Ему снилось, что он снова в Навозных Ямах. На этот раз, однако, он был в цепях, так что подобно Утренней Звезде, неотлучно находящемуся у Врат Зари, должен был оставаться в Ямах всегда.
Джек проснулся в поту несмотря на то, что было прохладно, казалось, зловоние Глива вернулось со всей остротой.
Поесть он смог лишь гораздо позже.
Но ненависть поддерживала его силы, питала его. Она избавляла Джека от жажды или заставляла забыть о ней. Она давала ему силы пройти еще часть пути всякий раз, когда тело умоляло об отдыхе.
Он представлял себе конец своих врагов снова и снова. Ему виделась дыба, клещи, огонь и цепи. Он слышал вопли и мольбы. Он видел куски плоти, моря крови и реки слез, которые он выжмет из врагов прежде, чем позволит им умереть.
..И он сознавал, что, несмотря на все трудности пути, больше всего его мучает уязвленная гордость. Быть пойманным так легко, между делом, погибнуть так быстро — словно они избавились от надоедливого насекомого! С ним обошлись не как с наделенным Силой человеком тьмы, а как с обыкновенным вором!
Поэтому его мысли были не о простом ударе мечом, а о пытках. Они оскорбили его, покончив с ним подобным образом. Сделай они это иначе, он был бы обижен меньше. Повелитель Нетопырей — вот чье вероломство, возбуждаемое завистью и желанием отомстить, нанесло ему такое оскорбление Он отплатит!
Джек шел, кипя от ненависти. Но, хоть она и согревала его, это не спасало от надвигающегося холода. Несмотря на то, что он вряд ли сильно продвинулся к северу, стало заметно прохладнее.
Джек улегся на спину и принялся рассматривать темный шар, загородивший звезды посреди неба. Эту сферу — средоточие Сил Щита — держали подальше от дневного света, и нужно было все время следить, чтобы с ней ничего не случилось. Где те семь Сил, внесенные в Расчетную Книгу, чья очередь была нести службу у Щита? Какая бы ни шла междоусобица — нет такой Силы, отказавшейся бы соблюдать перемирие Щита, от которого зависят судьбы мира. Самому Джеку приходилось нести эту службу много раз, и пару раз даже вместе с Повелителем Нетопырей.
Ему очень хотелось увидеть страницу, на которой сейчас была раскрыта Книга, и прочесть записанные там имена. Ему пришло в голову, что одним из них может оказаться его собственное имя. Но с тех пор, как он вышел из Навозных Ям, Джек не слыхал, чтобы кто-нибудь его звал. «Нет, на этот раз не я», — решил Джек.
Открыв свое Естество, он ощутил жуткий холод. Он просачивался из внешней тьмы, обтекая сферу, венчающую Щит в его высшей точке. Это было лишь начало утечки; но чем дольше пришлось бы ждать, тем труднее было бы остановить ее. Дело было слишком серьезным, чтобы рисковать. Щит не давал царству тьмы оледенеть среди Вечной Зимы, так же, как силовые экраны жителей дневной стороны планеты не давали им изжариться в немилосердном сиянии солнца. Джек закрыл свое Естество. Остался лишь небольшой внутренний озноб.
Немного позже ему удалось убить маленькое животное с темным мехом, взбиравшееся вверх по скале. Джек снял шкурку, разделал трупик ножом, и, так как огня не было, съел мясо сырым. Он дробил зубами кости и высасывал мозг. Такая суровая жизнь была Джеку не по вкусу, хотя среди его знакомых были такие, которые предпочли бы ее цивилизованной.
Он порадовался, что никто не видел, как он ест.
Джек шел вперед, и вдруг в ушах у него зазвенело.
ДЖЕК-ИЗ-ТЕНИ, И…
И все.
Кто бы это не произнес, в тот момент на губы его упала тень. Но на слишком короткое время.
Джек медленно покрутил головой, определяя направление. Источник звука находился справа от него, далеко впереди. Если бы он знал, где сейчас находится, то по крайней мере смог бы догадаться, откуда звук исходил. Тогда бы он сумел услышать все — от кабацкой болтовни до планов того, кто уже понял, что Джек вернулся. Это последнее долго занимало его.
Он ускорил шаг и не стал отдыхать, хотя и собирался. Джек решил, что это приблизит его успех. Вдруг он обнаружил яму с дождевой водой. Охраны не было, и он, оглядевшись, напился.
Он не смог как следует разглядеть свое отражение в темной воде, поэтому напрягал глаза, пока черты лица его не стали более четкими: смуглый, вместо глаз — слабые огоньки. Силуэт человека на фоне звезд.
— Ах, Джек! Ты и впрямь стал тенью, — пробормотал он. — Затерялся в суровом краю… И все потому, что пообещал Бессмертному Полководцу эту проклятую побрякушку. Ты ведь не думал, что дойдет до такого, правда?
Джек рассмеялся — впервые с тех пор, как воскрес.
— Ты тоже смеешься, тень тени? — спросил он свое отражение. — Но будь повежливее. Ты — мое отражение, и тебе известно, что стоит мне узнать, где этот проклятый камень, как я отправлюсь за ним снова. Он того стоит.
На миг ненависть покинула Джека, и он улыбнулся. Языки пламени, стоявшие перед его взором, исчезли, и вместо них возникла девушка.
Ее лицо было бледным, а глаза — зелеными, как медная оправа старинного зеркала. Короткая верхняя губка влажно смыкалась с нижней. Подбородок мог уместиться в кольцо из большого и указательного пальцев Джека, а по лбу были раскиданы пряди цвета меди. Звали ее Айвин, а ростом она была Джеку по плеча До талии она была в зеленом бархате. Шея напоминала очищенный от коры стройный ствол молодого деревца. Пальцы, танцуя, скользнули по струнам пальмирины. Такова была Айвин из крепости Холдинг.
Она была плодом редкостного союза тьмы и света. Отцом ее был Бессмертный Полководец, а матерью — смертная женщина по имени Лорет. Не в том ли ее очарование? — снова подивился Джек. Раз она отчасти порождение света, у нее должна быть душа? Скорее всего, решил Джек. Он не смел вызвать ее образ силами тьмы сейчас, когда шел из Навозных Ям Глива. Нет! Он прогнал эту мысль.
Факел Ада был ценой, назначенной ее отцом за их брак, и Джек поклялся снова вернуться за ним. Сперва, конечно, он отомстит… Но Айвин поймет. Она знала, до чего он горд. Она подождет. В тот день, когда он отправлялся в Иглес на Адские Игрища, она сказала, что будет ждать вечно. Для нее, дочери своего отца, время значило мало. Она переживет смертных женщин, сохранив молодость, красоту и изящество. Она будет ждать.
— Да, тени, тени, — сказал он своему отражению в луже. — Она того стоит.
Джек торопился сквозь тьму, жалея, что его ноги — не колеса. Услыхав топот копыт, он снова спрятался. И вновь всадники проскакали мимо, только на этот раз гораздо ближе.
Имени своего Джек не услышал, но задумался, нет ли связи между тем, что он услышал раньше, и всадниками.
Не холодало, но и теплее не становилось. Джека все время немного знобило, и, когда бы он ни открыл свое Естество, он чувствовал, как сверху, от Щита, что-то медленно и неуклонно перетекает к нему. Навозные Ямы Глива находятся прямо под высшей точкой Щита, сферой, потому-то больше всего это ощущалось здесь. Может быть, дальше к востоку это будет не так заметно.
Он продолжил свой путь, поспал, но больше не слыхал ничего, что можно было бы счесть выходом на связь. Устав, Джек стал отдыхать чаще, и время от времени отклонялся от маршрута, выбранного по звездам, чтобы поискать воду или дичь. Воду он раза два нашел, но ничего съедобного не попадалось.
Во время одной из таких вылазок Джека привлекло слабое красное свечение, шедшее из трещины в скале справа от него. Если бы Джек двигался чуть быстрее, то миновал бы его, не заметив, — так слаб был исходивший из расселины свет. Джек как раз поднимался по склону, пробираясь между камней.
Заметив свечение, он остановился и задумался. Огонь? Если там что-то горит, то должны быть и тени. А если там тени…
Он обнажил клинок и повернулся к камню. Сперва Джек сунул в расселину лезвие, затем, держа меч перед собой, начал пробираться по узкому коридору, через каждый шаг прижимаясь спиной к камню и отдыхая.
Поглядев наверх, он прикинул, что скала выше него раза в четыре. Над камнем, который был чернее неба, плыла звездная река.
Проход понемногу сворачивал влево, а потом резко оборвался широким уступом, расположенным примерно в трех футах над ложбиной. Джек стоял, оглядывая это место.
Со всех сторон были высокие каменные стены, скорее всего естественного происхождения. У их подножия рос черный куст, а поодаль — черная трава и всякие сорняки. Однако по периметру круга никакой растительности не было.
Круг находился в дальнем конце ложбины, его диаметр составлял примерно восемь футов. Он был идеально очерчен, но никаких признаков живых существ не было. В центре круга стоял большой, поросший мхом валун, и слабо светился.
Джеку стало не по себе, хотя — почему — он не понимал. Он оглядел отвесные камни, окаймлявшие ложбину. Потом он посмотрел на звезды.
Действительно ли сияние мигнуло, пока он смотрел в другую сторону, или ему это только почудилось?
Он спустился с уступа. Потом осторожно начал двигаться вперед, держась левой стены.
Мох целиком покрывал валун. Он был розоватого цвета, и, похоже, сияние исходило именно от него. Подойдя ближе, Джек заметил, что в ложбине вовсе не так холодно, как снаружи, возможно, стены создавали некоторую изоляцию.
С мечом в руке Джек вошел в круг и двинулся вперед. В чем бы ни заключалась необычность этого места, он рассудил, что сможет извлечь из этого выгоду.
Но не успел он пройти и полдюжины шагов, как почувствовал что-то вроде жужжания в голове.
— НОВЫЙ ПРИЯТЕЛЬ! МЕНЯ НЕ УДЕРЖИШЬ!
Джек остановился.
— Кто ты? Где ты? — спросил он.
— Я ПЕРЕД ТОБОЙ, МАЛЫШ, ИДИ КО МНЕ.
— Я вижу заплесневелый камень.
— СКОРО УВИДИШЬ БОЛЬШЕ ИДИ КО МНЕ!
— Нет, спасибо, — сказал Джек, дурное предчувствие усилилось. Ему не нравился обращавшийся к нему разум.
— ЭТО НЕ ПРИГЛАШЕНИЕ. ЭТО ПРИКАЗ. Я ТАК ВЕЛЮ.
Джек ощутил, как в него вливается чуждая сила, а с ней — желание идти вперед. Он изо всех сил воспротивился и спросил:
— Что ты такое?
— Я ТО, ЧТО ТЫ ВИДИШЬ ПЕРЕД СОБОЙ. ИДИ ЖЕ!
— Камень? Плесень? — спросил Джек, стараясь оставаться на месте и чувствуя, что теряет кон