[53].
Гномы под командой невероятно волосатого бригадира Долдона натаскали сапожищами огромное количество грязи, разворотили ту часть Первертса, которая до этого в ремонте не нуждалась, и приступили к ожесточенному ничегонеделанию.
Благородный фасад замка был весь покрыт специально выращенными строительными лесами, но рабочие на них появлялись только чтобы собрать грибов на закуску. Большую часть времени гномы бражничали, обучали студентов азартным играм и воровали посуду. Начальник столовой, добродушный француз Гаргантюа, даже выпросил у ректора небольшого дракона, который день и ночь сидел на груде ножей и вилок.
С этого дня у гномов появилось, наконец, трудовое рвение, – вооружившись кирками и заступами, они в три смены рыли подкоп под столовую.
Поскольку пытаться снова уснуть было бессмысленно, Гаттеру осталось лишь одно, по большому счету, столь же бессмысленное занятие – чтение газет.
Порри в очередной раз раскрыл «Магического колдуна» на первой полосе. Черно-белые фигурки забегали по передовице, занимая места согласно замыслу редактора МК, но, увидев мальчика, разочарованно сказали: «А это опять он!» и снова принялись точить лясы. Порри надоел им так же, как и они надоели Порри.
От нечего делать Гаттер еще раз пробежал глазами заголовок: «Скандал в школе волшебства накануне выборов». Чуть ниже было набрано: «Сыновья помогают высокопоставленным папам в борьбе за премьерское кресло».
Порри вздохнул. Журналисты решили повесить на него всех собак. Главным обвинением было то, что Гаттер (сын главы Департамента Суеверий) лишил магических свойств Аесли (сына главы Департамента Затуманивания).
На самом деле Аесли-младший пал жертвой собственного любопытства. Пока его держали в заточении за обезмаживание Мергионы, Сен с тоски приспособил найденный где-то старый бинокль для подглядывания за девчоночьим душем. И вот однажды, когда он решил немного добавить увеличение, произошла небольшая фиолетовая вспышка, которая напрочь лишила его магических способностей.
Расследование, проведенное ректоратом по свежим следам, выявило наличие в бинокле миниатюрной Трубы Мордевольта.
Пикантность ситуации заключалась в том, что в ночь на первое декабря должно было состояться избрание нового премьера, и главным претендентом являлся Грег Аесли. До происшествия с Сеном его отрыв от претендента №2 был просто огромен. Но как только история стала достоянием общественности и Главный Затуманивальщик начал стремительно терять шансы, выяснилось, что претендент №2 – не кто иной, как Дик Гаттер! И сын Гаттера, в свое время загадочным способом остановивший Мордевольта, учится с сыном Аесли на одном факультете, на одном курсе и даже в одной группе! И за три недели до выборов младший Аесли попадает под мордевольтову трубу и превращается в мудла! Журналисты просто взвыли от восторга: такую интригу они сто лет не могли выдумать.
Пресса атаковала даже Гингему, которая с удовольствием позировала для колдографов, но ничего путного рассказать не смогла. У нее сейчас как раз был переходный период между двумя мальчиками, и все эти глупости с Мордевольтом шестикурсницу не очень интересовали.
Порри перевернул газетный лист, но сестры под надписью: «Отличница Первертса раскрывает маленькие тайны маленького преступника» не оказалось. Скорее всего, она ошивалась где-нибудь на последних страницах, в разделе светской хроники. Взгляд Гаттера невольно уперся в самый крупный заголовок: «Чиновники против Мордевольта. Комиссия министерства пытается остановить волну обезмаживания в Первертсе». Рядом находился заголовок поменьше: «Детские годы будущего злодея. Воспоминания соседского гоблина».
Соседнюю страницу украшала огромная статья «Фрейд отдыхает. Вдумчивый анализ младенческих отклонений зловещего Гаттера». За ней следовало «Мэри и Дик Гаттеры: кто воспитал врага общества?» Затем – «Проводница поезда 13613: Гаттер поступил со мной, как последний негодяй». Затем – «Ассоциация ортодоксальных мазохистов требует возобновить допросы с пытками. Или хотя бы пытки»…
Порри поморщился и отбросил посвященную ему газету.
Судя по всему, приезд комиссии был вызван как раз шумихой в прессе. Почему-то после обезмаживания Пейджер никто никаких комиссий не создавал.
За трое суток домашнего ареста Порри раз пятнадцать отправлял Филимона с посланиями Мергионе и Сену. Аесли держался молодцом, но неестественно много и однообразно шутил про жизнь после магической смерти. Мерги ответила только один раз – когда дюралевый филин вернулся с внушительной вмятиной на боку.
От невеселых дум Порри отвлек стук в дверь.
– Оставьте завтрак под дверью! – крикнул мальчик и сладко потянулся в постели.
– Мистер Гаттер! – произнес ледяной голос, совершенно не похожий на бормотание посыльного-барабашки (тот бы сказал: «Мисту-ту-ту-ту-тер Гату-ту-ту-ту-тер»). – Вам надлежит явиться на заседание Чрезвычайной Комиссии по расследованию чрезвычайной ситуации в школе волшебства Первертс. Члены комиссии ждут вас в преподавательской через три минуты.
– Эй, дайте хоть позавтракать! – крикнул Порри, но ответом ему был только удаляющийся цокот копыт.
– Здравствуйте, – сказал Порри, робко переступая порог преподавательской, – вы меня вызывали?
В комнате сидели два незнакомых Гаттеру волшебника. Первый, довольно крупный наголо бритый маг взглядом перебрасывал с одного края преподавательского стола на другой теннисный шарик. Второй, маленький человечек в странной черной мантии, ужасно похожий на пастора, мрачно за шариком следил. На Порри ни один из них не посмотрел.
С каждой секундой шарик скакал все быстрее, а «пастор» мрачнел все больше.
– Фанти!… – вдруг гаркнул он. Шарик нервно подпрыгнул и скатился под стол.
– Простите, отец Браунинг, – смутился лысый. – Задумался.
И бритый наголо маг полез за шариком.
Порри почувствовал себя неуютно. Он ожидал увидеть полный состав комиссии, то есть давно знакомых и потому нестрашных Бубльгума, МакКанарейкл, Лужжа и Развнедела. Ах да, и эфемерного декана Гдетотаммера, которого по умолчанию включали во все комитеты и комиссии. Представители же министерства оказались… странноватыми, мягко говоря.
Лысый маг продолжал ползать под столом, бормоча: «Шарик-шарик, цып-цып-цып, иди к папочке, да где же ты, зараза». «Пастор» сверлил «теннисиста» тяжелым взглядом.
Порри почувствовал, что страх улетучился, уступив место раздражению. Что за неуважение – сами же вызвали, сами же не обращают внимания! Он кашлянул. Никакой реакции. Сказал: «Э-э-э». Тот же эффект. Ах, так!
Порри сделал два осторожных шага назад, вышел из преподавательской, прикрыл за собой дверь, постоял пять секунд и с разбега ворвался в комнату.
– Здравствуйте! – громко крикнул он. – Вызывали?
«Пастор» и лысый синхронно повернулись к Гаттеру.
– Ага, – сказал любитель теннисных шариков, уже сидевший за столом, на котором появилась груда пронумерованных папок. – Гарри Поттер, если не ошибаюсь?
– Ошибаетесь, – возразил Порри, – Порри Гаттер.
– Бывает, – сказал лысый и спрятал одну из папок в портфель, заменив ее на более тонкую, – фамилии очень похожи. Значит, Порри.
Представитель министерства открыл папку. Гаттер тут же попытался в нее заглянуть. Лысый захлопнул папку и насупился.
– Что вы можете рассказать по поводу дела, которое расследует комиссия? – спросил он обиженным голосом.
– А какое дело расследует комиссия? – спросил Порри.
– Дело об обезмаживании Сена Аесли, – отчеканил «священник». Его глаза сверкнули, в руке затрещал теннисный шарик. – Ну и этой… Пейджер. Что вы можете сказать в свое оправдание?
– А вы кто? – сказал Порри. (Искусству отвечать вопросом на вопрос его обучил Харлей, когда они проходили сфинксов[54].)
– Прекратите отвечать вопросом на вопрос, вы не в Одессе. Я отец Браунинг. Надеюсь, вы понимаете, что это значит?
– Да, – ответил Гаттер. – У вас есть сын или дочь по фамилии Браунинг. Теннисный шарик в руке следователя лопнул. Порри осекся, поняв, что перестарался.
– А я знаешь кто, – вдруг заявил лысый, явно не прорубивший взрывоопасность момента. – Я великий маг Фантом Асс[55].
– Фантомас?! – поразился Гаттер. – Это который с Луи де Фюнесом в одном фильме снимался? Вы еще так смеялись: «Ха! Ха! Ха!»
– «Ха! Ха! Ха!» – горько проговорил Фантом Асс и от огорчения выколдовал небольшое привидение Жана Марэ. – Кошмар! Профанация! Фюнес какой-то!…
Порри покосился на Браунинга. Тот стоял, прикрыв глаза, и что-то шептал. Руки «отца» быстро перебирали странные белые бусы. «Колдует!» – понял мальчик.
– Так, – сказал отец Браунинг. Сказал очень тихо, но Фантом Асс на полуслове заткнулся, а Гаттер ощутил холодок между лопатками.
Человек в черном спрятал бусы и открыл глаза. Его взгляд был спокойным, почти безмятежным, но где-то в самой глубине больших черных зрачков дрожали опасные огоньки.
– Будь моя воля и достаточное количество дров, я решил бы все ваши проблемы за полчаса. Однако я не только слуга Господа, но и профессионал. Министерство Безопасности – не ваши напыщенные фокусники, а настоящее Британское Министерство Безопасности – поручило мне расследовать это дело. Все понятно?
– Я ничего не понял, – удрученно сказал Порри. – Вы что, мудл? А как вы сюда попали? И откуда вы про нас знаете?
Отец Браунинг помолчал, глядя на мальчика.
– Хорошо, – наконец сказал он. – Все, что я сейчас здесь скажу, ни при каких обстоятельствах не должно быть воспроизведено в другом месте полностью либо частично[56]. В нормальном мире прекрасно осведомлены о вашей секте. Осведомлены не все, конечно, а лишь те, кому положено.
– Люди в черном! – вырвалось у Порри.
– Скорее, люди в белом