Совесть меня давно уже не мучает от того, что я почти всё, что мне надо, беру бесплатно. Как там в одном старом фильме говорила героиня Нонны Мордюковой: «Всё вокруг колхозное. Всё вокруг моё!» Не… У совсем бедных я ничего не брал и не крал. Но в советские времена столько всего было бесхозного и неучтённого. Мама не горюй… «Тащи с работы каждый гвоздь! Ты здесь хозяин, а не гость.»
Стыдно? Не-а. не стыдно. Стыдно не тему кого видно, а тем, кому показывать нечего. Ну так я и не показывался людям. Быстро свистнул и ушёл… Называется «нашёл».
Вот так и живём. Картошку жарим, да хлеб жуём.
Машка сперва попыталась заселиться в мою платку, но я отправил её к Ирке. Так что жилище делим мы с князем. Олег — молодец. Кровь благородная, а руки из нужного места растут. Не белоручка парень. Уважаю. И дрова порубить, и за водой сходить. От работы не отлынивает.
Я всерьёз занялся лечением Машки. Ну а за одно, по её просьбе, корректирую фигуру тела, согласно возрасту. Она ведь действительно на земле прожила уже довольно долго. Там двенадцать, да плюс тут ещё шесть. Так что в сумме аккурат восемнадцать и набегает. Ну а то, что она последние шесть лет два раза прожила. Ну так что ж? Чего только в мире не бывает.
Так что сидит у нас сейчас Машка на особой высококалорийной диете. Чтобы прибавить в росте, нужно набрать массу. Так что откармливаю её не только булочками, но и тортиками с пирожными. Если чего лишнего наберёт, то я после подкорректирую.
Организм у неё в норме. Никаких серьёзных заболеваний не выявлено. Ну вот разве только с психикой не всё в порядке. Так она и раньше была гиперактивная и вспыльчивая по натуре. Она уже успела рассказать нам о том, почему дошла до жизни такой. Сперва, конечно, с Иркой поделилась, ну а после и мне всё поведала.
Поначалу у неё всё было в порядке. Но вот только потом…
То ли юношеские гормоны взыграли, то ли просто поступила необдуманно. В общем, она поделилась с одной своей «лучшей» подругой в классе, рассказав о своих приключениях и путешествиях по другим мирам с парнем, который то ли колдун, то ли волшебник.
Да… Зря она это сделала. С подругой той она через полгода вдрызг разругалась. Ну а та в отместку растрепала про Машкины сказки. В классе сперва её начали слегка подкалывать, да в придачу ещё и зло подшучивать над ней. В будущем для этого придумали много разных терминов. Буллинг, троллинг. Ну а если по-нашему, то это конкретная травля. Девочка замкнулась в себе, но малолетние хейтеры не унимались. Её везде называли дурой, врушкой и фантазёркой. И при этом, это были ещё не самые обидные слова, которые она услышала тогда в свой адрес.
Ну а когда история дошла и до учителей, то заботливые педагоги настоятельно порекомендовали показать ребёнка психиатру. До детских психологов в семидесятые годы ещё, кажется, не додумались. Вот тут-то всё самое нехорошее и началось.
Родители «хороших» девочек и мальчиков в один голос потребовали, чтобы «психически больного» ребёнка убрали из нормальной школы.
Да. Машка пообщалась со специалистом этого профиля, только психиатр не выявил никаких отклонений. Но кого это уже интересовало. У нас же, как всегда… Не важно: «У тебя украли, или ты украл.» Ату его! Ату!
А тут ещё м в семье начались разлады. Отец. Как и в прошлый раз ушёл из семьи. Маша с мамой разменяли квартиру и переехали в другой район. Новая школа. Новые лица. И всё вроде бы пошло на лад. Но… Москва — это большая деревня. Это гора с горой не сходится, а человек с человеком. Где-то, когда-то, кто-то с кем-то пересёкся… Может на какой городской олимпиаде по математике, а может и на каком спортивном соревновании… Но про Машкины фантастические истории и визиты к психиатру стало известно и в новой школе. Началась новая волна травли и злых шуток.
Дети бывают жестокими почище чем взрослые. Маша плакала по ночам, срывалась на крик и даже пару раз подралась с обидчиками… Но этим она только сделал себе хуже.
А Максим, на помощь которого она понадеялась, всё никак не появлялся. Машка даже нашла дом, в котором должен быть жить тот Максим… Но тот мальчик, которого она увидела был другим. Он не узнал Машу и проигнорировал её попытку поговорить с ним.
Терпения у девочки больше не оставалось. Она получала в школе неуды, и этим сильно стала раздражать свою мать. Когда житья не стало ни дома, ни в школе, отчаяние совсем охватило Машку.
Но она всё ещё ждала появления Максима… Её Максима… Того самого, кто придёт однажды, чтобы забрать её из этого мира, в котором она познала столько горя. Только он всё не появлялся.
День, для сведения счётов с жизнью, она выбрала не случайно. В прошлой её жизни, в этот день она умерла. И место тоже было ею выбрано символическое. Она уже однажды прыгала с этой крыши. Правда она в тот раз уже была призрачной мёртвой девочкой. И прыгнула она с крыши, проникнув в сознание одного не слишком хорошего индивидуума. Гопника, ворюги и соучастника убийства бабушки Максима. Именно она, Машка, тогда заставила того парня прыгнуть с крыши, чтобы разбиться насмерть.
А я помню, с каким восторгом она тогда рассказывала мне про испытанное ею в тот момент чувства полёта. Только вот я не думал, что она решится это повторить, будучи уже в своём теле. Но она решилась и даже сделала это.
В общем, у неё не осталось стимула для жизни. А подростковые гормоны только подстёгивали её принять кардинальное решение сложившейся ситуации.
— Машенька! Пообещай мне, что ты больше никогда так не поступишь!
— А ты женишься на мне?
— Не сейчас… Ладно?
— Пообещай! — настойчиво проговорила девочка.
— Ну, хорошо. Обещаю…
— А без всяких «ну» нельзя было? — обиделась Машка.
— Когда ты перестанешь обижаться по пустякам? А особенно на меня… Ведь у меня, кроме тебя, нет в мире более близкого и родного человека.
— Правда? — загорелись глаза у рыжей девчушки.
— Ну, а как же иначе. Олег с Ирой решили вернуться в прошлое, и будут там вместе жить. Ну а я… Я останусь с тобой.
— Навсегда?
— И даже дольше…
— А это как? Я не поняла. Как это «дольше, чем навсегда»?
— Понятия не имею. — отвечаю я ей и снова получаю маленьким кулачком в бок.
— Дурак! Я же серьёзно, а ты…
— Я тоже серьёзно. Тебе придётся немного укротить своё стервозный нрав. Но истина в том, что нам действительно суждено дальше идти по жизни рука об руку.
— Я буду стараться! — тут же клятвенно пообещала Машка.
Но почему-то я ей ни на грош не поверил.
День за днём… Даже несколько раз в день, я занимаюсь Машкиным здоровьем. Общее физическое состояние у неё уже в норме. Даже не верится, что ещё совсем недавно она выглядела, как встрёпанный желторотый воробышек мокрый и ободранный, как после битвы с дворовой кошкой. Одни потухшие глаза чего стоили. В них была такая беспросветная тоска, что самому жить не хотелось, глядя в них.
Но теперь она уже выглядела таким живчиком, что просто источала некую солнечную энергию. Вот как так? Или психика у подростков такая эластичная, что легко сжимается и разжимается, как спортивный тренажёр, или же она просто убрала свои страхи и тревоги куда-подальше, а вся эта солнечная энергия просто маска.
Все люди носят маски. А у некоторых этих масок целая коллекция. И порою трудно понять, что человек скрывает под очередным «искусственным» лицом. Мне не хочется даже и думать, что Маша одна из тех, кто может притворяться перед близкими людьми. Она была разной. Взбалмошной и вздорной, вредной и прилипчивой, как липучка. Но раньше, как мне казалось, она была искренней со мной, и никогда не скрывала своих чувств. Да, её настроение менялось порой так же быстро, как погода в мае, где-нибудь в Прибалтике. Но она всегда была сама собой. И мне не хотелось бы, чтобы сейчас она просто спряталась где-нибудь в глубокой норке своей души, а наружу проецировала бы только то, что я хочу видеть. Я хочу, чтобы она была настоящей.
Странно. В прошлой жизни, когда она с самого детства боролась со смертельной болезнью, она была бойцом. Не сломалась до самого своего конца. Помнится, что она шутила в самый последний день своей жизни. Так почему же во второй раз, когда ей представилась возможность по новой прожить своё детство без необходимости постоянно лечиться, лечиться и лечиться, она сломалась от обычной школьной травли. Хотя, что можно назвать обычным. Дети порою бывают гораздо более жестокими, нежели чем взрослые. Детишки иногда, как говорится, краёв не видят, или не представляют, какими могут быть последствия их действий.
Но Машка… Она же… она…
А что она? Я попытался поставить себя на её место. Вот я маленький, а кругом враги. Причём враги везде и всюду. В школе, дома и во дворе. Идти некуда, а на чью-то помощь рассчитывать нечего. А в придачу — ты маленькая девочка в большом огромном городе. И ладно бы так было всегда. Но по опыту прошлой жизни, ты знаешь: «Нет. Не всегда.»
Ну а тем более, после общения со мной, она знала, что в жизни бывают не только серые дни, но и настоящие чудеса. И это знание дарит надежду на лучшее. Но в то же самое время отнимает последние силы из-за того, с каждым днём эта надежда тает, тает, тает…
Ладно. Будем надеяться, на то, что всё проходит, и это тоже пройдёт.
Усиленное питание и мои ненаучные методы постепенно привели тело Маши в порядок. Я постарался сделать всё так же, как и было в прошлом. Получилась вполне себе спортивное тело молодой невысокой девушки. Можно назвать её миниатюрной. Но… В общем, я не особо разбираюсь в таких тонкостях. Обычная фигура, всего в меру, без каких-то особых выпуклостей, что так любят всякие эротоманы. Скорее всего Маша сейчас больше напоминала начинающую спортсменку, не успевшую ещё изуродовать себя перекачанными мышцами. Мне нравится. Она тоже довольна. Чего ещё надо?
Жизнь продолжается. Мы за несколько дней неплохо обустроили свой быт. Ведь даже в походных условиях можно жить по-человечески, а не так как живут дикари. Я читал когда-то, что древние люди находили уютное место, селились там, охотились, жрали, бросая тут же обглоданные кости, основательно засирали облюбованную территорию, а когда жизнь в этом месте становилась невыносимой, просто перебирались на новое место.