Запомни это раз и навсегда!
Не бойся смерти! Просто постарайся
Не отступать нигде и никогда!
Ночь с 11 на 12 июля. 1978 год.
СССР. Москва.
Разговор наш уже затянулся ночь за полночь… За окнами было темно и тихо. Окна выходили во двор. Не было слышно ни шума машин, ни других звуков ночного города. Не то что в будущем. Там то сигнализация у кого-нибудь сработает на машине, то байкеры устроят мотопробег по соседней улице на ночь глядя. Но нынче всё тихо, мирно, спокойно…
Тем всё страньше и страньше был для меня рассказ младшего милицейского лейтенанта. Оказалось, что это спокойное время имело и нехорошую изнанку. И дело не в спекулянтах всех мастей, которые из-под прилавка и с рук торговали всем тем, чего днём с огнём не сыскать в магазинах. Убийства, изнасилования, ограбления… Всего хватало. Но по большей части расследовались и доводились до суда только малая часть из всего того, что было на самом деле. И это в Москве. А что тогда творилось в других городах? А в других, особенно в южных республиках?
Я понимал этого мамлея. Столкнувшись с личной трагедией, он готов был бороться с преступностью изо всех сил. Но даже его благородные порывы не помогли ему в этом. Начальство постоянно било по рукам. «Не лезь! Это глухарь. Зачем ты хочешь висяк на отдел повесить? Тебе что, больше всех надо?»
А ему, судя по всему, реально надо было больше, чем всем остальным.
— Ты ничего не добьёшься! — сказал я ему, жёсткую и циничную, но правду. — Зато сам станешь во всём виноватым. И в перспективе тебя ждёт не медаль и благодарность от начальства, а тёплое местечко на нарах, на спецзоне для ментов в Нижнем Тагиле.
— Но как же тогда жить? Что-то же надо делать?
— Ты уже сделал то, что не должен был…
— Что?
— Ты помог мне. И тем самым, если это выяснится, уже подписал себе, ежели не приговор, то увольнение из органов. А впереди грядут такие времена, когда…
Тут я понял, что увлёкся и наговорил лишнего. И самое главное, что и от младшего лейтенанта моя оговорка не укрылась…
Я постарался увести разговор в другое русло:
— Андрей! А как ты нашёл Олега и Иру?
— Прости, Максим! Это моя вина. — это уже Олег ответил мне. — Я пошёл искать тебя и спросил у этого офицера…
— Ну, да. — подтвердил Андрей. — Подошёл и спросил про Максима. А ты же назвался другим именем…
— Ясно. — выдохнул я. — А что там такое произошло, что ты решил спрятать нас у себя?
— Я же тебя сказал….
— Ты про то, что я сломал нос там кому-то, кому не надо было бы…
— Да. И к нам в отделение уже прискакал целый полковник… Тоже, кстати, не слишком русский.
— Родственник?
— Нет. Скорее всего просто земляк.
— И что? Всё дело сразу же перевернулось с ног на голову?
— Именно так…
— Ну а ты, как рыцарь без страха и упрёка, сразу же бросился спасать тех, кому грозит несправедливое наказание?
— Ты иронизируешь… А зря. Ваша ситуация в перспективе не слишком приятная.
— Да ерунда всё это.
— Вовсе не ерунда. — на полном серьёзе высказал мне своё мнение младший лейтенант милиции. — Тебя уже, наверное, в розыск объявили, когда не нашли в больнице.
— Ерунда. — повторил я. — Мы сегодня у тебя переночуем, а завтра уйдём туда, где нас никто не найдёт.
— Лучше обождать несколько дней, пока всё слегка утихнет. — посоветовал мне Андрей.
Но он говорил с точки зрения логики. Обычной милицейской логики. Типа по горячим следам нас будут искать, а через несколько дней усердие пропадёт, ажиотаж утихнет, новые дела затмят это происшествие. Только вот если мы уйдём через портал в другой мир, в другое время… Да, хрен нас тогда найдут все эти Кулиевы, Гулиевы, с милицейскими полковниками заодно.
— Андрей! А у тебя не возникнут проблемы по работе? — спросил я нашего незапланированного помощника.
— Не знаю… — задумчиво проговорил младший лейтенант.
— Может тебе помочь чем? — заботливо поинтересовался я.
— Да чем ты мне сможешь помочь?
— Пока не знаю. Но если ты мне нарисуешь хотя бы приблизительно, что тебе нужно, то я постараюсь хоть как-то тебе помочь.
— Тебе бы кто помог…
— Не поверишь… Но я и сам за себя постоять могу.
— И за них тоже? — кивнул Андрей на Олега и Иру.
— И за них тоже…
Не знаю уж, вовремя или нет, но в разговор вмешалась Ирина.
— Андрей! А где у тебя постельное бельё? Время уже позднее.
— Пойдём покажу…
12 июля. 1978 год.
СССР. Москва.
Спальных мест в квартире Андрея хватило на всех. Похоже, что за то время, которое прошло со времени смерти сестры и матери, он ничего в квартире не переделывал и не выбрасывал. Во второй комнате вообще царило запустение. Было видно, что тут не только давно никто не живёт, но и вовсе не заходит. Жилой выглядела лишь одна большая проходная комната. Тут был и диван, и письменный стол, украшенный настольной лампой. Кардинально отличалась эта комната, от другой. Тут и книги на полках ровными рядами, и отсутствие пыли на подоконнике… Даже одежда на стуле была аккуратно сложена.
В той же, комнате, где раньше, скорее всего, жили мать и сестра Андрея, всё выглядело так, как будто проживающие там люди просто вышли куда-то и больше не вернулись. И было это так давно, что край простыни, что торчал из-под одеяла пожелтел от света солнца, и то, что было скрыто под одеялом всё ещё было белым. Жёлтыми же были и газеты, брошенные на подоконнике. Не исключено, что и дата на них соответствует времени смерти близких Андрея.
Но Ирина не страдала всякими комплексами и явно не переживала по поводу того, что своими действиями может как-то задеть чувства Андрея. Подмела, перестелила чистое бельё, в общем, хозяйничала, как у себя дома. Андрей не протестовал.
Олег с Ириной разместились в маленькой комнате. Естественно, на разных кроватях. Я за это даже не переживал. Князь был слишком благородный. Эдакий «рыцарь в белом плаще»… Ну а Ира та ещё скромница. Несмотря на то, что между ними были романтические отношения, они всё ещё находились в том светлом периоде, когда только лишь держаться за руки — это и есть истинное блаженство.
Ну а мы с Андреем устроились спать в другой комнате. Он достал из кладовки раскладушку, и пытался уступить мне диван. Но я отказался. Он всё-таки хозяин, а я гость. А раскладушка в советских домах всегда была дежурной постелью для гостей.
День был суматошный. Все устали… Поэтому почти сразу же, как погас свет наступила тишина. Я лежал на спине и смотрел в потолок. Сквозь занавески с улицы иногда проникал свет, рисуя причудливые узоры из бегающих теней. Мне не спалось.
Я вспоминал события вчерашнего дня. Их было так много, что чтобы во всём разобраться. Надо бы для начала разложить всё по полочкам… А планирование и систематизация — никогда не было моим коньком. Да к тому же, я по-прежнему не был уверен в том, что нашёл способ самостоятельно создавать порталы и пользоваться ими по своему усмотрению. Ну, что из того, что находясь в деревянном дворце Шереметева, я в старом зеркале увидел комнату в гостинице и перенёсся туда? А не показалось ли это мне? А вернуться в своё тело я мог бы и не пользуясь такими замысловатыми приёмами.
Или всё это было на самом деле? И теперь я могу не только находить и использовать случайные порталы неизвестно куда ведущие, а сам выбирать место и время конечной точки перемещения? Как можно проверить надёжность и действенность обнаруженного мною способа? Только экспериментальным путём. Но одному это делать нельзя ни в коем случае. Ведь в случае малейшей ошибки или неточности, я окажусь в одном месте без возможности вернуться, а ребята останутся… Даже не хочу об этом думать. Сразу на ум приходит куча банальных фраз от «Мы в ответе за тех, кого приручили…» и до «Русские своих не бросают!»
Надо попробовать переместиться всем вместе. Но как? И куда? Прыгать в реальность Великого князя Олега Константиновича, сразу в тысяча девятьсот четырнадцатый год? Я ещё не до конца к этому подготовился. Ведь я хотел набрать побольше полезных ништяков с собой. А поскольку реальность князя Олега, скажем так, альтернативная, то и изменений в истории этого нашего мира не должно случиться.
Да и не заморачивался я особо по этому поводу уже давно. С тех пор, как в моей жизни появилась та самая ведьма-недоучка и дала мне такие возможности, о которых я и мечтать-то раньше не мог, я совсем перестал задумываться по поводу всяких парадоксов и казусов, что могли возникнуть из-за моего вмешательства в судьбы людей. Я уже давно понял, что всякое изменение, произведённое мною в прошлом, просто порождает новую реальность. А этих реальностей может быть несчётное количество. Вся наша жизнь — это цепочка возможных вероятностей. Как там было написано или высечено на древнем путеводном камне? «Налево пойдёшь — чего-то найдёшь. Направо пойдёшь — куда-то дойдёшь. А прямо пойдёшь — обратно придёшь.»
Нет, конечно. Там что-то другое было написано, но суть одна. В жизни всегда найдётся развилка или перекрёсток. А куда бы ты не свернул, ты сам выбираешь свою дорогу. И лишь от этого зависит дальнейшее развитие событий.
Прокручивая свою прошлую жизнь, я находил много таких ключевых моментов, когда от одного лишнего шага, от одного лишнего сказанного слова, зависело то, какой будет дальнейший путь… дальнейшая жизнь.
И у каждого в жизни есть такие моменты, которые в один момент могут всё поменять. Лишь потом, после «разбора полётов», можно понять, что и как было сделано не так. Но, как говорится — «история не знает сослагательного наклонения».
Но теперь всё не так. И если выражаться словами из песни «мы рождены, чтоб сказку сделать былью»… То мне теперь даровано право менять историю. Может и не глобально, а в масштабе какого-то небольшого периода времени, но ведь даже маленький камушек может вызвать лавину в горах. Так что прав был Фёдор Тютчев:
Нам не дано предугадать,
Как слово наше отзовётся, —
И нам сочувствие даётся,