И тут Каэл потянулся вперёд. Его движение было медленным, будто заранее продуманным, и я… инстинктивно прикрыла ладонью записку.
Видимо, вредность – это всё-таки хроническое и неизлечимое.
Письмо Лора не содержало ничего компрометирующего. Напротив – оно скорее играло на руку моему сегодняшнему образу. Но нет. Моя ладонь оказалась на карточке быстрее, чем я успела осознать, что тянется Каэл вовсе не к записке.
Его пальцы, аккуратные и уверенные, скользнули по краю книги, и он спокойно перехватил томик, лежащий рядом.
– Простите, не удержался, – сказал он, листая страницы. – Мне нечасто выпадает шанс ознакомиться с… таким выразительным материалом.
Он остановился на одной из страниц и слегка вскинул бровь. Скорее довольно, чем удивленно. Я замерла. Мне как никому было известно, что самым выразительным материалом там был перечень рун, наносимых на кирки во время добывания магической руды.
Каэл листнул ещё пару страниц, и вдруг его пальцы замерли.
– Хм. «Свойства нестабильной руды в условиях магического распада»… – пробормотал он, и на губах появилась удовлетворённая усмешка. – А вот теперь всё становится куда интереснее.
Он поднял на меня взгляд, в котором читалась несомненная победа. Меня раскусили. Легко и непринужденно.
– Признайтесь, леди фон Арлен, как вы до этого додумались? И вы, кажется, недооценили мою любознательность.
Я вздохнула с преувеличенной усталостью и откинулась в кресле. Что ж, имеем, что имеем. Спину прямо, взгляд повыше – что там еще бабушка говорит?
– Всё удовольствие от маскарада – в его кратковременности. А вы слишком проницательны, чтобы позволить девушке хоть минуту иллюзии. Печально.
– Напротив, – заметил он, возвращаясь к трактату и пролистывая страницы с бо́льшим интересом, словно искал место, откуда я брала цитаты. – Иллюзия – это хорошо. Но когда за ней прячется серьёзная теоретическая база, я испытываю уважение. Особенно к тем, кто умеет читать сложные формулы под обложкой, украшенной мускулистыми торсами.
– Я стараюсь поддерживать баланс, – сказала я невозмутимо. – Гибкость в выборе жанров, знаете ли, тоже признак образования.
Каэл тихо усмехнулся.
– Или осторожности. Ведь если кто-то вдруг решит спросить, что вы читаете, всегда можно сказать: «О, просто роман. Ничего серьёзного».
– Или «Просто трактат. Ничего возбуждающего», – парировала я.
На этот раз он всё-таки рассмеялся – негромко, коротко, но искренне.
– Вы опасно хороши в этом, – сказал он. – В притворстве. В уколах. В обороне, за которой прячется… весьма занятный ум.
Я приподняла бровь.
– Пожалуйста, скажите, что вы сейчас не пытались сделать мне комплимент. А то я растеряюсь и, не дай боги, начну краснеть.
– Ни в коем случае, – с серьёзным видом ответил он. – Это было исключительно научное наблюдение.
– Тогда можете продолжать, – с неприкрытым сарказмом ответила я. – Я обожаю, когда мою личность анализируют как редкий кристалл – при тусклом освещении и с подозрением, что внутри что-то взорвётся.
Он не ответил, но взгляд его потеплел, стал внимательнее. И, как мне показалось – чуть опаснее.
Каэл вновь опустил взгляд на книгу. Точнее – на страницы с моими пометками. Его пальцы скользили по подчёркиваниям, стрелкам, выведенным на полях примечаниям. Это было уже не просто интересом к содержимому – он изучал меня через текст.
И это начинало раздражать.
– Довольно удивительно, – сказала я, скрестив руки, – что руды взбудоражили вас сильнее, чем романы о близости мужчины и женщины.
Он поднял голову, в его глазах на мгновение мелькнула тень усмешки, прежде чем исчезла за холодной вежливостью.
– Если вы хотите обсудить, что меня будоражит, леди фон Арлен, я в целом не возражаю. Но, должен предупредить: обычно к подобным темам я перехожу только на третьей встрече.
Я едва совладала с лицом. Внутри всё сжалось от внезапной волны смущения, которую я изо всех сил постаралась тщательно скрыть за каменной маской. Ни один мускул на лице не дрогнул. Возможно, у меня на мгновение взгляд остекленел, но я тут же вернула себе самообладание.
– Учитывая, сколько я знаю о руде, у меня будет отличная возможность поддержать беседу и захватить ваш интерес, – сказала я, не менее невозмутимо.
Каэл медленно кивнул, но улыбка в уголках его губ уже выдавала явное удовольствие от моего едва скрытого конфуза.
Очки: Каэл – один. Элиана – едва держится.
Я медленно поднялась из-за стола и направилась к окну, как будто меня всерьёз интересовал навеянный магией иллюзии вид. На самом деле мне просто нужно было перевести дыхание. Хоть немного спрятать лицо от пронизывающего внимательного взгляда, ощутить холод стекла, напомнить себе, кто здесь хозяйка своих эмоций.
– Какое удивительное время мы живем, – проговорила я. – Мужчины умыкают из под носа дамские романы, чтобы ознакомиться с содержимым, женщины прячут настоящие книги за обложками с мускулами, благородные лорды отправляют букеты на чужие свидания, официанты охотно сдают своих хозяев…
Слова были сказаны лёгким, почти ленивым тоном. Прямая спина, руки сцеплены сзади. Всё под контролем.
Ну, или почти.
И тут, вплотную, прямо за моей спиной раздался голос Каэла – глубокий, тихий, как тень, но с таким количеством подтекста, что ему бы впору преподавать искусство недосказанности.
– Вам стоит быть осторожнее, леди фон Арлен. Если уж решаетесь вступить в игру с намёками… убедитесь, что готовы доиграть её до конца.
Я вздрогнула. Не потому что он сказал что-то недопустимое – наоборот, всё было обёрнуто в ту самую вуаль благородного звучания. Но… я даже не слышала, как он подошёл. И оказался слишком близко.
Я резко развернулась – между нами всего несколько сантиметров. Инстинктивно отступила на шаг, и ледяное стекло коснулось моей спины.
Это мгновенно отрезвило.
Глаза Каэла были спокойны. Чересчур спокойны. Но под этой темно-синей гладью скользила опасность. Напряжение казалось таким плотным, что его можно было нарезать и подавать на серебряном подносе.
Каэл не просто ждал – он изучал, взвешивал, дразнил.
Я решилась на ответный прямой взгляд. И очень быстро прикинула: он не рискнёт. Совет не допустил бы. И вообще, я вполне способна на крик, шлёпок по лицу, жалобу бабушке и всё, что полагается в подобных ситуациях.
А значит…
Я медленно подалась вперёд. Чуть склонила голову, позволяя себе почти игривую улыбку. Подалась ещё чуть ближе – ровно настолько, чтобы в воздухе между нами повисло напряжение, опасно напоминающее предвкушение поцелуя. Я видела, как его зрачки едва заметно расширились.
Отлично.
А потом – резко изменила траекторию, чуть наклонившись вбок и театрально подула на ворот его пиджака, как будто сдувая воображаемую пылинку с лацкана.
– О, кто сказал, что я играю не всерьёз? – почти издевательски прошептала я.
И, не дав ему ответить, скользнула мимо и вернулась за стол. Уселась на своё место с идеальной осанкой, взяла в руки вилку, нож и без тени стеснения произнесла:
– Кажется, у меня разыгрался аппетит.
И, как ни в чём не бывало, приступила к еде. Внутри у меня бушевал ураган под именем «Чтоятворюна», но я точно знала – сейчас счёт сравнялся.
Глава 7. Конкордиум
Каэл сидел в своём кабинете, окружённый кипами документов и крепким запахом древесины. Перо скользило по бумаге с отточенной механичностью, рука подписывала один документ за другим, но мысли то и дело сбивались с курса.
Всё возвращалось к Элиане фон Арлен.
Он почти злился на себя за это. Она не должна была занимать в его сознании столько места. Простая избалованная аристократка со стервозным языком, слабыми задатками актрисы и привычкой играть в игры, которые лучше бы не начинать.
И всё же…
Каэл отложил перо, откинулся в кресле и взглянул в потолок. Её взгляд, её усмешка, этот игривый поворот головы – всё это отпечаталось в памяти. Неизвестно, чего в этой девице было больше: наглости или харизмы. Наверное, она могла бы свести с ума половину торговой гильдии – и при этом притвориться, что просто рассуждала о погоде.
Но добрая половина членов торговой гильдии форменные дураки, а себя Каэл таковым не считал. По крайней мере, до недавних пор. И в то же время отчетливо понимал, что последнее слово во время ужина осталось за Элианой.
Он знал, что не должен был поддаваться. Не должен был подходить так близко. Этого не было в плане! Однако, то и дело у Каэла мелькала мысль, что пусть происходящее не вписывалось в первоначальный план… В общем, план можно и переиграть.
В дверь постучали. Не дожидаясь ответа, зашел помощник – худощавый, долговязый, в очках.
– Господин Драйвен, – выдохнул тот, держа в руках очередную кипу бумаг. – Контракт с Кальвером требует корректировки, в пункте о поставке артефактной пыли ошибка, я уже исправил. Также прибыли первые расчёты по рудникам на Севере.
Каэл взял документы, пробежал глазами, кивнул.
– Всё по плану. Ещё что-то?
Керн замялся. Настолько, что Каэл отложил бумаги.
– Говори уже.
– Это… касается слежки, – Керн поправил галстук. – Леди фон Арлен. Младшая.
Каэл медленно кивнул. В груди что-то неприятно потянуло.
– Что с ней?
– Сегодня утром… она встретилась с лордом Греймейном. В кондитерской на углу Старого квартала. Провели там чуть больше часа. Сидели у окна. По словам наблюдающего, атмосфера была… непринуждённой.
– Непринуждённой? – переспросил Каэл, голос стал тише.
– Наблюдающий отметил, что леди фон Арлен часто улыбалась. Много смеялась. По его словам, выглядела вполне довольной компанией. Подслушать, о чем они вели беседу не удалось.
Улыбалась? Смех? Она едва ли позволяла себе подобное в его присутствии – если не считать тех издевательских улыбок, которыми можно было пораниться.
– Греймейн держался… как всегда. – продолжил Керн. – Оплатил заказ, предложил проводить после. Вежливо, заботливо, как, кхм, воспитанный аристократ.