− Я пойду.
− Тогда вы пойдете один. И не найдете дорогу.
Таниэль попытался сориентироваться, но Милги прав. В этом болоте легко заблудиться. Он не знал местности и не умел определять, где под водой прячутся болотные драконы и хищные рыбы.
− Ка-Поэль! – крикнул он и вздрогнул, обнаружив, что девушка уже стоит рядом. – Ка-Поэль, отведешь меня обратно к Глейдсайду?
Она одарила Милги насмешливой улыбкой и кивнула.
− Она не боится, – сказал Милги. – Она вас погубит.
Прищурившись, Ка-Поэль посмотрела на Милги, и мужчина сделал полшага назад.
− Мне сейчас некогда бояться, – произнес Таниэль. – Я должен кое-кого убить.
Он мог поклясться, что при этих словах зеленые глаза Ка-Поэль сверкнули.
− Нужно выйти из болота севернее или южнее Глейдсайда. Лучше всего в двух милях от города – оттуда я смогу сделать точный выстрел и без помех отступить.
Ка-Поэль выслушала, наморщив лоб, и коротко кивнула.
***
Они оставили Милги, и Ка-Поэль повела Таниэля обратно тем же путем. Царило безветрие, поверхность воды не двигалась. Таниэль заговорил, стараясь отвлечься от боли в боку:
− Тут все выглядит одинаковым. Как ты понимаешь, куда идти?
Ка-Поэль двумя пальцами показала на свои глаза, а затем на лес. Махнула на ближайший островок с симарубами и чернильными деревьями, а потом на приметный искривленный кипарис слева. Ткнула пальцем назад, на лежащий в воде валун.
− Это ориентиры? – уточнил Таниэль.
Она кивнула.
Его учили точно так же прокладывать путь и выживать в незнакомой местности, но казалось, что ориентиров на этом болоте не так уж много. Похоже, придется быть внимательнее, чтобы их засечь.
Когда начали сгущаться сумерки, Ка-Поэль остановила Таниэля, упершись ему в грудь ладонью. Показала на небо и повторила рукой путь солнца до самого горизонта.
− Скоро стемнеет?
Кивок. Она пошевелила пальцами, изображая шаги, и показала на лес вокруг, а потом провела пальцем по горлу.
− Очень опасно после наступления темноты.
Еще кивок. Она слабо улыбнулась и развела руки. Что он решит?
− Ты хорошо видишь в темноте?
Он вспомнил, как прошлой ночью она уводила его через болото от кезанского поискового отряда.
Она неопределенно покрутила рукой. «Так себе».
− Порох. – Таниэль высыпал черную полоску на тыльную сторону ладони и вдохнул. – Порох позволяет мне видеть в темноте почти как днем. Пойдем дальше. Сделаем привал за пределами болота. Мне не особенно уютно спать со змеями, болотными драконами и кезанскими патрулями под боком.
Ка-Поэль кивнула.
Солнце зашло прежде, чем им удалось выбраться из болота. Поднявшись на граничащий с Тристанской низиной холм они прошли еще с четверть мили и разбили лагерь, постаравшись устроиться как можно удобнее без костра и скаток.
Первым караулил Таниэль.
Он не стал будить Ка-Поэль, когда пришла ее очередь – знал, что не уснет.
«Стрелять в избранного кажется проще простого, – сказал однажды отец. – Все равно что стрелять по мишеням. Но запомни хорошенько: в мире нет ничего опаснее разозленного избранного. Не промахнись. Иначе он украсит пейзаж твоими останками».
***
Таниэль сидел, прислонившись спиной к дубу, и издалека наблюдал за Глейдсайдом. До города было чуть больше двух миль. Приняв изрядную дозу пороха, он мог разглядеть в темноте кезанские посты перед городом.
Обломки взорванного дома уже убрали. Еще несколько домов сгорело, в центре городка на виселицах болтались два трупа.
Скорее всего, сочувствующие мятежникам. Возможно, один из них мэр – все-таки он оказал помощь роте Таниэля.
Кезанцы и не думали скрываться.
По всему городу и вокруг него виднелись белые палатки. Таниэль сосчитал их, просто на всякий случай. Если в каждой размещаются по двое, то это почти тысяча человек. Пять рот и одна избранная, как ему и говорили.
Сила, с которой приходится считаться.
Он окинул взглядом окрестности, высматривая часовых. Один ковырялся в носу. Губы другого были слегка приоткрыты, и хотя Таниэль ничего не слышал, он понял, что тот насвистывает.
Таниэлю приходилось стоять в карауле, и он знал, что нужно чем-то занять себя, чтобы не заснуть.
Закатив глаза, он медленно выдохнул, открыл третий глаз и заглянул в Иное.
Мир погрузился в пастельные тона. По всему городу и в прилегающем к Глейдсайду болоте появились блеклые пятна – прошлой ночью избранная пользовалась там магией. Одно из таких пятен отмечало место, где погибла Дина.
В самом городе Таниэль разглядел несколько тусклых цветных пятен поменьше. Одаренные – люди с незначительными магическими способностями. Обычно в каждой роте есть хотя бы один такой. Их умения никогда не помешают в любой армии.
Его глаза остановились на яркой точке в Ином.
Избранная. В одном из домов. Наверное, крепко спит на пуховой перине.
Он мог попытаться выстрелить прямо сейчас, пока она спит и не двигается. Проще простого.
Но даже если удастся направить пулю через окно и завести за угол, что почти невозможно с такого расстояния, потом все равно придется удирать ночью по болоту. На этой неделе он уже так бегал и не стремился это повторить.
Таниэль посмотрел на девушку.
Конечно, она тоже погибнет. Ее давно следовало отправить обратно. Это дело он должен завершить в одиночку.
***
− Ка-Поэль, – прошептал он спустя некоторое время.
Приближался рассвет. Восточный горизонт слегка посветлел, луна клонилась к западу. Кезанцы в лагере зашевелились.
Он потряс девушку, чтобы разбудить. Через мгновение она вскочила, потирая глаза. Ее волосы были мокрыми и грязными.
− Пора.
В животе заурчало. Последний раз он ел часов тридцать, а то и больше назад. Обезболивающая лиана, которую Ка-Поэль привязала к ране, давно утратила силу, и теперь болело все тело. В боку ощущалась тяжесть, рука потеряла гибкость.
Нелегкий будет выстрел.
Таниэль расположился на вершине холма рядом с кленом, утвердил мушкет на толстом изогнутом корне и направил ствол на Глейдсайд.
− У меня только один выстрел, – сказал он Ка-Поэль. – Если я промахнусь, избранная все поймет и установит вокруг себя щит. Я попытаюсь снова, если вдруг она проявит небрежность, но единственный реальный шанс – именно первый выстрел.
Он посмотрел на Ка-Поэль – слушает ли? Девушка лежала рядом на животе, наблюдая за городом.
Она кивнула ему.
− Самое большее два выстрела. А потом мы бежим туда. – Таниэль показал вниз на болото. – Она пошлет за нами солдат. Придется пошевеливаться. Немного удачи – и мы от них оторвемся. А в болоте они нас не выследят.
Таниэль в пятый раз проверил мушкет: запал вставлен, патрон заряжен, порох сухой. Для порохового мага не все из этого обязательно, но каждый шаг подготовки хоть немного, но облегчит выстрел.
Он прижал приклад мушкета к плечу и посмотрел поверх ствола на дом, в котором видел избранную.
И открыл третий глаз.
Размытое цветное пятно, обозначающее избранную, все еще находилось в доме.
В ушах грохотал пульс. Это не рукопашная, где энергия пороха и адреналина толкает вперед, а годы тренировок помогают убивать.
Это хладнокровный, вдумчивый выстрел.
Размытое пятно цвета сдвинулось. Таниэль закрыл третий глаз и стал наблюдать за домом снаружи, сосредоточив внимание на двери и обращенном к нему окне. Благодаря обостренному порохом зрению удалось рассмотреть в открытом окне умывальник, высокое зеркало и столбик кровати.
Таниэль опустил мушкет и вытряхнул немного пороха. Вдохнул его, ощутил, что успокоился, и вернулся к наблюдению.
В окне мелькнуло движение, и в поле зрения появилась избранная.
Она оказалась совсем не такой, как он ожидал.
Не больше тридцати, моложе майора Бертро. Годы жестокости и занятий магией не оставили на лице отпечатка, как у большинства избранных, которых он встречал. У нее был небольшой узкий нос. Ночная рубашка сползла с одного плеча, светлые кудрявые волосы растрепались. Избранная плеснула в лицо водой и бросила взгляд в зеркало.
Таниэль пожалел о магическом зрении и проклял порох, подаривший возможность так отчетливо видеть цель.
Избранная походила на девушку, которую Таниэль знал по университету, – Сулин. Она в самом деле могла быть старшей сестрой Сулин: тот же цвет волос, те же тонкие черты лица и даже примерно такой же рост.
Ствол мушкета дрогнул. Руки Таниэля затряслись.
Он отвернул голову от приклада и на миг прикрыл глаза.
Ка-Поэль пристально смотрела на него. Нахмурившись, она сложила из пальцев пистолет и направила его на Глейдсайд.
«Стреляй».
Таниэль глубоко вдохнул и медленно выдохнул, прижавшись щекой к прикладу.
Избранная все еще была в комнате. Она закончила умываться и отошла от окна, но только чтобы через мгновение появиться в чистой рубашке.
Она подошла к окну, взбивая обеими руками длинные волосы.
Таниэль вспомнил, каким сухим, деловым тоном она говорила над трупами. Он подумал о Дине и удивленном выражении ее лица, когда огонь избранной разрезал ее пополам.
Он подумал о муже и детях Дины, которые никогда не увидят даже ее тело.
И он никогда не забудет, что именно кезанский избранный преподнес его семье голову матери в ларце.
Едва ощутив, как палец коснулся спускового крючка, он вздрогнул от треска выстрела. Над головой поднялось облако черного дыма, заполняя ноздри серой.
Таниэль считал про себя, продолжая жечь порох в рожке, чтобы удерживать пулю на лету дольше, чем обычную мушкетную. От усилий начало побаливать в затылке.
Обычно пороховые маги использовали пули малого калибра и ружья с высокой начальной скоростью заряда, чтобы пуля поразила цель прежде, чем жертва услышит выстрел.
Однако пуля из стандартного мушкета кезанского пехотинца достигнет цели практически одновременно со звуком.
Если только раньше его позицию не выдаст облачко черного дыма.
Не выдало.