У них действительно ЧП, а нас решили прибрать на борт - если мы окажемся достаточно умны. И достаточно сговорчивы. Будем ли мы сговорчивы, я еще посмотрю.
Офицер Гальяно, очень вежливый и подтянутый офицер Гальяно, кладет на стол пачку распечаток. Мужчина, лет тридцати пяти - сорока, темные вьющиеся волосы, карие глаза, забавный разрез, оба уголка вниз, складки у губ. Европеец... во всяком случае, похож.
На распечатки сверху ложится телефон самого Деметрио.
- Я перелил к вам все и стер письмо, сеньор Лим, - докладывает guindilla. - Извините, что так вышло.
- Ничего страшного, - улыбается Деметрио. - Вышло как раз очень удачно. Если бы не вы, я бы до утра не стал отзваниваться, а так и новости заодно получил.
Всем спасибо, все свободны.
Деметрио ждет во дворе участка своих ребят, попутно созерцая физиономию на мобильнике. Распечатка в кармане, но ее в полутьме рассматривать неудобно, а вот картинку можно увеличивать и уменьшать, разглядывать детали... хорошая техника - один из трех китов, слонов, столпов и ножек табуретки всякой борьбы. На ней экономить нельзя. Телефон, конечно, краденый - но это единственный для грузчика со склада способ приобрести дорогую машинку. Купить краденое. Так что и удобно, и образ поддерживает. Бывший образ. На смену Деметрио-грузчику, простому бедному парню, теперь придет Деметрио, охотник корпорации, парень непростой и только косящий под бедного.
Портрет нехорош. Нет, для фоторобота это просто блеск, да и не фоторобот это, полицейский художник работал, вон, мазки кисти видны. Портрет со слов, очень достойный портрет со слов, и поэтому на него не хочется смотреть прямо, только искоса, не глаза в глаза. Так. Вот этот человек и "черный автомобиль c кузовом типа sedАn 10-12-летней давности...", и то, что портрет один, и то, что о группе или хотя бы помощниках нет ни слова, нет о похитителе вообще ни слова, все это значит что? Все это ни на что не похоже, вот что.
- Что у нас? - спрашивает Дарио, вываливаясь во все еще темную ночь. Как командир их достал из кошелки, он не спрашивает. Нужно будет, скажут. Не нужно будет - и слава Богу.
- У нас вот что. Человек, с которым ушел мальчик.
Смотрит. Увеличивает.
- Это не... Они сами не знают, кто это.
- В точку. Звонить им, может, и звонили. И ответственность могли взять. Поиграть кто-то мог, даже из наших же. Или провокация. Но они не знают, кто.
Дарио пускает телефон по кругу. Человека с портрета можно узнать, если встретишь. Если он - такой - существует в природе, а не кто-то наврал как очевидец с богатым зрительным воображением. Где делалась картинка, с чьих слов, когда - информация отсутствует. Видимо, Деметрио скинули типовой комплект для патрульных и прочих сил, без подробностей и деталей. Ищите себе иголку в стоге сена, не догоните - так согреетесь, но вы под нашим крылом. Вот смысл послания Васкеса. Что ж. Не так плохо, как могло бы быть, не так хорошо, как надо.
- Я его никогда не видел, - говорит Альфонсо. С 99% вероятностью - не ошибается. Зрительная память у него идеальная, а вот воображения никакого. Даже не дорисовывает привычное или нужное. Очередное "бабушка научила". Судя по рассказам об этой бабушке, нам давно пора ее взять к себе.
Значит, либо давно "зарытый" здесь кем-то чужак, если предположительный срок иммиграции и вправду от 5 до 7 лет, либо просто-напросто человек, бесконечно удаленный в своей жизни от подполья и теневого бизнеса. Наемный специалист, приехавший уже после воцарения Сфорца, например. Смешнее всего, если мелкий корпорант.
- Мы неправильно строили поиск, - думает вслух Дарио. - Нам нужна не группа, а крот. Максимум - два крота.
Он прав. Не постоянная активность, пусть и мелкая. А разовая. На одну операцию. С одной стороны, много тяжелее искать. А с другой... а с другой, самые неприятные районы для такого не подходят. Да, в "сером" или "винегретном" квартале можно хоть жену убить топором, хоть "снятого" паренька притащить домой и разделать под наркотиком... и не такое там случается, но об этом будет знать каждая собака - и каждая третья собака стукнет о том в течение суток. И человек с таким лицом в этих районах будет чужаком.
Такого человека с его седаном не то что не пустят - но переночевать ему, не оставив следов, уже не удастся. Весь квартал будет знать все. Что ел, что пил, чем платил, сколько раз на двор выходил, кому что сказал, куда уехал, с кем, когда... такое описание составят, что слепой заплывший жиром сыщик-пенсионер возьмет одной левой. Если этот, с портрета, здесь не первый год, то он все это представляет и не сунется, особенно с украденным мальчишкой в багажнике или на веревке. Потому что у ребенка Антонио да Монтефельтро, корпоранта из корпорантов, нет никакого повода отправляться по своей воле с каким-то полуместным типом приличного вида. Разве что как в сериале: "Антонио, я твой отец!". Но непохож. Кто у мальчишки отец - не только в метрике написано, по всей физиономии белилами отмечено. Не перепутаешь.
- Значит, где-то есть кротовая нора.
И не в рабочих кварталах, и не в районах почище, где все тоже очень внимательны - не завелась ли какая шушера, не стало ли опасно. Корпоративную сторону люди Сфорца сами прочешут лучше нас. Значит...
- Приморские поселки. Простреливаемая зона. Плывун, - заключает Деметрио.
Лет двадцать назад на берегу понастроили всякого. Приманивали туристов. Потом опять началась стрельба. Не снесенного старья там - много. А горожане привыкли за эти годы выбираться к морю. Движение постоянное и местные не так внимательны. Там можно. На тех улицах, что простреливаются с холмов, люди предпочитают не селиться. До сих пор. Там тоже можно. Группа там будет видна как на ладони, а вот одному или двоим - хорошо. И коттеджи на плывуне, та же проблема.
Значит, проверяем. Осторожно, неспешно, все три точки по очереди. Внимательно проверяем на малейшие следы присутствия, и если что - теперь можно в очередной раз разбудить Васкеса, чего стесняться, по голосу слышно: человек давит тюфяк в гордом одиночестве, и звать экспертов. Потому что бывшая стоянка - почти такая же полезная находка, как сам сеньор Иностранец. Опытному археологу скажет больше, чем покойному Эскалере - какой-нибудь пойманный шпион.
Но лучше все-таки найти мальчишку, сеньора Иностранца и лежку. Взять всех, повязать на месте, вот тогда и отбить сообщение Васкесу. И вызвать журналистов. И оставить сообщение - кто тут общий благодетель. И посулить все мыслимые прижизненные неприятности тому негодяю, что вздумал клепать на Бригады и их методы. Будем мы там вести переговоры или нет, а делать это удобнее, будучи ангелом в перьях, а не чертом с копытом. И уж точно не разменной монетой.
Деметрио хмыкает.
А Ренн пусть пока сидит под замком. Еды и воды ему хватит, водки - тем более, так что проведет сутки в вынужденном безделье. А то совсем человек заработался, лишних десять монет отстегнуть - уже драма. Отдых, обязательно отдых - и все как рукой снимет.
Доктор К. Камински, ведущий криминолог Полицейского управления Флориды16 декабря 1886 года, Флореста, Терранова
Вибрация гарнитуры отдается в зубах, что совершенно неудивительно, если ее носитель уперся подбородком тебе в макушку.
Первое осознаваемое ощущение - странный и совершенно непривычный уют. Не тревожная темнота, не раздражающий свет, а теплый темно-красный полумрак фотолаборатории доцифровых времен. Такой абажур ночника - это гениальная идея, это просто великолепная идея. Украсть обязательно. Высыпаешься совершенно непривычным образом. Второе условие уюта воспроизвести несколько сложнее, потому что оно состоит в крупном теплом организме, прикрывающем спину, и вписавшемся, приросшем, как раковина к мускулу моллюска. Стенка дивана и тушка напарника образуют идеальный кокон, оставляя достаточно щелей для дыхания и подавления клаустрофобии.
- Да. Зачем? Что значит "не знаю"? Ладно, хорошо. Спасибо, что сообщил. Все в порядке. Извините... - это уже в адрес Кейс. - Наш поросенок...
Поросенок - это Алваро Васкес, прекрасный подиумной красой юноша, выполняющий неопределенные функции при Сфорца.
- Экипаж разбужен капибарами, - усмехается Кейс.
- Судя по эффектам, стадом капибар, - крупный теплый организм умудряется говорить, практически не двигаясь. - Нет, основные последствия были не здесь. Представьте, нашему молодому человеку позвонил из полицейского участка бывший коллега по Черным Бригадам и сказал, что занимается нашим делом. А его задержали.
- А Васкес? - интересно, что бы я сделала, если бы меня так разбудили...
- Приказал его отпустить и отправил ему портрет Доктора Моро и весь пакет данных на вечер. Молодому человеку показалось, что так правильно.
- Забавно... И ему за это ничего не будет?
Кейс проводит утреннюю инвентаризацию частей тела. Шея не затекла, позвоночник болит умеренно, вот руки - ноют, да еще как, но это спасибо проклятому подъемнику и совершенно минимальным в последний год физическим нагрузкам. Конечности не онемели, голова не болит, давление - ближе к нормальному. Аппетит... присутствует. Феноменально.
- Зависит от последствий. Он же не нарушил никаких правил. Кстати, еще скорее ночь, вы можете спать дальше. Раньше восьми Королева не закончит, даже если в нее за ночь не подкинули дров.
- Да я выспалась. И, представьте, очень хочу есть. Почти как ваша Королева. А что, секретарь вашего Сфорца может принимать такие решения и ничего при этом не нарушить?
Раковина шевелится, готовясь выпустить моллюска наружу. Вряд ли господин Щербина думает о том, где бы взять еды. Если в кабинете обнаружится холодильник, а в холодильнике, скажем, та самая капибара, я не удивлюсь. Поскольку на дворе, кажется, рождественский пост, а капибару некогда зачислили в рыбы, да так постановления и не отменили.
- Он у нас творческий работник с неопределенными полномочиями. Это всех устраивает. Сейчас будет завтрак. Пару минут...