– Если хочешь, могу поцеловать в подходящий. Я бы уже так сделал, если бы услышал бы от тебя мнение о вашей возможной помолвке с Теодором. По большому счету, мне всё равно, что там планирует герцогиня, но ты своего решения так и не сказала.
И в этом взгляде – голод, в этой тени улыбки – притяжение, а в моём сердце – дурной, отчаянный ритм, который не сможет унять ни одна властная герцогиня на свете.
– А разве моя позиция не очевидна? – поинтересовалась я, чуть наклоняя голову.
Каэл смотрел на меня исподлобья, напряжённо, с такой концентрацией, будто решал, то ли я намекаю, то ли просто издеваюсь.
– В торговых сделках, – сказал он, наконец, глухо, – я ориентируюсь безупречно. А вот в эмоциях, особенно не связанных с делом… разбираюсь примерно так же, как танцую.
– Что ж, – я протянула с ленцой, – тогда всё хуже, чем я думала. Потому что танцуешь ты великолепно.
И, словно между делом, дотронулась до его рукава. Аккуратно. Мимолётно. Но достаточно, чтобы он замер. Кажется, я играла с огнём.
– Продолжишь в том же духе, – сказал он тихо, и в его голосе сверкнула угроза, от которой у меня по спине пробежали мурашки, – и твоя помолвка с Монтеверде закончится, так и не начавшись. Причём без твоего участия. И даже без твоего согласия.
Я вскинула бровь.
– Ого. Ты готов вступить в конфронтацию с семьёй, чьё влияние растёт с каждым днём?
– Я могу позволить себе и не такое, – спокойно ответил он, поднося чашку к губам. – И ты это прекрасно знаешь.
Именно это – спокойствие, хладнокровие, абсолютная уверенность – и было опаснее любого кинжала.
Я усмехнулась, но на этот раз мягко.
– Думаю, вопрос решится сам собой. Бабушка, конечно, переоценивает свои рычаги влияния. Но Теодор… он человек, способный самостоятельно разрушить свой собственный брак задолго до официального заключения помолвки. Без нашего вмешательства.
Каэл чуть склонил голову.
– Почему ты так уверена, что он не заинтересован?
– Просто знаю.
Каэл хмыкнул.
– Ты совсем не разбираешься в мужчинах.
– Возможно, – парировала я, чуть склоняя голову ближе, – но в одном конкретном я, кажется, уже разобралась. Мне достаточно.
И позволила себе задержать взгляд на нём чуть дольше, чем требовалось.
– Это моё второе предупреждение, – сказал Каэл, не отводя взгляда. – Если продолжишь, пути назад уже не будет.
Я чуть приподняла бровь.
– В таком случае… пока мы не перешли к третьему и окончательно не расставили все точки, – произнесла я, – мне бы хотелось задать ещё несколько вопросов. Важных.
– Спрашивай, – коротко кивнул он. – Что угодно. Я отвечу.
Я вздохнула, взглянула на чаинку, кружащуюся на дне чашки. Потом снова подняла взгляд – прямо в его глаза.
– Ты… ненавидишь мою мать?
Каэл откинулся на спинку дивана. На его лице отразилась целая гамма эмоций: удивление, шок… Он явно не ожидал, что я спрошу именно об этом.
– С чего бы мне? – спросил он. – Почему ты так считаешь?
– Потому что, – я пожала плечами, стараясь звучать равнодушно, – из-за неё с твоей семьёй случилось то, что случилось. И если бы не она…
– Стоп, – перебил он жёстко. – Я никогда не путал чёрное с белым. И прекрасно понимал, кто в той истории был причиной, а кто – жертвой.
Он подался чуть вперёд, опираясь локтями на колени. В голосе зазвенела жесткость.
– Причина была в Конкордиуме. В тех, кто охотился. Не в женщине, которая едва живая, с ранами и на последнем издыхании, оказалась у нас на пороге. Она не была злом – она бежала от него.
Я на миг задержала дыхание, боясь испытать желанное облегчение.
– Именно поэтому ты внедрился в Конкордиум? Из-за мести?
– Изначально – да, – подтвердил он. – Ради мести. Ради семьи. А потом… я понял, что у них на счету преступления куда серьёзнее. И что моя история – не самая страшная.
Каэл ненадолго замолчал. Его взгляд стал мягче.
– Морелла… – он выговорил имя моей матери с уважением, почти бережно. – Она спасла мою семью. Своими порталами. Ценой последних сил. И я знаю, что они живы. Где-то. Просто… ещё не нашёл мага, который сможет их отыскать.
Моё дыхание перехватило. Но я заставила себя задать ещё один вопрос:
– Когда ты увидел меня… – я сглотнула. – Ты посчитал, что я смогу их найти. Ты хотел использовать меня?
Каэл долго молчал.
– Да, – наконец сказал он. – Я был уверен, что в тебе есть магия. Хотел понять, насколько она сильна. Хотел… использовать. Не как человека. Как инструмент. Как портал, который откроет путь к тем, кого я потерял.
Он закрыл глаза, будто бы прогоняя эти слова прочь.
– Но теперь… – продолжил он тише, – я видел, к чему это может привести. Как истощает тебя магия, с которой ты никогда не была знакома по-настоящему. Как влияет на твоё тело. И теперь – я не хочу. Не так. Не такой ценой. Я справлюсь своими методами. Пока мне достаточно одного – знания, что они живы.
Я опустила глаза.
– В тот день, когда я оказалась в поместье Конкордиума… – начала я. – Как давно это было спланировано?
– Я узнал об этом через час после того, как передал тебе пилюлю с воспоминаниями. Тогда же Теодор посвятил меня в свой «гениальный» план.
Он тяжело выдохнул, словно до сих пор не простил себе что-то в этой цепочке событий.
– Он собирался нападать сразу, как только тебя вернут в темницу. Говорил, что всё продумано, что они расставили людей и артефакты. Но я… я настоял, чтобы вывести тебя оттуда. Потому что от Конкордиума можно было ожидать чего угодно.
Я сглотнула.
– Значит, портал, который я открыла… его не было в плане?
– Нет. – Он покачал головой. – Это была переменная. Неожиданная, но пришедшая весьма кстати.
– Потрясающе, – пробормотала я. – Даже моя нестабильная магия – чьё-то «кстати». Магия, о которой я сама вообще даже не подозревала! Как приятно быть частью логистики.
Он чуть склонил голову, как будто соглашаясь с сарказмом.
Я собралась с мыслями, чтобы перейти к самому важному для себя вопросу.
– Та девушка… та, которая понадобилась тебе для ритуала…
Он напрягся. Лицо будто окаменело.
– Каким образом ты…
– Неважно, – отмахнулась я. – Каэл. Кем она была? Как ты решился… на убийство?
Впервые он выглядел по-настоящему обескураженным. Я же искренне надеялась услышать историю про какую-нибудь злобную преступницу, которая перебила столько человек, чтобы не жалеть о её смерти. Чтобы не беспокоиться, что она случилась из-за Каэла.
– Рискну предположить, что за раскрытие этой части моей биографии стоит благодарить Греймейна, – с ледяным спокойствием сказал он. – Видимо, даже подмена фактов преподносилась с особым драматизмом?
Я промолчала. У меня до сих пор перед глазами стояла та сцена. Девушка. Маска. Кинжал. Удар. Сложно переоценить драматизм сцены, невольным свидетелем которой я стала.
– Она не умерла, – тихо сказал Каэл.
Я резко повернулась к нему.
– Что?
– Она метаморф. Очень талантливая, к слову. Одна из лучших наших агентов. Её задача была не просто инсценировать жертвоприношение, но и… – он замялся, – внедриться в поместье Конкордиума под новым обликом. Театр одного убийства.
Я рискнула поднять взгляд. Браслет на запястье холодил кожу. Чай в чашке остыл.
– Ты устроил спектакль?
– Я сыграл роль, которую мне нужно было сыграть. Чтобы стать ближе. Чтобы перейти ступень. Чтобы иметь шанс остановить их изнутри. Ради этого кто-то должен был «умереть». Я совершил много плохих поступков, но никогда никого не убивал.
Я не стала сдерживать вздох облегчения. Я могла на многое закрыть глаза, за многое простить и еще больше понять, но убийство…
Каэл вдруг взял меня за руку, переплетая наши пальцы. Он был горячим, от этого прикосновения по телу пробежала дрожь.
– Даже не знаю, чему удивляться больше, – сказал он, разглядывая меня с тем самым выражением, от которого у меня пересохло в горле. – Тому, что ты искренне доверилась Греймейну. Или тому, что, веря в то, что я – убийца, всё равно пришла ко мне.
Я чуть вскинула бровь.
– Поверь, я и сама в замешательстве. Учитывая всю цепочку событий, моё поведение как минимум требует наблюдения лекарей.
Он усмехнулся – медленно, почти опасно. Его пальцы чуть сильнее сжали мои.
– Есть подозрение, что это моё дурное влияние.
– Прекрасно, – фыркнула я. – Я даже не удивлена, что ты считаешь себя основным провокатором всех симптомов!
– Я предпочитаю думать, что оставляю исключительно приятные последствия, – его взгляд скользнул по моим губам. И остановился. – Вплоть до разрушения аристократических союзов.
– Прости, – я склонила голову, будто задумчиво, – но у меня как раз аллергия на аристократические союзы. Знаешь, сыпь, удушье, стойкое желание сбежать через портал.
– Скажи мне, Элиана, – его голос стал ниже, тише, опасно интимным, – почему ты всё ещё здесь?
Я замолчала. Посмотрела на него.
На этот слишком спокойный взгляд, за которым пульсировал голод.
На губы, которые мне не стоило больше целовать – по крайней мере, до тех пор, пока я рассчитывала соблюсти хоть какие-то приличия.
Он явно намекал, что хочет услышать от меня нечто определённое.
– Потому что у меня, очевидно, тяга к уничтожению собственной репутации, – произнесла я с самым невинным выражением лица. – Ну и потому что чай вкусный.
Каэл чуть склонился ко мне ближе, буквально магнетизируя меня своим взглядом.
– Как ты будешь объяснять бабушке, куда ты улизнула на ночь глядя?
– А если я скажу, что это ради безопасности? – прищурилась я. – Всё-таки ты утверждаешь, что у тебя тут надёжная охрана. Просто забота о себе, не более.
Он усмехнулся. Настолько хищно, что я буквально кожей почувствовала, как рушатся все мои внутренние стены.
Я не знаю, кто из нас сделал первый шаг.
Может, это он чуть наклонился – ближе, чем позволяли правила приличия.
А может, это я перестала притворяться, что держу дистанцию.