Дверь кареты резко распахнулась, и Эрика встретилась глазами с герцогом Никслаусом. На кончиках его пальцев в перчатках плясало магическое пламя, отбрасывая тени на лицо. Эрика отшатнулась.
– Милорд Никслаус, это вы? – спросила она.
Пламя исчезло. Герцог сорвал с Эрики одеяло и перевернул кучу меха в другом углу.
– Почему вы погнали, когда увидели нас?
– Милорд? Вы меня жутко напугали. Мы думали, на нас опять напали разбойники.
– Где она?
– Кто?
Никслаус гневно сжал челюсти. Исчезли любые намеки на вежливость и обходительность.
– Вы прекрасно знаете кто.
– Не знаю! – Сердце Эрики колотилось как сумасшедшее. Она стискивала руки, чтобы они не дрожали. – Если вы ищете Сантиоль, то ее, а также Тирела, одного из людей моего деда, убили разбойники на перевале.
В ее голосе прорвалась паника, и Эрика заставила себя заплакать, как женщина, которая вот-вот впадет в истерику.
Сейчас единственный выход – делать вид, что она ничего не знает.
Никслаус перестал стискивать зубы и отошел от кареты посовещаться с одним из своих людей.
– На вас напали разбойники? – спросил он, вернувшись.
– Да! Пятеро грязных ублюдков. Они застрелили Тирела и ранили Доминика. Сбежали только после того, как Сантиоль убила двоих и я одного. Сантиоль умерла от ран.
– Вы дрались с ними?
– Мне пришлось! – притворно оскорбилась Эрика. – Мы сражались за свои жизни.
Никслаус немного поразмыслил.
– Трое моих людей пропали. Они ехали по той же дороге, что и вы.
– Скорее всего, попали в засаду к той же банде, что напала на нас.
Эрика глубоко дышала и пыталась взять себя в руки – ее истерика была притворной лишь наполовину.
– Разбойники, – ровно произнес Никслаус. – Как в лесу вашего деда.
Его тон говорил о том, насколько «убедительной» он считает ее историю.
Эрика подалась вперед, выпятив подбородок.
– Королю надо бы навести порядок на своих дорогах, – выпалила она. – Сколько людей вы уже потеряли, пятерых? И Сантиоль, и Тирел служили моей семье десятилетиями. Их невозможно заменить.
Никслаус презрительно фыркнул и снова отошел от кареты.
– Обыщите поля и канавы вдоль дороги, – услышала Эрика его слова. – Допросите кучера.
– Милорд, может, убить обоих? – спросил кто-то шепотом, видимо, подумав, что Эрика слишком измотана, чтобы услышать.
– Идиот, мы в двух шагах от стен Будвила, – прошипел в ответ Никслаус. – Найдется десяток свидетелей.
Доминику задавали вопросы, но старик прекрасно играл свою роль. Эрика с тревогой наблюдала за тем, как люди Никслауса, высоко держа факелы, обыскивают прилегающие поля и шарят в канавах. Она судорожно сжимала рукоять шпаги и размышляла, сможет ли достаточно быстро обнажить ее и убить Никслауса, прежде чем тот воспользуется магией избранного.
Минут через десять Никслаус вернулся к карете. Забрался внутрь и сел напротив Эрики, в точности на то место, где четверть часа назад спала Норрин. Отсветы факела за окном придавали его лицу потусторонний вид.
– Вы не спросили, почему мы вас задерживаем, – спокойно проговорил он.
На лбу Эрики выступил холодный пот.
– Наверняка у вас есть веская причина. Вы ведь служите королю. – Ее голос дрожал.
– Действительно. Сейчас я вас отпущу, но имейте в виду, миледи, я буду следить за вами. И если вы решите сыграть со мной еще раз, я преподнесу вашу голову королю.
На украшенных рунами перчатках появились язычки синего пламени и затанцевали, как свечи на ветру. Никслаус побарабанил пальцами по стенке кареты, оставляя черные подпалины.
– Я не понимаю, в чем вы меня обвиняете.
– Думаю, понимаете.
Никслаус выбрался наружу, оставив Эрику наедине со стуком собственного сердца.
Топот копыт растаял вдали, но из окна Эрика видела, что люди Никслауса продолжают обыскивать поля вверх и вниз по дороге. Подошел Доминик, прижимая раненую руку к телу.
– Миледи, у вас все в порядке?
– Ты хорошо справился, – кивнула она. – Спасибо.
– Рад помочь. Мы не можем рисковать...
Эрика молча вознесла молитву за Норрин.
– Знаю. Едем в город.
***
Норрин скатилась на дно канавы, тянувшейся вдоль дороги.
Не успела она отойти от кареты и на десяток шагов, как уже перепачкалась в грязи. Из канавы не было видно ни дороги, ни кареты – ничего, кроме неба над головой и факелов у ворот Будвила вдали. Спрятаться совершенно негде. Воды по щиколотки, а склоны слишком скользкие, чтобы выбраться наружу. На этот раз Гончие не проявят небрежности. Норрин вспомнила, как Сантиоль предупреждала ее не доверять удаче после того, как Гончие не нашли ее в поместье Леора. Теперь Сантиоль мертва, и Норрин боялась, что скоро присоединится к ней.
Она услышала топот копыт и сердитые крики.
Они найдут ее. И убьют. Как убили Филя. Как убили Сантиоль.
Оставалось только бежать, как бежит загнанное животное под конец охоты.
Она двинулась вперед, спотыкаясь и поскальзываясь, стараясь не врезаться в стены канавы, чтобы не оставлять следов. Они уже должны догнать карету. Сначала обыщут Эрику, а потом станут искать вдоль дороги.
Они ее найдут. Не «если», а «когда». Ворота Будвила казались невозможно далекими, на стенах на фоне ночного неба дразняще мигали огни факелов. По щекам Норрин побежали слезы. Вода с грязью хлюпали в сапогах и покрывали ее с головы до ног, всю одежду, что дала Эрика.
Если Норрин не удастся сбежать, то и Эрике тоже. Норрин должна сбежать. Не только ради себя или Филя, не из-за самопожертвования Сантиоль, но ради Эрики.
Сколько еще? От грязи щипало глаза. Она споткнулась и вслепую полетела вперед, стараясь не издать ни звука.
Грубые руки подхватили ее под мышки и подняли из канавы. Она в панике замолотила руками, пытаясь дотянуться до кармана, где лежал перочинный нож. Нужно вырваться. Нельзя подвести ни себя, ни Эрику.
Из-за нее убьют их обеих.
***
Карета Эрики добралась до ворот через несколько минут после отъезда герцога Никслауса. Доминик остановил лошадей сразу за воротами, и Эрика по каменным ступеням поднялась на стену, не обращая внимания на любопытный взгляд адроанского солдата в синем мундире.
Люди Никслауса никуда не уехали. Они обыскивали все по кругу, постепенно расширяя его, и еще раз осматривали канавы. Если сейчас они найдут Норрин... Эрика не хотела думать об этом. Ей в Адро ничего не грозило, а вот дедушка поплатится.
К ней присоединился капитан стражи. Эрика повернулась к нему, заметив, что он один. Может быть, она не в такой безопасности, как думала.
– Капитан, что-то не так с моими бумагами? – спросила она на адроанском.
– Вовсе нет, леди Эрика. – Он облокотился на стену, наблюдая за людьми Никслауса. – У вас проблемы? Мы уже собирались выслать отряд узнать в чем дело.
– Это не кончилось бы ничем хорошим. Охотники на магов. Лучше не затевать международный скандал на землях Кеза.
– А. – Капитан внимательно посмотрел на нее. – Значит, к лучшему. Я рад, что вы добрались сюда невредимой. Пожалуйста, прикажите своему кучеру развернуться и встать около караульной будки. У меня для вас посылка.
– Простите?
В чем дело? Что-то еще? Еще одна ловушка?
– Думаю, вам лучше поспешить. Кое-кто оставил вам подарок возле ворот. Заберите его, когда будете выходить.
Ее присутствие – или скорее присутствие Гончих у самых ворот – заставляло капитана нервничать.
– Благодарю вас, я заберу.
Эрика бросила последний взгляд на Гончих и спустилась со стены. Она велела Доминику развернуться и подъехать к караулке. Им пришлось подождать, пока капитан подошел к окну кареты.
– Вот, – сказал он, открывая дверь.
Эрике потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что капитан говорит не с ней. В карету забралась Норрин и устроилась на сиденье напротив Эрики. Ее куртка исчезла, взамен появился старый адроанский мундир. Шарфа, который прикрывал клеймо, тоже не было.
– Она немного перепачкалась, пока удирала, – сказал капитан. – Мы как могли почистили ее сапоги, но куртка совсем испорчена.
Эрика не знала, что сказать.
– Спасибо.
– Благодарите не меня. Благодарите капитана Тамаса. Он приезжает раз в несколько месяцев и каждому на стенах Будвила привозит новые сапоги и бутылку портвейна. Взамен мы высматриваем определенных... беглецов. Рады оказаться полезными, миледи.
Он приподнял шляпу, шагнул назад и закрыл дверь.
– Ты в порядке? – тут же спросила Эрика у Норрин. – Они тебя не обидели?
Норрин покачала головой:
– Они были очень добры.
– Как ты добралась до ворот?
– Я спряталась в канаве, но решила, что нельзя отсиживаться. И пошла по дну. Там было много воды, так что следов не должно остаться. Солдаты на стене увидели меня и вышли, чтобы забрать.
Эрика кивнула. И правда, очень добры. Хоть пороховые маги в Адро не считаются преступниками, их тоже не особенно любят. Кто такой этот капитан Тамас? И почему он заботится о кезанских пороховых магах?
Эту загадку придется отложить на другой день. Эрика чувствовала, что возбуждение, которое поддерживало ее со времени отъезда из дедушкиного поместья, уступает место истощению. Она привалилась к стенке кареты и задремала, мечтая о теплой постели.
Разбудили ее голоса. Голоса и свет. Ее моментально охватила паника, и она резко села, нашаривая шпагу.
Шпаги не было, отчего отчаяние только усилилось. Веки казались невозможно тяжелыми, а тело вялым. Она судорожно искала оружие. На плечо легли сильные ладони, и чей-то голос окликнул по имени. Эрика тряхнула головой, пытаясь понять, в чем дело, и наконец догадалась.
– Отец? – спросила она.
Ее затрясло, и руки не отпускали ее, пока она не успокоилась. Лорд Пенсброк, ее отец, в конце концов отошел, и она смогла осмотреться. Она находилась в гостиной их дома в Будвиле. Рядом стоял отец в одной пижаме. Он был высоким мужчиной с широкими плечами и аккуратно подстриженной черной бородкой.