х, раздавая сильным приходы более слабых, приближая к себе одних и отдаляя других. Но под давлением Фридриха Папское государство трещало по швам, и Его Святейшество уже сам начал задумываться, не объединить ли разваливающуюся католическую церковь новой идеей – войной с Великой Русью. Папа начал подготавливать почву для самого славного крестового похода против самого дьявола. Он еще не собирал войска, не объявил анафему, он собирал единомышленников среди кардиналов и епископов.
Князь Балтийский Лисин Решил не ждать, когда Иннокентий IV сплетет свою паучью сеть, он тайно вывез в Гамбург епископа Вероны Джакопо Бреганцене и еще нескольких шпионов из окружения самого папы римского. Для того, чтобы разрушить планы Иннокентия, мало было простого сбора информации, нужны были другие методы. Первым делом, шпионов снабдили «жучками» – микрокамерами и мини-микрофонами – и научили, как ими пользоваться. Джакопо оказался сообразительным и сведущим во внутрицерковных интрижках, и сам предложил интересный план: записывать тайные переговоры между кардиналами, а после прослушивания записей определять, как их можно использовать. Если запись компрометировала Преосвященство перед папой, следовало ознакомить с ней папу. Если запись компрометировала врага Великой Руси перед другим Преосвященством, то её следовало передать в соответствующие руки, и так далее.
– Но как мы передадим Иннокентию записи разговоров кардиналов? – покачал головой Лисин. – Вы же не можете сказать: «Я подслушал их разговор и записал вот на это устройство». Папа же вроде полагает нашу технику дьявольской…
– Вы недооцениваете Иннокентия, Ваша Светлость, – елейно улыбнулся Джакопо, чтобы сгладить дерзкие слова. – Папа не так уж сильно боится дьявола. Боюсь, что если бы враг рода человеческого предложил папе безраздельную власть над миром, тот не раздумывая принял бы от него скипетр Вельзевула. В этом бренном мире всё продаётся и покупается. Я не скажу, что за этим стоит Великая Русь, я скажу, что я купил устройство, записывающее разговоры нелояльных папскому престолу кардиналов.
– То есть вы беретесь доносить папе от своего имени? В частном, так сказать, порядке? – уточнил Лисин.
– Да, Светлейший Князь, – улыбнулся Джакопо.
– Отлично.
Когда Лисин и его помощник Остряков остались наедине, Остряков спросил:
– А если мнительный папа всё решит расспросить нашего епископа более детально? Скажем, под пытками?
Лисин пожал плечами:
– Ну что ж, епископ нас сдаст, и папа в очередной раз удостоверится в нашем могуществе, когда до него дойдет, что мы следим за ним и за его кардиналами и знаем все их грязные тайны.
* * *
Негативные настроения против Великой Руси среди высоких чиновников католической церкви подогрела начавшаяся культурная экспансия Великого княжества в Европе. Причем, как оказалось, самого Иннокентия IV этот вопрос интересовал меньше всего, а вот духовенство на местах сильно обеспокоилось. Из университетов уходили лучшие ученики, в среде аристократии появилась мода на русский язык. А когда кардинал Бенедикт увидел портрет лиссабонского вельможи, который тот привез из Парижа, он возликовал: самое время потребовать от папы объявить Великую Русь сатанинской державой. Бенедикт пригласил к себе кардинала Анджело Содано, к мнению которого прислушивалось итальянское духовенство.
– Смотрите, – сказал Бенедикт, сорвав покрывало с портрета, стоявшего на треногой подставке посреди просторной залы.
Содано осмотрел полотно и покачал головой:
– А я знаю этого человека, – сказал он. – Это же синьор из Лиссабона… э… фамилию только запамятовал.
– Вы посмотрите, как нарисована эта картина, – Бенедикт нахмурился, досадуя на непонятливость Содано.
– Изрядно нарисовано, – кивнул священник. – На картине синьор, как живой, того гляди сейчас моргнет или скажет что-нибудь.
– Именно! – воскликнул Бенедикт. – Так невозможно нарисовать!
– Ну почему же невозможно? – пожал плечами Содано. – Вот же нарисовано…
– Но не без дьявольского наущения! Знаете, как они это делают?
– Кто они?
– Художники из княжества Великая Русь. Я разузнал, да они и сами не скрывают: они красками накладывают тени и этим придают своей картине объем и дьявольское сходство с человеком.
– Тени? – рассеянно переспросил Содано.
– Тени! Ибо сатана тенью и тьмой творит, тогда как Господь Бог – Словом и Светом!
– Послушайте, – поморщился Содано. – Оставьте для других ваши проповеди. Я думал, вы меня пригласили для более серьёзных разговоров. Папа теряет один город за другим, власть церкви слабеет, тогда как силы Фридриха крепнут день ото дня. А вы мне картины показываете… Разве что деревенский священник может увидеть в этом, – Содано показал пальцем на портрет, – руку дьявола. Нам сейчас не охота на ведьм нужна, нам нужен новый папа, который смог бы спасти нашу церковь от дальнейшего разложения.
– Уже видят. И не только деревенские священники, – улыбнулся Бенедикт. – И это нам весьма на руку.
– Что видят? – не понял Содано.
– Ту самую руку дьявола. Ропот раздается по всей Европе: почему папа римский терпит слуг сатаны? Почему не объявит священную войну с диаволом? А папа никогда ее не объявит, потому что он слеп и глух. Он полагает, что у него один враг – Фридрих II.
– И не без оснований… – проговорил Содано.
– Но если мы привлечем достаточное количество кардиналов на нашу сторону, мы заставим папу отречься от Святого престола.
И Бенедикт убедил Анджело Содано переговорить с теми кардиналами, которым он доверяет. Они решили, что когда будут готовы, они поднимут бунты в нескольких провинциях. Бунты должны выглядеть стихийными и спровоцировать Великую Русь на жесткий ответ. Вот тогда и можно будет собрать Совет духовенства католической церкви в Риме и поставить вопрос о новом папе и о крестовом походе на Великую Русь.
Разговор двух кардиналов был записан на видео, ни одно слово не было упущено.
– Что ж, Ваше Преосвященство, – сказал Лисин Джакопо Бреганцене, – ваш выход. Отправляйтесь в Ватикан, просите аудиенцию у папы.
А Острякова Князь Балтийский попросил организовать прослушку Анджело Содано:
– Сейчас важнее даже не кардиналов с папой рассорить, они и так не то чтобы крепко дружат, а не дать им объединиться. Ты же понимаешь, что они готовят? Стихийные бунты против своих властей за то, что те не противостоят нам. Если этот пожар разгорится, войны не избежать. Это же десятки, если не сотни, тысяч трупов по всей Европе. Это будет хуже, если нам объявит войну сам папа или император Фридрих. Разбить армию нам плёвое дело, а затушить религиозную войну, раздуваемую фанатиками на огромной территории, это геморрой ещё тот.
– Попробуем перессорить их между собой, – сказал Остряков.
* * *
Иннокентий не стал пытать Джакопо Бреганцене, хотя и не поверил ему, что тот сам организовал прослушку кардиналов. Папа решил использовать Великую Русь в своей борьбе с Фридрихом, поэтому он отправил послов в Гамбург.
– Не обещайте им ничего конкретного, – сказал Лисину Миронов. – Но и не давайте им понять, что мы в них абсолютно не заинтересованы. На данном этапе нам лучше избежать эскалации. Выслушайте, передайте папе наши заверения в лояльности церкви и… И, пожалуй, всё.
Но переговоры прошли не слишком хорошо: папа попросил военную помощь. Фридрих II выдвинул войска к Римини, контроль над которым еще оставался у Иннокентия, и папа через своих послов попросил помочь ему отстоять город. Взамен Иннокентий пообещал держать в узде воинственно настроенных к Великой Руси кардиналов. Лисин, посоветовавшись с Великим Князем, отказал Ватикану в военной помощи. Римини перешел под юрисдикцию Священной Римской империи, а Иннокентий решил подыграть тем кардиналам, которые, по крайней мере, не выказывали явного желания свергнуть его со Священного престола.
– Нам удобней сотрудничать с империей, чем с папством, – сказал Лисину Миронов. – Духовенство слишком ненадежно, они, как крысы, готовые сожрать и друг друга, и всех вокруг.
Слова Миронова вскоре подтвердились: в Риме был отравлен Анджело Содано. Кто его отравил, так и осталось тайной – шпионы Острякова и Джакопо Бреганцене не уследили. Но компромата на кардиналов и епископов, с которыми вступал в последнее время Содано, накопили достаточно. Озлобленный Иннокентий начал зачистку среди духовенства Ватикана и окрестностей. Попал под раздачу и Джакопо: в одну из ночей к нему в поместье ворвались вооруженные мечами люди, направленные лично Иннокентием, схватили и уволокли в подвалы одной из крепостей в пригороде Вечного города. Лисин к тому времени установил постоянное наблюдение за домом Джакопо и при помощи дрона разведчики проследили, куда увели епископа. Князь Балтийский связался с Великим Князем:
– Валерий Иванович, прошу вашего разрешения на операцию по освобождению Джакопо.
Миронов задумался.
– Ты хочешь штурмом взять крепость? – спросил он. – Поясни, чем так важен этот епископ, что ты решил вступить в прямую конфронтацию с папой римским.
– Не будет конфронтации, Ваше Величество, – заверил Князя Лисин. – Неподалеку стоит большое подразделение Фридриха. Если проинформировать императора, что мятежный кардинал готовит бунт против империи, Фридрих, я уверен, отдаст команду схватить кардинала. А чтобы под шумок освободить Джакопо, мне не нужно осаждать крепость, хватит и роты спецназа.
– А как ты собираешься убедить Фридриха?
– У меня есть компромат на кардинала Сабина-Поджо-Миртето, в этой крепости как раз его резиденция. Есть запись его разговора с покойным Содано, где кардинал упрекает Иннокентия в слабости и предлагает отравить Фридриха, чтобы короновать более преданного Святому престолу императора.
– Это всё, что ты хотел мне сказать? – с сомнением спросил Миронов.
– Почти, Ваше Величество. Я считаю, что Джакопо нам еще может пригодиться, он инициативный агент и доказал, что не ведет двойную игру. К тому же я обещал ему, что вытащу его, если он попадет в беду.