и девицами и местными аборигенами где-нибудь на Черноморском побережье Кавказа.
Увидев меня, девочки оживились.
— Максим! Вот тут ребята предлагают у них поселиться. Они тут домик снимают недалеко от моря, и там есть свободная комната.
— Спасибо, парни! — обратился я к загорелым аборигенам. — Но я уже договорился в санатории на неделю. Санаторий хороший. Наш ведомственный, от МВД.
После упоминания о принадлежности санатория, интерес загорелых парней к бледнолицым русалкам как-то разом пропал, разговор увял, а сами аборигены покинули нас, отговорившись какими-то внезапно возникшими срочными делами.
Кстати, я ни разу не соврал. Санаторий, в котором я безо всяких документов, только за наличные снял два номера на неделю, действительно принадлежал к структуре МВД СССР. Возможно наличие свободных мест в нём и объяснялось тем, что и СССР уже под откос собрался. Да и сотрудникам ехать отдыхать в почти уже бывшую Латвийскую Советскую Социалистическую республику начальство не рекомендует.
— Фу-ух! — шумно выдохнула Машка, когда парни удалились. — А я уже не знала, как от них отделаться. Мерзкие, как липучки…
— Всё нормально. — спокойно добавила Ирина. — Я бы с ними справилась.
— Не горячись, Ирочка! Ты же ещё не до конца отсидела за то. прошлое дело.
Ира насупилась…
— Прости, Ир! Это была не самая хорошая шутка.
— Дурак! — по традиции, наградила меня незаслуженным эпитетом Машка.
— Собирайтесь! — скомандовал я. — А то на ужин не успеем.
— А там, что, ещё и кормят? — с интересом спросила Ира.
— А как же. Всё, как у людей.
— А что будет на ужин? — поинтересовалась Машка.
— Персонально для тебя будет манная каша с острым перцем.
— А почему с перцем? — недоуменно спросила Машка.
— Ну, ладно. Тогда просто манная каша. Без перца.
Ирка уже поняла мою шутку и одеваясь, беззвучно хихикнула. А Мария, похоже, поняла, что я снова над ней издеваюсь и шлёпнула меня мокрым верхом от купальника, и снова сказала:
— Дурак!
Ужин… Ну, как бы поточнее выразиться… Если санаторное лечение ставит своей целью снижение веса у отдыхающих, то да… Всё в порядке. Но я понял намёки той, кто нас сюда поселил, что многие из проживающих ужинают в ресторанах.
Поневоле на ум стали приходить откуда-то из закромов моей памяти всякие древние мудрости. Типа: «Обед раздели с другом, а ужин отдай врагу…» и ещё «Из-за стола надо вставать слегка голодным…»
Именно об этом я и заявил своим девчонкам на их замечание про скудность и невкусность санаторного ужина.
— А я слышал, что некоторые девушки, чтобы сохранить фигуру, после шести вечера и вовсе ничего не едят…
Удалось спастись бегством и скрыться в своём номере раньше, чем острые ноготки стали впиваться в нежную кожу моего лица…
Чуть позже, когда они слегка успокоились, я всё-таки впустил их внутрь, и предложил на выбор: «Пойти поужинать в какое-нибудь кафе.» или как вариант «Перекусить армейскими сухпайками прямо в номере.»
Но по поводу питания холодными консервами, мне сказали: «Фи!», а вот для похода в ресторан, потребовали выдать им одежду из моих стратегических магических запасов.
Я пытался отмазаться от совместного похода. Но мои слова, что я буду сидеть в номере, чистить оружие, и ежели чего, всегда смогу вытащить своих непутёвых спутниц из любой задницы в которую они залезут.
А то, что они туда залезут без меня, я почти на все сто уверен.
Но, мне сказали категорическое «Нет!». И я вынужден был сперва одобрять выбранные ими наряды, для посещения питейного заведения, потом переодеваться самому, ибо с таким оборванцем они в ресторан не пойдут…
Короче… И даже часа не прошло, как мы вновь куда-то идём. Причём, не зная города, мы просто пошли на шум громко играющей музыки в направлении моря.
Глава 8
Глава восьмая.
Овцы в загоне тоже считают себя независимыми, пока за ними не приходит мясник. И на этом независимость овец обычно заканчивается.
Ведомые адом, влекомые раем,
Идём мы куда-то, и сами не знаем,
Куда нас ведёт, без конца и без края,
Дорога, которую мы выбираем…
Мы брошены миром, отвергнуты богом…
И выбора нет. Есть одна лишь дорога.
То выше, то ниже, как тропка петляет…
А что впереди там? Никто и не знает.
Зачем же бредём мы слепые во мраке,
Голодные, злые, совсем как собаки?
И водит нас за нос, кривая-кривая,
Дорога, которую мы выбираем.
Вечер 24 августа. 1990 год.
Пока ещё Латвийская ССР. Юрмала. Дзинтари…
Приятный прохладный ветерок. Ещё не холодно, но уж точно не тепло. Как там пел Владимир Кузьмин? «На Рижском взморье воздух свеж…» О… Кстати. а не эта ли песенка сейчас звучит там вдалеке, на берегу моря? Ну, точно… Вот и припев завыл: «Симо-о-она!…»
Но поёт явно не Кузьмин… Похоже, что здесь, на берегу, прячется ресторанчик с живой музыкой. Мне-то пофиг… Но, боюсь, что такая громкая музыка может помешать нам насладиться ужином. Жаль, что моих девочек, как наивных мотыльков, так и тянет на яркий свет цветных ламп местного ресторана.
А молодцы, местные рестораторы… Классической советской отмазки, типа: «Мест нет!», тут не может быть по определению. Они отгородили часть территории, примыкающей к ресторану, сделали настил, и понаставили дополнительных столиков. Так что, когда нет мест, появляется ещё один пластмассовый столик и новый клиент платит деньги. А музыку на улице можно слушать из двух больших колонок, выставленных на веранду. Правда, если есть желание посмотреть на музыкантов, то тут уж надо будет идти внутрь.
Нам этого и даром не надо. Так что располагаемся на открытой веранде, и практически сразу к нам подошёл шустрый официант.
— Labvakar! Ko pasūtīsi?
— А можно у вас поужинать тем, кто говорит только по-русски?
Халдей моментально начал говорить, хоть и с акцентом, но на великом и могучем русском языке:
— Добрый вечер! Что будете заказывать?
— Давайте, на ваше усмотрение… Что-нибудь мясное с гарнирчиком… Если есть, то мясную и рыбную нарезку, овощи, ну и так далее.
— Что будете пить?
— Сок есть?
— Яблочный, апельсиновый…
— И того, и другого…
— Водка, коньяк?
— А ещё что есть?
— Мартини, виски, джин-тоник.
— Хочу джин-тоник! — заявила Машка. — И мартини…
— А коктейли есть?
— Да, конечно. — подтвердил официант.
— Тогда сделайте три коктейля. С мартини и так далее…
— Хорошо. Только у нас есть правило. Те клиенты, что сидят снаружи, платят вперёд.
— О,кей! Без проблем. Несите коктейли и сок. А заодно сразу подсчитайте сколько будет за всё!
Мальчик умёлся в сторону ресторана, а мы сидели, за пока ещё пустым столиком, глядя друг на друга.
— Максим! А что мы будем делать завтра? — спросила неугомонная Машка.
— Машенька! Я ещё пока не знаю, чем закончится сегодняшний день.
— Ну, почему ты не можешь расслабиться? Выпей! Успокойся! Да хоть даже и напейся. Мы потом тебя до номера донесём, если что… Правда, Ир?
— Донесём. — вздохнула Ира.
— А давайте не будем до этого доводить. Мне и без этого хорошо. Тем более коктейли я уже заказал…
Как раз в это время подошёл официант с подносом, на котором стояло два графина с соками и три бокала с воткнутыми трубочками.
Пока он выставлял всё это на стол, я читал бумажку с цифрами, которую он принёс. Да… Сумма впечатляла. И если бы я не ограбил пару сберкасс пару дней назад, то пришлось бы расплачиваться плюшками из скомканных золотых украшений. Но денег у меня теперь, как у дурака фантиков, так что я сразу и расплатился, отсчитав нужную сумму из пачки. Я сделал вид, что достаю деньги из внутреннего кармана. Но сунув руку за пазуху, извлёк пачку из хранилища.
Официант равнодушно принял деньги, но предупредил, что если мы ещё что-нибудь закажем, то снова придётся заплатить вперёд.
— Без проблем…
А Машка уже употребляла коктейль из высокого бокала, через тонкую трубочку.
— Не усердствуй! — посоветовал я ей. — А то нести до номера нам придётся именно тебя.
— Но ты же не бросишь бедную Машу здесь одну? — состроила мне глазки маленькая оторва.
После получения от меня денег, официант начал быстрее метать на стол всякую еду. В скором времени на столе уже присутствовал хлеб. Ассорти из мясной и рыбной нарезки, а также крупно порезанные овощи.
Коктейль я пригубил, но мне он показался каким-то не слишком интересным. Просто кто-то смешал в одном бокале немного того, немного сего, вставил соломинку и сказал, что это коктейль. Почему-то вспомнил, что слово «кок тейль» изначально означало буквально «петушиный хвост», из-за воткнутой в стакан соломинки. Вот другого слова и не подобрать для того напитка, который здесь нам подали. Пойло из-под петушиного хвоста пить не хотелось. Поэтому я налил себе из графина яблочного сока, а бокал с трубочкой отодвинул на центр стола.
— Ты что, не будешь это пить? — икнув, спросила Машка. — тогда я его допью…
Заметив, что свой бокал она уже опустошила, я снова посоветовал ей не частить с алкоголем. Но, кажется, что мои слова ей были уже, как горох о стену.
— Ира! — обратился я к более трезвой, а значит и более разумной подруге. — Пригляди за ней! А то наломает дров по пьяни, натворит делов. Потом не разгребём.
— Угу! — кивнула Ирина, налегая на мясную нарезку.
Ну а я, между делом извлёк из хранилища горсточку янтаря, и в один момент впитал их на ладони. Волна удовольствия пробежала по телу, а я почувствовал сильный приступ голода. Слава богу, появился официант, принёсший нам мясо с гарниром, в виде отварного картофеля, обжаренного в масле. Пришлось сделать, как учили: В правую руку нож, а в левую пистолет… Но, нет. В левую, конечно же, вилку. В общем, вооружившись таким образом. Я напал на мясо.