— И что делать?
— А ты сможешь сделать то же самое, что и с тем здоровяком?
— Не знаю.
— Но ты же как-то смогла влезть в его сознание и управлять его телом.
— Я тогда очень разозлилась. Он же тебя ударил… Ну и налетела на него… А попала в него.
— То есть тебе надо, чтобы этот огрызок тоже на меня напал. Он не нападёт. Он трус. Хитрый и расчётливый трус. Он если и ударит, то только со спины. Ладно. Что-нибудь придумаем…
— А потом чё было? — не унимался Серый.
— Да я подождал, пока всё утихнет, и слинял. Но когда подходил к воротам, чтобы с кладбища выйти, услышал какой-то шум на улице. Что там было не видел. У кладбища знаешь какой забор? Кирпичный, высокий. Не перелезть и не перепрыгнуть. Это не то, что у нашей школы. Палочки железные. А через них всё видно…
— Так что там было?
— Где? — сделал вид я, что не понял его вопроса.
— Ну… Ты подошёл к воротам…
— А-а… Когда я наружу вышел, то там авария… В смысле, авария уже произошла. Я не видел, как там было. Но когда вышел… Грузовик стоит, а из-под заднего колеса ноги торчат и дрыгаются… Кровищи там было. Меня чуть не стошнило. Я сразу домой поехал…
— И это был тот, здоровяк?
— Где? — снова врубил я дурака.
— Под колёсами?
— А хрен его знает. Я как-то не разглядывал… Но того парня я больше нигде не видел…
— Ясно… — сказал мой собеседник расстроено.
— Но мне кажется, что я его видел где-то раньше. До того, как меня по голове ударили…
А вот теперь одноклассник заметно напрягся. Глазки его забегали, но он очень тщательно старался скрыть своё волнение. Только у него это не получилось, потому что я всё время следил за его реакцией.
— И того худого тоже, кажется… У меня память стала помаленьку возвращаться, только всё какими-то не связанными друг с другом отрывками. Доктор сказал, что так бывает. Ничего не помнишь. А потом вдруг р-раз… И всё вспомнил.
Это ещё больше напрягло моего визави.
— Ну, что? Налить тебе чаю?
— Ага… Налей! — медленно ответил Сергей.
Зато глаза его бегали быстро-быстро, обшаривая кухню.
Я встал со своего места, и повернувшись к нему спиной, взял чайник и хотел поставить его на плиту. Больше ничего я сделать не успел…
С этой секунды события стали развиваться очень быстро.
Меня в спину что-то сильно ударило. Даже не в спину, а куда-то в бок, в районе печени. Но я заранее постарался «включить» максимальную защиту. Этот момент у меня уже был давно отработан.
Позади меня что-то происходило, но я даже не сразу и обернулся. Сначала всё-таки поставил чайник. Не бросать же его на пол? Зато позади меня на пол что-то со звоном упало…
Я обернулся и увидел то, что и хотел. На полу валялся кухонный ножик. Тот самый, с которым я экспериментировал, протыкая себе руку. Лезвие ножа было погнуто. Сильно бил, негодяй…
А «негодяй» стоял безо всякого движения, и пялился на меня стеклянными глазами…
— Маша! Ты где?
— Максим! Я не успела… Он тебя всё-таки ударил ножом…
— Не волнуйся! Всё нормально. Он не попал…
— Но, как же? Я же видела…
— Показалось. Слушай меня внимательно! Мы сейчас выйдем из квартиры…
28 августа 1982 года.
Возле подъезда у «Круглого дома» на Нежинской улице.
— Здрасьте!
У подъезда на лавочке, как всегда «дежурила» та самая старушка.
— Здравствуй, Максим! А ты что, опять на кладбище?
— Нет. В магазин. — ответил я ей, показывая авоську в руке.
— А Серёжка тебя вчера нашёл?
— Нет. А что такое?
— Ты только убежал, как он тута нарисовался. Куды, спрашивает, баба Маня, Максим убежал. Ну, дык, я ему и сказала, что ты поехал на кладбище, к бабушке. Он тут же и за тобой следом. Я подумала, что тебя догнать захотел…
— Нет. Наверное, не догнал… Там автобус сразу подошёл, и я на нём уехал.
Внезапно, в нескольких метрах от нас, с глухим шлепком, на асфальт шмякнулось тело. Даже крови поначалу не было. Но постепенно вокруг головы стала растекаться кроваво-красная лужа.
— Ой, ты, хосподи! — запричитала старушка…
— Это же Серёжка! — с ужасом в голосе проговорил я.
Глава 17
Глава семнадцатая.
Да-а… И не говори… А потом, когда-нибудь в будущем, весь этот окружающий нас кошмар назовут старыми добрыми временами…
Два игрока в одну игру играли.
К себе людские души забирали.
Один манил вином, развратом, златом.
Другой лишь тем, что в этой жизни свято.
Такая вот было у них потеха.
Но, кто добился большего успеха?
Ответ на это каждый верно знает,
Кому свою он душу доверяет.
28 августа 1982 года.
Возле подъезда у «Круглого дома» на Нежинской улице.
Тело на асфальте валялось некрасиво, как сломанная кукла. Да и поломало его знатно. С девятого этажа, да на асфальт. Это тебе не фунт изюму… Из вывернутой под неестественным углом ноги торчал обломок белой кости. Ей, богу, я чуть не блеванул, глядя на всё это. Но ни я, ни взбледнувшая старушка не стали подходить к упавшему телу. По всему было видно, что помочь ему уже никто не сможет.
— Ой! Я побегу скорую вызывать…
— Скорая ему уже не поможет… — глубокомысленно ответил ей я. — Звоните сразу в милицию!
— А ведь и правда…
Старушка резво так ускакала в подъезд. А я до сих пор не знаю, в какой квартире она живёт. А то, что её зовут баба Маня, она сама обмолвилась.
Другая Маня, но более молодая и совсем призрачная, уселась рядом со мной на скамейку и болтала ногами.
— Ты чего так долго возилась? — наехал я на неё. — Я тут уже устал бабке зубы заговаривать.
— Там окно не открывалось на девятом этаже. Я сначала даже подумала, что буду прыгать с разгону через стекло, но потом заметила, что вход на чердак открыт. Я залезла на крышу, разбежалась и… И вот я здесь.
— Тебе его совсем не жалко? — спросил я.
— Не-а… — равнодушно ответила она. продолжая болтать ногами. — А мы в магазин поедем?
— Тебя только это сейчас волнует?
— Ага…
— Поедем. Но чуть позже. Сейчас менты приедут и врачи всякие. А я же свидетель. Хорошо, что у подъезда бабка была. Она ведь тоже подтвердит, что мы оба были тут, когда он сверху спланировал.
— Ты молодец! Всё так ловко придумал и продумал до мелочей. А я тоже молодец?
— Нет. Ты не молодец… Ты — умница! У тебя всё так хорошо получилось.
— Мне это было не трудно сделать, особенно когда я вылезла на крышу.
— Почему это?
— Потому что я сама год назад хотела так же, как и сейчас, спрыгнуть с крыши…
— Как?
— Да вот так… Залезть на крышу, разбежаться и прыгнуть. Я ведь тогда уже знала, что скоро умру. И мне всё время было больно, больно и больно…
— А чего ж не прыгнула?
— Тогда мне было страшно. Я совсем не хотела умирать. И до последнего верила, что смогу вылечиться.
— А сейчас тебе не было страшно?
— Не-а… Летать мне понравилось. Жаль только, что это длилось недолго.
— Если хочешь, можешь снова залезть на крышу и прыгнуть…
— Зачем? Я и так могу. — сказала она и, оторвавшись от лавочки, стала летать вокруг меня.
А потом было долго, муторно и скучно. Приехали менты, потом скорая… Вопросы, расспросы, допросы… Хотя, вру, допросов не было. Мне жутко повезло, что в момент падения рядом со мной находилась эта разговорчивая старушка.
Во-первых, она ещё тогда, до падения Сергея, рассказала мне, каким образом меня на кладбище нашли два гопника. Их туда отправил мой одноклассник. А о том, что я поехал на кладбище, ему рассказал она.
А уж как она с ментами общалась… Это просто сказка какая-то. минут через полчаса, они уже и не знали, как от неё отделаться. Эта бабуля знала всё буквально про всех. В конце концов, её сдали на руки участковому, и она начала ему рассказывать свои истории по новой.
Ну а меня спросили, что я видел… А я что? Я ничего. В смысле ничего не видел, ничего не знаю. Вышел в магазин, остановился поздороваться с бабушкой, а тут нате пожалуйста, кушайте не обляпайтесь. Шлёп… И всё… Не подходил, не трогал, меня чуть не стошнило.
Сергей мой одноклассник, но про него ничего конкретного рассказать не могу. Меня недавно по голове ударили. Амнезия… Ничего не помню. Да, у меня и справка есть. Можно я в магазин пойду?
В понятые я не годился по возрасту, а в свидетели по медицинским показателям. А в подозреваемые… Хрен вам всем по жирной морде! У меня железобетонное алиби, в виде о-очень разговорчивой старушенции. Поэтому меня отпустили почти сразу, всего-то минут через сорок. К этому времени народу кругом было не протолкнуться. Ну я и пошёл в магазин. А в какой? Кому какое дело… Меня об этом никто и не спрашивал.
Экспериментировать с автобусами и прочими видами транспорта мне не хотелось. Пока разберёшься, какой маршрут куда едет и где надо сделать пересадку, уже и вечер настанет. Поэтому я очень обрадовался, когда увидел, что у знакомого киоска остановилась лимонная «Волга», а шофёр вышел, чтобы купить газету. Когда он вернулся к машине, то я его уже ждал с улыбкой на лице.
— Шеф! Свободен? До «Лейпцига» не подбросишь?
Он скептически меня оглядел.
— Пассажир! А деньги-то у тебя есть?
— Есть.
— Ну, тогда гони пятёрку, и поехали.
— Начальник! Тут езды на два рубля. По МКАДу доедем со свистом. Я трёшник дам. А там, у магазина, ты себе легко богатую «Шляпу» найдёшь.
— Уж больно ты молодо выглядишь для опытного пассажира.
— Так получилось…
— Ладно. Садись! Поехали. Только трёшку гони вперёд.
— Да не вопрос…
И мы поехали…
28 августа 1982 года.
Москва. Универмаг «Лейпциг».
Ну что сказать? Народу возле магазина и в самом «Лейпциге» было пруд пруди… Внутри конечно намного больше. И как они там все помещаются?
А хорошо быть молодым и мелким. Нет, плохо, что другие выше тебя, и из-за их спин ни хрена не видно, что там «выбросили» на прилавок. Но зато протискиваться, работая локтями гораздо сподручнее. А ещё у меня есть «тайный агент». Я просто отправил Машу вперёд посмотреть что там дают, а сам залип возле макета железной дороги. Помню, что в том моём детстве меня это зрелище в первый раз просто заворожило… Да и сейчас нравится проработка мелких деталей придорожных строений и движение миниатюрных составов.