, чтобы никто не забыл, где чья территория.
– Хорошего вам вечера, господин Драйвен, – бросила я через плечо и, не дожидаясь ответа, двинулась прямиком сквозь ливень, не оглядываясь.
Глава 9. Маски сорваны. Почти
Прошло два дня.
Два дня с тех пор, как Каэл Драйвен меня поцеловал. И я… позволила ему. Не просто позволила – ответила, увлеклась, потеряла всякий контроль. А потом, под ливнем, как в каком-то романе с дурной обложкой, в панике сбежала, будто меня застали за чем-то недозволенным.
Пожалуй, чтиво, подаренное Маргаритой действительно закрыло пробелы в моём образовании.
За эти два дня я успела разобраться в себе. В том, чего хочу, чего боюсь, что собираюсь делать дальше. И, как водится, провела совещание со своими тараканами. Решение было простым, как пробка: отпустить вожжи. Пусть идёт, как идёт. Моё дело присматриваться и делать выводы. О чём бы ни была партия с Каэлом Драйвеном, я проиграю. Пока что. Мне не хватало ни опыта, ни информации, ни-че-го.
После дня Х я, не дожидаясь появления Каэла, уехала в город. Дороги к утру подсохли – но даже лошадь, кажется, чувствовала драматизм момента и шла с видом, будто везёт даму, сбежавшую от страстного воздыхателя.
Бабушка промолчала. То ли действительно ничего не знала, то ли делала вид, что не знает. А в её случае это было почти одобрение. Она вернулась к делам Совета, отгородившись от всего происходящего плотной стеной из расписаний и приёмов. Меня почти не трогала. Видимо, посчитала, что я уже достаточно взрослая, чтобы вариться в собственном соку. Желательно – не выкипев.
Я возвращалась к обычной жизни – насколько это возможно, когда каждый вечер вспоминаешь вкус чужих губ. И не просто вспоминаешь, а прокручиваешь сцену снова и снова, как заколдованная. Мозг подсовывал картинки, тело отзывалось мурашками, но я пыталась изображать безмятежность и уверенность. Получалось… посредственно.
Каэл не появлялся.
Зато в первый день прислал букет белых роз размером с половину оранжереи. С запиской-намёком, что его терпение теперь можно измерять в лепестках.
На второй – коробищу пирожных, которую я с чистой совестью отдала на растерзание служанкам и дворецкому.
Письмо от Лора пришло утром третьего дня. Очень вежливо, с изящными завитушками: просьба о встрече, важный разговор, личное. Я долго колебалась. Не потому, что ждала этой встречи – скорее наоборот. Мне казалось, что настал момент поставить точку. Чтобы потом не пришлось ставить восклицательный знак где-нибудь в храме правосудия.
Собиралась я без особого энтузиазма. Волосы не уложила, а просто перехватила лентой. Платье выбрала простое, удобное. Не хотелось тратить усилия на то, что, возможно, давно утратило смысл. Если Лор ожидал ослепительной дивы – увы, сегодня его ждал честный суровый реализм.
В этот раз встреча состоялась в ресторации «Лунный свет». Нас проводили в отдельную комнату, где царил мягкий полумрак, будто специально созданный для того, чтобы любые разговоры казались слишком интимными, а любые паузы – слишком неловкими. Я скользнула взглядом по обстановке: столик, накрытый на двоих, приглушённый свет свечей, вина, которые, видимо, должны были способствовать откровенности. Или соблазну. Смотря кто к чему стремится.
Лор выглядел обеспокоенным. Настолько, что даже отказался от своей традиционной манеры строить глазки всему, что двигалось. Его брови были слегка нахмурены, а голос – серьёзнее обычного. Но… что-то во всём этом было не так. Какая-то переигранная интонация, чуть неестественные жесты. Я не могла объяснить – просто чувствовала. Интуиция шептала, что передо мной не искренний мужчина, обеспокоенный судьбой знакомой девушки, а актёр, пытающийся убедительно сыграть эту роль.
– Я рад, что ты пришла, – сказал Лор и даже попытался звучать тепло. – Честно говоря, не знал, согласишься ли. Но ты ведь хотела правду. И я её нашёл.
Он наклонился вперёд, словно собирался поведать мне секрет вселенского масштаба. А я села чуть глубже в кресло, сцепив пальцы на коленях и прикидывая, сколько времени нужно вежливо выслушивать, прежде чем не менее вежливо ретироваться.
Я откинулась на спинку, всё ещё не до конца уверенная, зачем пришла. Лор тут же устроился напротив, вручив мне свёрнутый пергамент с красной печатью, будто вручал приглашение на маскарад.
Я молча взяла его, развернула и уставилась на текст. Он был написан пышным, торжественным стилем, с заглавными буквами через слово:
«✦ ОБРЯД ВОЗНЕСЕНИЯ ✦»
Посвящённый, достигший Шестого Уровня Пути, обретает право приблизиться к великой Тайне Седьмого Круга.
Для перехода требуется совершение обряда Испытания, во имя очищения своей крови и укрепления Договора.
Обряд требует ДОБРОВОЛЬНОГО ПРИСУТСТВИЯ жертвы в месте проведения ритуала. Действие жертвы не обязательно должно быть сознательным, однако её присутствие не должно быть насильственным.
Уже на третьем предложении начала ощущать, как у меня сводит виски от пафоса.
Для активации ритуала необходимо:
– Чистая кровь Круга;
– Освящённое место Внутреннего Круга;
– Таинственная чаша Излияния;
– Жертва, обладающая ОСОБОЙ МАГИЧЕСКОЙ ПРИРОДОЙ.
Конечно. Особая магическая природа. Ни больше, ни меньше.
Ритуал проводится в тишине. После подготовки происходит Испитие Силы: цель приносится в жертву, а её энергия направляется в чашу, дабы укрепить договор с Тенью.
Переход на Седьмой Уровень завершается, когда чаша наполняется магией жертвы и трескается от избытка.
Не иначе, как трескается вместе с мозгом того, кто это писал.
Где-то между строк мелькнуло: Конкордиум.
Я застыла, почувствовав, как холодок пробежал по спине. Прочитала абзац снова. Потом ещё раз. Да, мне не показалось.
Я медленно подняла глаза на Лора, сжимая пергамент в пальцах.
– Что это? – спросила я.
Лор чуть приподнял подбородок, его глаза сверкнули торжествующим светом.
– Каэл Драйвен – член клана Конкордиум. И он готовится к следующей ступени.
Я смотрела на него, и в голове стоял звон.
Конкордиум.
Это слово прозвучало, как пощёчина.
Я слышала его раньше – однажды, в детстве, подслушала, как бабушка говорит с личным помощником. «Мы не знаем, как они нашли их. Главное, чтобы Конкордиум не заинтересовался Элианой».
Тогда я ничего не поняла.
А теперь… придётся?
– Что ты только что сказал? – мой голос прозвучал тише, чем хотелось.
Лор аккуратно, почти церемониально, достал из кармана кристалл размером с грецкий орех, оправленный в тонкий серебряный обод.
– Я сказал: Каэл – один из них. И ты сможешь в этом убедиться.
– Это шутка?
– Нет. Я работаю с тайной канцелярией, – сообщил он с деловым видом. – И мне удалось кое-что установить. Этот кристалл – кристалл наблюдения. Он ловит остаточные магические колебания и усиливает их, открывая окно туда, где происходит ритуал. Они думают, что внутри всё защищено, но сигналы всё равно просачиваются. Я потратил немало времени, чтобы всё настроить.
О, конечно. Тайная канцелярия, магический кристалл, спасение всего мира – полный набор.
Я уставилась на кристалл, и внутри всё сжалось. Эти артефакты действительно существовали. Приглашённые преподаватели о них рассказывали с благоговейным трепетом: они крайне сложны в изготовлении и при этом чертовски точны. Кристаллы не могли врать.
Сам Лор вряд ли смог раздобыть такой мощный артефакт, а вот при поддержки Тайной канцелярии… Неужели?..
– Ритуал начнётся через полчаса, – добавил Лор. – Ты увидишь всё собственными глазами. В том числе и Каэла.
– Ты уверен?.. – прошептала я.
– Более чем. Я бы не стал звать тебя, если бы не был.
Я прикусила губу. В голове шумело. Нет, это всё слишком быстро. Слишком остро. Какая-то часть меня отчаянно искала опровержение, рациональное зерно, объяснение. Но, увы, я его не нашла.
И всё же… внутри что-то не давало покоя. Что-то зудело под кожей: неправильность, несостыковка, крошечная заноза, которую пока не удавалось вытащить. Я не доверяла Лору. Но, чёрт возьми, я слишком боялась не довериться фактам.
– Хорошо, – сказала я. – Я подожду.
Лор удовлетворённо кивнул. А я смотрела на кристалл и пыталась уговорить себя, что всё это – сон, дурная сказка, глупая провокация.
Тревожное предчувствие только крепло.
Лор коснулся основания кристалла, и поверхность вдруг запульсировала мягким светом. Через мгновение в воздухе перед нами открылось прозрачное «окно» – зрелище, которого я бы с радостью избежала.
На фоне лёгкого свечения проступил зал: мрачный, с высокими, уходящими в темноту потолками, в центре – нарисованный магический круг. Прямо как в плохом театральном представлении – не хватало только грозы, шорохов и тревожной скрипки.
Зал был выложен чёрным камнем, стены украшали странные символы – половину из которых я точно видела в трактате по древним культурам, а вторую половину – в ночных кошмарах. Тусклый свет исходил от парящих светильников, медленно круживших под потолком, будто ленивые призраки.
Официальный зал для продвинутых вечерних жертвоприношений. Мда.
Внутри всё сжалось, как перед грозой. Но я не могла отвести взгляд.
Через какое-то время начали входить фигуры в длинных чёрных мантиях и масках. Всё, как полагается: таинственность, театральность, пафос – полный набор.
Среди них была и девушка. Молодая. В простом сером платье, босиком. Без мантии, без маски. Она двигалась, словно во сне – как кукла на шнурках, с отсутствующим взглядом и выражением лица, в котором не осталось и намёка на сознание.
Голос одного из собравшихся прозвучал с торжественной важностью:
– Вечер этот – ночь перехода. Пусть седьмой круг откроется для достойного. Пусть кровь откроет путь. Пусть обнажится истинное лицо.