– Я намерен на ней жениться. Сначала дослужусь до фельдмаршала, а потом она станет моей женой, и вы ничего не сможете с этим поделать.
– Я и не собираюсь. – Лицо леди Пенсбрук тут же смягчилось. Усмешка растаяла, черты внезапно стали менее суровыми. Она одарила его легкой улыбкой, отчего сделалась в точности похожей на Эрику, и продолжила: – Хорошо, что все прояснилось. Последнее время мы с лордом Пенсбруком согласны не со всеми решениями Эрики, но… думаю, вы ей вполне подойдете. Пожалуйста, закройте рот, капитан, вы выглядите как дурак.
Тамас подобрал челюсть и покатал языком, пытаясь придумать ответ.
Леди Пенсбрук отвернулась, рассеянно крутя зонтик, и глянула на него через плечо.
– Мы решили, что вам не обязательно становиться фельдмаршалом, чтобы вас приняли в нашу семью. Генерала достаточно. Я ожидаю, что до тех пор вы будете вести себя как джентльмен. Так держать, капитан.
Она зашагала прочь в сопровождении слуг. Тамас смотрел ей вслед.
– Вижу, ты познакомился с моей мамой.
Эрика стояла неподалеку от Тамаса. Ее пальцы легонько тронули его, и прикосновение растаяло. Он оглянулся: на ней было алое платье того же цвета, что его обшлага, и зонтик, очень похожий на зонтик ее матери. То же самое платье, что и во время их первой встречи.
– Познакомился, – подтвердил Тамас. – Боюсь, меня слегка одолело косноязычие.
– Так почти со всеми.
– Я не ожидал...
– Ее одобрения?
Тамас кивнул.
– Я сама не до конца верю. Она испытывает особое презрение к устоям аристократов. Дед называет это бунтарским духом, но в таком случае она унаследовала его от него. – Эрика улыбнулась, все еще не поворачиваясь к Тамасу. – Она настаивает на том, чтобы в ближайшие годы мы не появлялись вместе на публике. Твои ухаживания вызовут много разногласий при кезанском дворе.
У Тамаса пересохло в горле. Это как раз та грань, которую он не мог игнорировать. Эрика по-прежнему кезанская аристократка, а для Кеза пороховой маг хуже собаки.
– Неужели это сработает, даже если я и правда дослужусь до генерала? – спросил Тамас.
– Дед думает, что да, а он тот, кто передаст мне свой титул. Остальное значения не имеет. Тебя должны отправить в Смоляной лес?
– Откуда ты знаешь?
Эрика улыбнулась.
– Хочу попросить тебя об одной услуге, пока будешь там.
– Все что угодно.
– Не сейчас. Вечером расскажу.
– Я думал, нам нельзя видеться.
Она вздернула подбородок, все еще глядя в сторону, и показалась ему царственной и холодной. Затем покрутила зонтик так же, как это делала ее мать.
– На публике. За закрытыми дверями... я тебя жду к восьми вечера.
– Где?
Она зашагала вслед за матерью, и он едва расслышал ответ:
– В твоем кармане.
Тамас на миг задумался, прежде чем догадался проверить карман. Там нашлись ключ и аккуратно сложенная записка. Ключ был помечен как от номера-люкс отеля «Золотая черепица» – одного из лучших отелей Адопеста. В записке было нацарапано короткое сообщение: «Нам нужно много сделать, чтобы ты добился того, что необходимо. Э.»
Убийство в отеле «Киннен»
Время действия – за 22 года до событий «Кровавого завета»
Пробравшись через снежную слякоть, Адамат свернул с улицы на расчищенную дорожку, ведущую к дому виконта Брезе. Четырехэтажный особняк в Самалианском квартале окружала кованая ограда десяти футов высотой, крохотный дворик утопал в снегу.
Перед домом толпилось с полдюжины констеблей, а внутри, пожалуй, еще вдвое больше. Улицу перегородили два больших фургона, из-за чего зевак только прибывало.
«Деликатностью первый участок полиции Адопеста не отличается», – подумал Адамат.
Полицейские из его старого участка никогда не действовали столь небрежно. Нужно сказать об этом капитану. Хватило бы пары слов кучерам, чтобы те поставили фургоны, не мешая движению.
Войдя в дом, Адамат снял пальто и шляпу и, стряхнув с них растаявший снег, вручил дворецкому.
− Вы кто? – с явной враждебностью поинтересовался тот. – Больше никого не пускают. И так все шастают туда-сюда, и хозяйка...
− Я, – перебил Адамат, – особый детектив-констебль Адамат. Меня прислала капитан участка. Будьте добры, подскажите, где место преступления.
Захлопнув рот и поджав губы, дворецкий принял у Адамата шляпу c тростью и указал на коридор:
− В столовой.
Мысленно обругав себя, Адамат направился в столовую. Надо было дать дворецкому договорить. Хозяйка в ярости? Скорбит? В растерянности? Даже малейший намек на закулисную жизнь домочадцев дал бы ему пищу для размышлений. А уж закулисье тут непростое. Подобно тому, как каждый аристократ играет на большой арене адроанской политики, дома у него ведутся схожие игры, только в меньшем масштабе.
Иногда, как в сегодняшнем деле, они заканчиваются убийством.
Возложив вину за свою несдержанность на погоду, Адамат проскользнул между двумя констеблями, которые таращились на вход в столовую, и задержался на пороге, чтобы достать из кармана носовой платок и прикрыть нос.
За недолгую карьеру в полиции Адопеста ему доводилось видеть и худшие места преступления, но не часто.
Виконт Брезе был высоким стройным мужчиной за тридцать, рано облысевшим, с усами, в которых пряталась выступающая верхняя губа. Он лежал лицом вниз рядом с остывшим камином, на ковре расплылось темно-красное пятно. Кровь, мозги и осколки черепа разлетелись по доброй половине залы.
Адамат осмотрел место преступления, в мгновение ока запечатлев в памяти каждую мелочь с помощью своего дара – незначительной магической способности, благодаря которой он помнил абсолютно все, – и подумал, как же другие следователи обходятся без такого полезного инструмента.
В углу валялась окровавленная сковорода, а рядом с телом – подсвечник с запекшейся кровью.
Над телом виконта стоял на коленях мужчина средних лет с узкой талией и широкими плечами. Как и на Адамате, на нем был коричневый костюм с жилетом, а не черная с серебром полицейская форма, но само его присутствие и внимание, с которым он изучал труп, не оставляли сомнений в его личности.
− Лейтенант Дорри? – позвал Адамат.
− Да. – Не поднимая головы, Дорри жестом подозвал стоящих в дверях констеблей. – Давайте перевернем его.
− Минутку, – сказал Адамат. – Я бы хотел осмотреть тело, пока его не трогали.
Дорри поднял голову и кисло поинтересовался:
− А вы кто?
− Особый детектив-констебль Адамат.
− А, вы, – фыркнул Дорри. – Перевелись из двенадцатого участка вместе с новым капитаном?
− Верно. Капитан отправила меня сюда утром, как только я приехал. Дальше я сам управлюсь.
Дорри посмотрел на констеблей со смесью раздражения и недоверия.
− Сколько вам лет?
− Двадцать три.
Адамат постарался не выдать досады. Вечно все напоминают ему о возрасте. Возраст значим только как показатель опыта, а уж опыта следственной работы у него побольше, чем у большинства адроанских полицейских.
− Хорошо. Но с каких пор здесь распоряжаются констебли? – поинтересовался Дорри.
− В двенадцатом участке я вел девять дел об убийствах, и все они были успешно раскрыты. – Адамат выпрямился.
− Детектив-констебль, – произнес Дорри с фальшивым смешком, – это дело веду я. Наш участок подчиняется непосредственно комиссару, так что какую бы свободу действий ни предоставляла вам капитан на прежнем месте, здесь такого не будет. Детективы-констебли не ведут дела, особенно те, что касаются аристократов.
Адамат моргнул в ответ, пытаясь перестроиться. Он больше не в двенадцатом. И это правда, обычно констебли не ведут дела такого рода. Он еще не знает этих полицейских, а они не знают его способностей. Нужно запастись терпением.
− Я здесь, просто чтобы помочь. – Адамат дружелюбно развел руками.
Дорри несколько секунд пристально смотрел на него.
− Да, но боюсь, что сегодня ваши таланты не понадобятся.
Адамат начал обходить труп, стараясь не наступить в кровь. Он заметил несколько пятен крови, ведущих прочь от тела.
− У вас уже есть подозреваемые?
− Есть.
− И они признались?
− Еще нет, но до вечера признаются. Дело простое. Уверен, даже вам это ясно.
Адамат закончил обходить труп и помедлил, чтобы справиться с раздражением. Он прокрутил в уме все, что слышал о Дорри. Упертый следователь, нерадивый, если не сказать ленивый, с чем соглашались даже его друзья. Кроме того, доводится комиссару племянником.
− Так кто же это сделал? – спросил Адамат.
Дорри поднялся на ноги, и двое констеблей перевернули тело: вечерний костюм покрыт засохшей кровью, рот на застывшем лице разинут, глаза тусклые и пустые. Дорри скрестил руки на груди и натянуто улыбнулся Адамату.
− Вы же знаменитый следователь из двенадцатого. Вот и скажите.
− Я подозреваю, что вы обвинили кухарку.
Констебли переглянулись.
− У Дорри ушло два часа, чтобы это понять, – прошептал один.
Дорри бросил на них свирепый взгляд.
− И как вы пришли к такому выводу?
− Для начала – сковородка, – ответил Адамат. Он перебрал разложенные по полочкам воспоминания за последний десяток лет, пытаясь отыскать среди газет, слухов и разнообразных обрывков сведений что-нибудь о виконте Брезе. – Виконт известен тем, что распускал руки с прислугой. Последняя кухарка – крепкая женщина с сильными руками. Она более чем способна нанести такие удары и достаточно привлекательна, чтобы он положил на нее глаз.
− Из какой бездны вы узнали про кухарку? – поинтересовался Дорри.
− Колонка светской хроники семнадцать дней назад, – пояснил Адамат. – Где она?
− Ее допрашивают в гостиной.
− А леди Брезе?
− Наверху. Никого не хочет видеть, пока все не закончится. Разбирается с прислугой и беседует с нами ее сестра.
Адамат слегка склонил голову. Из глубины коридора ему послышался женский плач – нет, истерические рыдания. Еще бы, если тебя обвиняют в убийстве аристократа.