гал красный сигнал.
Аварийный маяк.
Дэкерт смотрел на него, будто этот предмет мог рассказать ему историю последних мгновений жизни молодых десантников, последние секунды их недолгой жизни. Мысленно выругался на УКД за то, что они не стали ставить спасательные капсулы или катапультируемые кресла на шаттлы дальнего следования. Горняки ругались с ними насчет этого с тех пор, как рядом с кратером Тихо погиб Джон Росс Флетчер, но Управление уже получило свой парк шаттлов по субсидируемой правительством программе, и им не хотелось лишний раз просить денег у Вашингтона. Еще один чертов способ увеличить прибыли и порадовать федеральное начальство. Если бы у Кабреры и ее людей была возможность покинуть шаттл до того, как он врежется в утес, они могли бы сейчас стоять здесь в ожидании, когда за ними прилетят.
Хейл мучительно долго смотрел на маяк в руке Тэтча, а потом отвернулся, пнув ногой кусок блестящего металла. Откинул клапан кармана скафандра, вытащил нашивку Аэрокосмического десанта и положил на другой обломок. Она пролежит здесь миллионы лет – если только другой человек ее не тронет. Выпрямившись, он несколько секунд смотрел на оставленный им маркер.
– Ладно, – сказал он, и переключил канал связи: – «Кратер Пири», это «Чероки».
– Продолжайте, «Чероки».
– Подтверждаю потерю шаттла. Все погибли.
– Вас понял, «Чероки». Шаттл потерян. Все погибли. Возвращайтесь на «Ясность-1», уровень первый. Ожидайте дальнейших приказов. Как поняли?
– Вас понял.
Дэкерт посмотрел вокруг и увидел рядом с небольшим кратером нечто, похожее на шлем и светящееся в инфракрасном диапазоне. Тепловой сигнал постепенно слабел, остывая в холоде вакуума, теряя отчетливые очертания и становясь из зеленого черным. Он сделал шаг в сторону шлема и остановился. Какой еще там кошмар, который ему лучше не видеть? «Это не спасательная операция, а учетная», – подумал он. И развернулся, готовый к прыжкам обратно в кратер Янгель. Пусть эти ублюдки из «Кратера Пири» сами сюда прилетят останки собирать, когда стрельба закончится.
22
ДЖОН РОСС ФЛЕТЧЕР ПОДОБРАЛ КАМЕНЬ И КИНУЛ его в нависающий потолок пещеры. Отколов несколько крохотных осколков лавы, камень беззвучно отскочил. Осколки медленно поплыли вниз. Он включил переносной радар и просканировал ультракороткими волнами потолок и боковые стены, проверяя структурную целостность громадной пещеры.
– Всегда лучше проверить, не упадет ли на тебя потолок, – сказал он. – Эти лавовые трубки отнюдь не молоды.
– Вы ведь шутите?
Флетчер поглядел на Дэкерта и ухмыльнулся:
– Ага, шучу. По большей части.
Он подошел к стене и перекинул выключатель. По обе стороны пещеры мигнули и загорелись горизонтальные ряды ламп, освещая проход блекло-голубым ксеноновым светом, как в тоннеле подземки. Перед ними, перегораживая проход к руднику, высилась пирамида с трехэтажный дом из камней и кусков скалы.
– Там мостик, – сказал Флетчер, поворачиваясь вправо. – Гляди под ноги.
Они брели по самой знаменитой на Луне лавовой трубке – подземной трубе, протянувшейся на три километра под южной частью Гряды Листа. Дэкерт читал про эти трубки – о том, насколько они крупнее их родственниц на Земле, – но никогда не представлял себе масштаба. Этот тоннель был больше нефа Вестминстерского аббатства. Он вспомнил роман Джона Кристофера, где описывалась подобная трубка, внутри которой жило разумное существо, и как оно раскинуло свои щупальца, похожие на корни растения, под поверхностью Луны. Сейчас он живо себе представил это существо, которое могло бы здесь жить.
– Почему им было попросту не построить «Ясность-1» здесь? – спросил он, вертя головой по сторонам, чтобы все получше разглядеть. – Тут вполне уютно.
– В реголите вокруг слишком мало титана. И это место далеко от полей с гелием-3 к северу от Менелая, а еще они не смогли убедить селенологов в том, что лунотрясение не обрушит купол, как его ни укрепляй.
– Значит… без особых причин?
– Добро пожаловать на Луну, сынок.
Они нашли мостик, аркой вздымавшийся над кучей камней и вплотную подходивший к лавовому потолку трубки. Дэкерт шел следом за наставником, подымаясь по крутой лестнице. Старался сохранить сосредоточенность на инопланетном мире вокруг себя; это была его первая дальняя прогулка с Флетчером, и он хотел произвести хорошее впечатление. Вдоль мостика шла двадцатисантиметровая труба, уходящая ко входу в трубку, будто артерия, через которую американские лунные колонии выкачивали кровь Луны прямо из ее сердцевины. В конце трубы, в трехстах метрах от входа, находилась манна небесная «Кратера Пири» и «Ясности-1» – самый большой из обнаруженных на Луне запасов замерзшей воды.
Флетчер перепрыгивал через две ступеньки за раз и, добравшись до верха, стал ждать своего ученика. Оперся спиной о рейлинг и сложил руки на груди, глядя, как следом идет Дэкерт, запрокинув голову в шлеме.
– У вас силы никогда не кончаются, да? – спросил Дэкерт, с трудом дыша. У него немного кружилась голова, и он уже подумал, что компьютер скафандра что-то напортачил с дыхательной смесью.
– Это Луна, мальчик, а не какая-нибудь низкоорбитальная забегаловка для мечтателей. Здесь некогда спустя рукава работать.
– Ну, мальчиком меня уже десяток лет не называли, – ответил Дэкерт. – Так что насчет «спустя рукава» я как-нибудь забуду.
Он добрался до верха мостика и сделал пару жадных глубоких вдохов. Они поглядели на другую сторону завала, еще более широкого, чем тот, который только что миновали. Вдоль двух стен протяженной угловатой выемки лежали груды анортозита[15] и троктолита[16]. Все выглядело так, будто какой-то ребенок-великан сотни тысяч лет назад ударил кулаком в стену пещеры, отчего свод обвалился, а в полу осталась большая продолговатая выщербина, увеличивающаяся в размере к западному ее краю. Шедшая вдоль мостика труба змеилась по усыпанному камнями полу и исчезала в сигарообразной дыре. Когда они начали спускаться, Дэкерт увидел то, за чем они пришли. Лед. Небольшие включения льда среди скальных пород Луны, грязно-серые, с белыми пятнышками, сверкающими в синеватом свете ламп. Лед, который никогда не растает, скрытый от света Солнца, которое сейчас жарит равнину Моря Ясности в паре сотен метров у них над головами.
– Кладовка космической матери, – сказал Флетчер. – В тот день, когда нашли ее, мы поняли, что сможем жить на Луне, не выжимая воду из кубических миль породы. Поняли, что сможем выжить здесь естественным образом, с плодов этой земли.
– Если не считать импортных бифштексов время от времени, – сказал Дэкерт.
– М-м-м. Пока что. Когда-нибудь мы и этот вопрос решим.
Дэкерт поглядел на своего босса. Тот говорил с пылом человека, только что обретшего Бога и желающего поделиться этим с остальным миром. Но религия Флетчера, как знал Дэкерт, не была теистической, это было поклонение космосу. Главный исследователь Луны в УКД не был на Земле уже шесть лет – самое долгое пребывание вне Земли для человеческого существа в истории. И не собирался возвращаться в ближайшее время. Через шесть месяцев величайший из пионеров Луны планировал отправиться на Марс, чтобы строить пересадочную станцию на покрытом льдом Южном полюсе.
– Как видишь, фрагмент кометы попал сюда под правильным углом, не полностью обрушив трубку, – сказал Флетчер, проводя рукой по дуге и показывая на стены тоннеля. – Он был достаточно крупным, чтобы оставить ценный запас летучих веществ, но и достаточно маленьким, чтобы не уничтожить их взрывом.
– Комета из Зоны Златовласки, – сказал Дэкерт.
– Точно. В четыре раза больше самого крупного из других известных депозитов воды на Луне, и намного более удобный для добычи, чем из сухого льда.
Они спустились с лестницы и начали пробираться по узкой дорожке, проделанной между лежащими камнями. Дэкерт добрался до кратера и посмотрел вниз, туда, где автоматическая просевная машина соскребала стружку со льда и камня, нагревала ее и высасывала воду, подавая ее в трубу и дальше, в очистные башни.
– И сколько тут осталось?
– Как минимум девятьсот тысяч кубометров. Достаточно, чтобы снабжать большую часть наших лунных станций в течение десяти лет, если учитывать утилизацию. А к тому времени мы еще что-нибудь найдем.
Дэкерт снова уставился в дыру, покрепче ухватившись за металлическую стойку, вбитую в карниз, который нависал над провалом.
– Должно быть, чертовски сложно было устанавливать туда машины.
– Ага, точно.
Дэкерт поглядел на Флетчера:
– И после всей этой работы вы собираетесь на Марс, начинать все с начала?
– Верно.
– Вы мне так и не сказали зачем.
Флетчер повернулся и посмотрел на человека, которому предстояло сменить его на посту командира «Ясности-1».
– Потому что это – еще дальше и у Марса своя орбита вокруг Солнца, не привязанная к Земле. Совершенно новый мир.
Дэкерт покачал головой. Он знал, насколько это захватывает – исследовать иные миры, но у него никогда не было таких чувств по этому поводу, как у Флетчера. Дэкерт прилетел на Луну ради бегства, а не открытий и никак не мог понять, понял ли уже это его босс. Пойти работать в УКД было не слишком типичным выбором для уставшего от пустынь десантника и бывшего пилота, по которому слишком много раз стреляли.
– Ага, но почему Марс?
– А почему нет? До освоения Юпитера еще не меньше шести лет. Они пока даже не уверены, выдержат ли сборщики гелия-3 юпитерскую атмосферу, а последние планы, которые я видел, сделать базу на Европе под ледяным щитом, – бомба замедленного действия.
Он похлопал по толстой трубе, выходящей из пробитого кометой кратера.
– В данный момент Марс – лучшее, что у нас есть. Как только бог войны мне наскучит, я начну задумываться о Юпитере.
«Боже правый, да он сущий Христофор Колумб космоса, –