А после Новороссийска дорога стала немного более забавной. То в гору, то с горы, огибая ущелья… Я решил, что самое время и самое место избавиться от всего лишнего. Поэтому, забравшись повыше, притормозил возле обрыва.
— Мы приехали? — спросила любопытная девчонка…
— Любопытной Варваре на базаре нос оборвали…
— А зачем ты остановился?
— Сейчас всё увидишь…
Машину я сразу поставил мордой в сторону обрыва. Там были какие-то кусты, но это вряд ли послужит сильным препятствием для железного коня, падающего в пропасть.
Я стал по одному доставать из перстня пленников. На всякий случай держал пистолет под рукой. Вдруг Маша ошиблась, а её бывший мальчик со своей подругой умерли от страха, а не от асфиксии.
Но, нет… Оганян был ещё слегка тёплым, но уже дохлым на все сто. Я его тщательно обшмонал, забрав все деньги и пистолет. После чего усадил его за руль. Это мне удалось с трудом. Всё-таки он был раза в полтора тяжелее меня. От Маши помощи ждать не приходилось. А в одиночку кантовать мёртвое тело здорового мужчины — то ещё удовольствие. Поэтому тело следующего оперативника я сразу же извлёк внутри салона «Жигулей». Чтобы потом не пыхтеть, запихивая его туда. После обыска я стал богаче ещё на один ПМ и ещё один магазин с восемью патронами. Бонусом для меня стала бензиновая зажигалка, что-то типа советской пародии на «Зиппо», и пачка болгарских сигарет.
В этой жизни я вроде бы даже и не курил ещё. А «Опал» — это для меня, как что-то доброе из моего прошлого. Из прошлого моего будущего прошлого. Тьфу! Бред какой-то… Если короче, то первая моя пачка сигарет, купленных мною, ещё мальчишкой, примерно того же возраста, как и сейчас, это была пачка «Опала». Ностальгия, блин…
Я достал сигаретку, чиркнул зажигалкой и сделал первую затяжку. Странно. Но я даже не закашлялся. Просто в голове как-то сразу зашумело, поплыло… Примерно такие же ощущения я испытал и тогда, когда курил в первый раз. А ведь и сейчас у этого парня возможно первый раз организм получает заряд никотина… Да… В это время в сигареты ещё, наверное, клали и табак, и никотин. В будущем… Тьфу! Не хочу даже и вспоминать, что мне приходилось курить там в будущем. Были и хорошие дорогие сигареты, и такая мерзостная гадость, которую трудно даже назвать табачным изделием.
— Максим! Ты куришь? — удивилась Маша.
— Сто лет не курил. Вот решил попробовать…
— Но это же вредно! — попыталась побороться за моё здоровье мёртвая девочка-призрак.
— А жить, Машенька, вообще вредно. Ведь все живущие, в конце концов умирают.
— И без тебя знаю! — огрызнулась вредная девчонка.
Я с наслаждением выкурил сигарету до половины, и выбросил в темноту. Огонёк быстро полетел куда-то вниз, постепенно растворяясь в кромешной тьме.
У второго оперативника не было при себе ни оружия. Ни больших денег, ни сигарет. И судя по его документам, он вообще был стажёр ещё. «Прости, парень! Но ты попал не в то время, не в то место, и не в той компании.»
Опера разместились сзади, старший лейтенант за рулём. Я уж было решил столкнуть машину в пропасть, но решил, что стоит обыскать напоследок и бардачок с багажником. И правильно сделал. В бардачке обнаружился запасной магазин с патронами.
«Ай-яй-яй! Товарищ старший лейтенант! Кто же так хранит боеприпасы?»
А вот в багажнике я надолго застрял. Похоже, что хозяин машины был заядлым рыбаком. Чего тут только не было… И спиннинг, и бамбуковая трёхколенка. А в небольшом рюкзачке набор всего того, что любой рыбак не побрезгует иметь с собой. Блёсны, лески и прочее, прочее, прочее…
Я не такой уж и любитель рыбалки, но ходил с друзьями на рыбалку иногда. Так что знаю с какой стороны червя насаживать на крючок. Прибрал всё, не глядя… Заодно и садок из металлической сетки, и даже складной стульчик с алюминиевыми ножками.
Упёршись плечом, помог машине начать движение вниз. Ухнуло, но не бахнуло. Это только в голливудских боевиках, машина, падая в пропасть взрывается с огромным облаком пламени. А тут… Бум, хрясь, и всё… Утром найдут погибших на боевом посту ментов. Но мы к тому времени, надеюсь, будем уже далеко.
Пешком шагаю по горам. Темно, как у старого афро-американца нетрадиционной ориентации в нецензурном отверстии. Луна порою не видна. На небесах похоже тоже происходит смена времён года. Ведь по всем моим прикидкам сейчас примерно полночь. Зря я не забрал часы у старшего лейтенанта Оганяна. Мне ремешок не понравился. Кожаный и засаленный. Наверное, у этого мента были потные загребущие руки.
Хорошо ещё, что я открыл в себе новую способность. Теперь моё зрение может подстраиваться и под отсутствие света. Не знаю, смогу ли я что-то разглядеть в абсолютной темноте, где-нибудь глубоко в подземелье? Но на поверхности свет мало-мало есть. От иногда выныривающей из-за облаков луны, от неярких звёзд… А вот ещё и появились фары где-то за поворотом. Машины ещё не видно, но блики света уже мелькают где-то справа за кустами. Но она едет мне навстречу. Была бы попутная, то я бы попросился бы. Доехал бы до Кабардинки хотя бы. А ещё лучше до Геленджика. Интересно, я смогу там на ночь глядя где-нибудь остановиться на ночлег. Знал бы, что так случится, то я бы заранее озаботился бы приобретением палатки, спальника и другими полезными туристическими принадлежностями. А я, как городской пижон в джинсах и футболке. Надо бы в чемодан залезть. Может там найдётся что-то более тёплое. Но вряд ли там есть спальный мешок, и что-то напоминающее палатку…
Встречная машина проехала мимо. О, как… А это оказались какие-то менты. ГАИшники, наверное… Может мне сойти с дороги?
Я так и не понял, как на меня вышел старший лейтенант Оганян. Даже если меня в розыск подали и на всех столбах объявления повесили, то… Нет. Так быстро не нашли бы. Скорее всего тут сработал случайный фактор. Его мать, тётя Ася ехала со мною сутки в одном купе. Наверное, увидела у сына ориентировку на меня и опознала… Или это у него такая хорошая профессиональная память на лица? Он же видел меня на вокзале в Анапе, хоть и мельком.
Интересно, он сообщил обо мне руководству? Или решил взять меня самолично с напарником. А стажёра прихватили так, на всякий случай. Парнишку немного жаль. Он-то вовсе не при делах был. Но, как говорится: «Лес рубят — щепки летят.»
Когда послышался шум машины позади меня, я решил не испытывать судьбу, и сошёл с дороги, заняв наблюдательную позицию в придорожных кустах. Но мои опасения оказались напрасны. Это был какой-то грузовик. То ли ЗИЛок, то ли ГАЗон, я в темноте не разобрал. Блин… Если бы я стоял на дороге с поднятой рукой, то уже мог бы ехать, сидя на мягком сиденье…
Машке-то хорошо. Она сказала, что ей неинтересно шляться в темноте, и попросила отправить её спать в хранилище…
Жрать охота… Сил потрачено много, а обедали давно… Если бы я сейчас спал, то до утра и не вспомнил бы… А сейчас идёшь, идёшь… А жрать хочется.
Снова позади послышался шум нагоняющей машины. Я не стал никак реагировать. Ни оборачиваться, ни руку поднимать. Проедет мимо, значит так тому и быть, а остановится, значит остановится.
Машина остановилась, слегка обогнав меня. Та самая, милицейская, что ехала мне навстречу несколько минут назад…
01 сентября 1982 года.
Новороссийск.
Зато выспался. Разбудили меня только часов в девять. А до этого я спокойно проспал на деревянной лавке в небольшой камере какого-то отделения милиции. Знаю только, что это где-то в городе Новороссийске, а остальное меня мало волновало.
Когда вчера ночью ко мне подъехала милицейская машина, я решил, что лучше плохо ехать, чем хорошо шагать пешком. При себе у меня не было ничего, кроме вещей, что на мне было надеты. Всё-таки пространственное хранилище иметь при себе это очень удобно. На все вопросы милиционеров, я отвечал «Не помню!» и «Не знаю!» Ну, вот меня и задержали до выяснения.
Потом уже, в отделении, кому-то пришла в голову проверить все ранее полученные сводки-ориентировки. Кажется, они сообразили, что под одну из них я очень подхожу. Но так, как своего имени я им так и не назвал, а по отпечаткам пальцев меня пробивать — дело долгое по нынешним временам. Это вам не в будущем, когда через интернет в пять секунд перешлют нужные файлы. Тут долго запрягают… Поэтому меня отправили спать до утра. Ну а я в принципе неплохо так выспался. Только теперь меня жутко мучает сразу два противоположных желания.
— Начальник! Выведи в туалет! — замолотил я в железную дверь.
Стучаться пришлось долго. Но, в конце концов, пришёл злой сержант, и обматерив меня, всё же вывел до ветру. Там я и облегчился, и умылся, и напился из-под крана. После чего меня вернули в камеру. Кормить меня похоже никто не собирался.
— И долго мы будем в тюрьме сидеть? — спросила меня Маша, освобождённая из своего заточения в камень.
— Не знаю пока.
— Но ты же можешь отсюда уйти в любой момент?
— Могу. Только вот сложилась такая ситуация, когда идти нам с тобой особо некуда.
— Но у меня же сегодня последний день. — жалобно заканючила моя призрачная подруга.
— Не поверишь. Я всё время помню про это. Уже голову сломал, но пока так и не придумал ничего вразумительного. А сейчас вообще ни о чём думать не могу. Жрать очень хочется.
— Так пойдём, сходим куда-нибудь…
— Как ты себе это представляешь?
— Я схожу на разведку. А ты пока можешь удалить замок с этой двери…
Когда Маша сообщила мне, что у ментов там какое-то собрание, я решился. Убирать замок я не стал. Убрал дверь целиком, а потом вернул её на место, после того как вышел наружу. Маша всё время была на пару шагов впереди и предупреждала меня, когда можно идти вперёд, оставаясь никем не замеченным. Пара-тройка минут, и я уже вышел на улицу. Правда не через парадный вход, а со двора. Так было даже лучше.
Несколько переулков, пара улиц, и вот я уже ем пирожки с лимонадом. Более серьёзной еды я пока не нашёл.