожидаться, пока успокоится пульс и осядет взметнувшаяся вокруг ровера пыль. Он слышал, как стучит его сердце и как прерывисто и хрипло дышит Стэндэрд. В ушах звенело от адреналина.
– Что это было, черт побери? – спросил Стэндэрд.
– Первое было метеором, – ответил Дэкерт, а затем сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. – А вот второе едва не стало несчастным случаем. Вы ударили меня по руке.
Стэндэрд долго не отвечал, а затем посмотрел по сторонам.
– Что? Извините. Эта штука… она летела совершенно беззвучно.
Дэкерт проехал полметра вперед, поставил ровер на тормоз, ослабил ремни и неуклюже спустился с машины, чтобы осмотреть колесо с титановыми грунтозацепами и дорожный маячок. Слегка подпрыгнул, приспосабливаясь к скафандру и отсутствию утяжеляющего костюма. «Иисусе Христе, – подумал он, глядя на обрыв у края дороги, до которого им осталось не больше трех метров. – Еще пара градусов заноса, и мы бы жопой вперед съехали в этот овраг. Если не хуже».
– У Луны есть атмосфера, пусть и очень разреженная, – сказал он. Крякнул, упершись ногой в ровер и толкая другой ногой трилиптический маячок обратно в металлическую подставку. – Если достаточно большой метеорит входит в нее на приличной скорости, то он светится.
Закончив свое дело, Дэкерт выпрямился.
– Интересно то, что с момента нашего появления здесь мы увеличили лунную атмосферу на семьсот процентов – за счет выбросов газов с наших станций и выхлопа реактивных двигателей.
Дэкерт обошел ровер, в последний раз проверяя машину, забрался обратно и повозился с ремнями, на ощупь, поскольку шлем не давал возможности их видеть. Затянув ремни, включил мотор. Панель управления и ходовые огни засветились. Он проверил системы. Все огоньки светятся зеленым. Включив передачу, повел ровер по дороге, в тишине, выезжая из висящего кольца мерцающей пыли.
– Не самый лучший момент в моей жизни, – уныло сказал Стэндэрд. – Вероятно, мне лучше сидеть в офисе, а не ездить по поверхности Луны.
– Не стоит беспокоиться. Я тоже дернулся. Такова Луна, инспектор. Часами – скука смертная, а потом несколько секунд ужаса. Просто не забывайте, что здесь надо двигаться аккуратнее, даже когда испугался. Низкая гравитация усиливает амплитуду всех движений.
Стэндэрд оперся шлемом о подголовник и рассмеялся. Странный смех, высокий и застенчивый. Смех сборщика налогов.
– Точно. Что ж, постараюсь вспомнить это, когда в следующий раз увижу летящий над головой горящий железный шар.
– Как я уже сказал, не стоит беспокоиться.
– Благодарю.
Стэндэрд уселся поудобнее и снова взялся за поручень.
– Мы продолжим наш спор, чтобы отвлечься, и это помогло избавиться от тошноты?
– Хорошая мысль, поскольку вам явно не понравится провести следующие полчаса с собственной рвотой внутри скафандра. Мне кажется, что вы хотели объяснить, как мы сможем поддерживать выработку, когда китайцы начнут по нам стрелять.
Стэндэрд с трудом сдержался, чтобы не хрюкнуть от смеха.
– Я собирался объяснить, коммандер, что дипломатия – дорога с двусторонним движением. Не думаю, что вам известно, насколько скверными стали отношения между нашими странами.
Стэндэрд умолк – видимо, раздумывая, насколько много он может рассказать об этом Дэкерту.
– Новости в потоковых каналах не дают представления обо всем масштабе кризиса. Ваш горняк – не единственный погибший в последние дни.
– В смысле на Луне или на Земле?
– На Земле.
Стэндэрд заговорил тише, так, будто кто-то мог их подслушать, здесь, на безжизненной поверхности лунного моря.
– У меня нет разрешения вам это рассказывать, да и, возможно, этого не стоило бы делать, но я понимаю, что вы хотите знать ситуацию, после того что случилось с вашим человеком в кратере Посейдон.
– Я оценил.
– О’кей, ладно. Скажу то, что могу сказать.
Он натурально перешел на шепот, как будто кто-то мог наставить на них направленный микрофон. Дэкерт просто молчал. Именно этого он и дожидался.
– Американская атомная подводная лодка столкнулась с китайским ракетоносцем в Южно-Китайском море южнее Макао три недели назад. В китайских территориальных водах. Невероятно, учитывая совершенство наших систем обнаружения. Шла в режиме скрытности, на биоприводе, и наш капитан то ли повел себя слишком агрессивно, то ли просто слишком близко подошел. Китайская лодка дала полный назад и повернула на правый борт – видимо, чтобы проверить мертвую зону сонара на предмет того, не сидит ли кто-то у нее на хвосте. Наша лодка врезалась ей в корму. Погибли шестнадцать китайских моряков, коммандер, и китайцы едва лодку не потеряли. Среагировали весьма негативно.
– Надо думать.
– Да уж. И все это случилось в тот самый момент, когда наши юристы в Гааге бодались насчет интерпретаций Договора Альтшулера и устава МКА в части прав на добычу в центральных морях Луны и отчетов о добыче, не говоря уже о некоторых экономических спорах в Тихоокеанском регионе. Через пару дней после этого происшествия китайский посол известил нас, что они откроют огонь по любому кораблю или иному аппарату, принадлежащему США, если тот появится в пределах двухсоткилометровой зоны от их территорий – как на Земле, так и на Луне. После чего он покинул Вашингтон вместе со всеми остальными посольскими работниками.
Дэкерт ударил по тормозам. В шее бился пульс. Он изо всех сил сдерживал гнев. Повернулся к Стэндэрду, вцепившись руками в рулевую колонку:
– Какого черта никто мне об этом не сказал?
– Потому что проблем не должно было возникнуть. Мы не ведем операций по добыче настолько близко к Морю Дождей. Когда произошел взрыв, ваш транспортер находился на восточной стороне Моря Ясности, коммандер, в семистах километрах от границы зоны добычи, заявленной китайцами. У нас не было никаких причин думать, что вы подвергаетесь опасности.
Дэкерт с трудом удержался, чтобы не вознести к лунным небесам поток богохульств, а затем схватить Стэндэрда за плечо и бить его стеклом шлема о поручень, пока оно не треснет и его бюрократические легкие не лопнут, оказавшись под воздействием вакуума.
– У вас не было причин думать, что мы в опасности? Нам устроили диверсию, лишив нас хорошей доли добычи воды и кислорода, в долбаном морозильнике на «Кратере Пири» лежит мой горняк, мертвый, понимаете, Стэндэрд? Что вы сами всегда говорили? Безопасность превыше всего?
Его тело будто излучало гнев во все стороны. Стэндэрд сидел рядом, неподвижно. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Дэкерт снова включил передачу и повел ровер вперед.
– Поверить не могу, – сказал он в пустоту.
Они медленно выехали на изрытое ударами метеоритов плато, и Дэкерт сосредоточился на вибрации машины. Выглянул вбок, чтобы увидеть, насколько хорошее сцепление у колес. Они оба чувствовали, как колеса пробуксовывают по мягкому реголиту. Машина начала слегка соскальзывать вбок. Дэкерт включил полный привод и самую низкую передачу, а затем выпустил стабилизаторы всех шести колес, маленькие зубчатые колесики, впивающиеся в мягкую поверхность реголита. Сцепление улучшилось, и машина снова начала взбираться на холм. Индикатор на лобовом стекле показал, что угол наклона снизился с тридцати двух градусов до двадцати, а потом и до двенадцати. Оба астронавта выдохнули.