И ещё неизвестно, сумеют ли они связать побег подозреваемого в совершении тройного убийства из НИИ имени Склифосовского с исчезновением двух девушек прямо из камеры больничного корпуса СИЗО «Матросская тишина»?
Но всё равно, если будут искать парня с двумя девушками, то и на нас обратят внимание. Это уж к гадалке не ходи. Так что на будущее, надо иметь с собой запас еды, чтобы не тратить время на всякие привокзальные пельменные с начинкой неизвестного происхождения. И лучше всего, сразу надо иметь недельный запас еды. Это как минимум. Но не такой, как в Смоленских лесах, в виде свежеободранных конских и волчьих тушек, а пищу уже приготовленную для употребления. Прошедшую, так сказать, термическую обработку. Надо будет проверить потом, что выйдет из тарелки борща, если её подержать в магическом хранилище неделю, или месяц… Если борщ по дороге не расплескается и останется по-прежнему горячим и свежим… Тогда можно будет, при желании, зайти в какой-нибудь ресторан, заказать сразу сорок порций наваристого борща и убрать в хранилище про запас… Только вот сотрудники ресторана начнут задавать ненужные вопросы, типа, куда тарелки делись, и всё такое. Ладно. Это всё детали. После разберёмся…
Пельменная оказалась на своём месте, в угловом доме, в переулке, рядом с Белорусским вокзалом. Я заказал девчонкам две двойные порции, быстро схомячил из Машкиной тарелки несколько пельмешек, и пошёл на разведку в помещение вокзала. Лучше будет, если мы сейчас будем поврозь. Но девчонок строго предупредил, что если к ним начнёт кто-то клеиться, ножом не пырять и глаза не выцарапывать. Предложил просто проинформировать, что они не свободны, и скоро придёт их парень, который всем поотрывает бошки…
— А он может… — кровожадно пробормотала Машка, доедая пельмешку.
Судя по взгляду, который на неё бросила Ирина, она ей поверила.
Кстати, а пельмешки оказались вполне себе съедобные. Зря я грешил на эту точку общепита. Несмотря на расположение возле вокзала, травить тут никого не собирались…
На вокзале народу было побольше. Но всё-таки не так много, как в будущем. Я по-быстрому глянул расписание. Прибалтику отмёл сразу. Там сейчас, наверное, не спокойно. Все эти республики уже стали всерьёз задумываться о своей независимости. В восьмидесятых я бывал и в Литве, и в Латвии, и в Эстонии. Всё было нормально. А вот в девяностых по телевизору только и слышал про всякие проблемы с возрастающим национализмом в этих регионах. Не знаю, насколько можно верить зомбоящику, но лучше туда пока не соваться.
А вот Минск… Я задумался… А почему бы и нет. И, кстати, меньше чем через час туда поезд отходит. А ехать от Москвы до Минска вроде бы не так долго… Хорошо ещё, что сейчас никаких документов не требуется, чтобы купить билет на поезд.
В кассе я слегка поулыбался, и заплатив совсем немного сверху, выкупил сразу четыре билета на ближайший поезд до Минска. Почему четыре? Да потому что взял билеты на целое купе. А чего мелочиться? И нам спокойнее будет.
Только теперь надо поторопиться. До отправления поезда осталось всего-то ничего. Оттого и билеты нужные были в наличии. Из брони небось продавали. Я поспешил за своими девчонками.
Напрасно я за них беспокоился. Сидели там в ожидании меня. сытые и довольные.
— Давайте по-быстрому! У нас поезд скоро отходит.
— Какой поезд? — спросила Машка.
— Скорый…
— А куда мы поедем?
— В Минск. Хватит вопросов. Пошли уже! А то придётся помахать ему ручкой с перрона, когда он уйдёт без нас.
Я между делом, незаметно извлёк из хранилища свой старый чемодан, ещё из прошлой жизни Максима Шварца, а в придачу к нему пару пакетов из магазина. Ведь неудобно как-то идти на поезд совсем без вещей. Зачем вызывать лишние вопросы у окружающих? А так, всё нормально будет. Идут по вокзалу люди с вещами и чемоданом. Наверное, едут куда-нибудь. Обычное дело…
Несмотря на то, что я всё продумал и даже изменил внешность своим спутницам, я сильно мандражировал всё то время, пока мы шли с вещами через вокзал к нашему поезду. Но всё прошло ровно и без эксцессов. Вокзал, платформа, проводница, билеты, купе… Мы внутри. Я закрыл дверь и только тогда шумно выдохнул. Дошли…
Девчонки смотрели на меня насторожено.
— Макс! Что с тобой?
— Не знаю. — буркнул я в ответ. — Надоело убегать и бояться. А ещё… Я, наверное, очень устал.
— Тогда ложись и отдохни!
— Рано ещё. Вот поезд тронется…
Все мои опасения были напрасны. Поезд тронулся ровно по расписанию. Проводница собрала у нас билеты. Я отдал ей сразу четыре, добавив пятёрку и предупредив, чтобы к нам никого не подсаживали по дороге.
Мы пили чай из гранённых стаканов с мельхиоровыми подстаканниками. А потом, под стук колёс, в пустых стаканах позвякивали ложечки. Под этот звук я и заснул, забравшись на верхнюю полку… Засыпая, я всё никак не мог избавиться от всех своих тревожных мыслей.
В полудрёме, под ритмичный перестук колёс, мыслями, я всё ещё был где-то в другом месте, даже не понимая, сон это или явь… Место было знакомым и незнакомым одновременно. Я уже был здесь? Или только ещё буду? Лес. Поляна с каким-то каменным сооружением посредине… Капище? Нет. Там было по-другому.
Почему-то вдруг вспомнилось, что когда я в прошлый раз общался с чем-то невидимым и неведомым, вернувшись в реальность, я обнаружил, что Машу похитили подручные баварского барона…
Маша! Я беспокоюсь за неё… За всё это недолгое время, она стала мне очень близка. Без неё я не могу даже представить свою дальнейшую судьбу. И это вовсе не любовь.
Влюблённость, любовь, пылкие чувства… Чушь собачья! Всё это годится для юношей бледных со взглядом горящим… Ну, или для дамочек, зачитывающихся любовными романами. У нас с ней всё не так. По крайней мере, у меня к ней такое чувство, что… Я даже не могу его описать словами. Она — просто часть меня. часть моей судьбы. А всё остальное — это детали.
Хватит убегать! Надо что-то делать! Надо, наконец-то, заземлиться где-нибудь и начать тихую спокойную жизнь. Зная многое о ближайшем будущем, я смогу воспользоваться всем этим для того, чтобы хорошо устроиться в этой жизни. А имея при этом ещё и магические способности, я смогу…
Чёрт побери! А много я смог там, в Москве, когда мне прилетел подлый удар по затылку? Я же не бессмертный, на самом-то деле… И ещё… Они нашли мои отпечатки пальцев из старого дела восьмилетней давности. И знают моё имя… Да, конечно, они думают, что я — Максим Шварц, а на самом деле…
Я открыл глаза, посмотрел на свои ладони, и дал мысленный приказ своему организму, на перестройку папиллярных узоров… Подушечки пальцев обожгло, но я терпел, продолжая вливать магическую энергию в свои ладони. Жгучее тепло пробежало от кончиков пальцев до запястья, и лишь тогда, я прекратил воздействие. Усталость опять накатила на меня, сделав веки тяжёлыми и липкими… Снова засыпая, последнее, что я успел подумать, это то, что девчонкам надо тоже проделать такую же процедуру.
21 августа. 1990 год.
СССР. Город Минск.
Ну, здравствуй, столица Белоруссии! Пока ещё она называется Белорусская Советская Социалистическая республика. Но это ненадолго. Через год она уже будет называться Республика Беларусь, а Советский союз канет в Лету.
Не знаю. У меня двоякое отношение к этому событию. С одной стороны, я жалею, что такая крупная и мощная держава, как СССР развалилась на части, но с другой стороны… А что я могу с этим поделать? Исторические процессы, мать их ети… Нельзя в одиночку остановить несущийся на всех парах локомотив под именем «История». Даже поубивав всех исторических персонажей, которые участвовали в процессе развала страны, я ничего не добьюсь. У Гидры много голов. А, как известно из сказок и мифов, на месте одной отрубленной головы у неё вырастет другая. А то и не одна…
И хватит уже забивать голову глобальными проблемами. Наши насущные мне сейчас гораздо ближе. Надо найти крышу над головой и озаботиться безопасностью нашей маленькой группы.
Глава 2
Глава вторая.
Пессимист видит трудности при любой возможности. Оптимист в любой трудности находит возможности.
(Уинстон Черчилль)
Оставив за спиною километры
Чужих миров и прожитых времён,
Я шёл, и наслаждался свежим ветром,
И любовался кумачом знамён.
Но лозунги на праздничных плакатах
Уж не манили свежестью идей,
Хоть были актуальными когда-то,
В другое время, для других людей.
21 августа. 1990 год.
СССР. Город Минск.
Минск выглядел новым городом. Но это не удивительно. Во время войны с гитлеровской Германией он так сильно пострадал, что проще было построить всё по новой, чем пытаться восстановить руины. После освобождения города от немецко-фашистских захватчиков осталось всего лишь несколько десятков более-менее целых домов. Были даже мысли перенести столицу Белорусской ССР в Могилёв, или ещё куда, но из центра поступил чёткий приказ: «Восстановить Минск и точка!»
Вот и построили город по новой, ударными темпами. А в восемьдесят четвёртом уже открыли первую линию метрополитена. Она была прямая, и в принципе, располагалась примерно вдоль проспекта Ленина. Но сейчас на схеме было уже две перекрещивающиеся ветки метро.
Я купил в киоске бумажную карту города, и там же была свежая схема метро уже с новой линией.
Вернувшись к девчонкам с картой в руках, я обнаружил рядом с ними молодого парня лет двадцати. С первого взгляда, он не вызывал у меня никакого негатива. Высокий, широкоплечий, светловолосый с обезоруживающей улыбкой. Причём он не клеился, не приставал к моим спутницам, а просто разговаривал. И не с Машей, как я сперва подумал, а с Ириной. Ладно… Разберёмся.
— О, Максим! — обрадовалась Ира. — Познакомься! Это — Антон.
Парень с улыбкой протянул мне раскрытую ладонь, и мы обменялись рукопожатием. Иногда даже пожав кому-то руку, можно сделать вывод, что за человек перед тобой. Рукопожатие Антона было крепким, но он не старался сжать мою ладонь изо всех сил, демонстрируя свою силу, как порой делают некоторые, не слишком прозорливые люди. Ведь испортить первое впечатление о себе можно с первых минут знакомства, а после это уже трудно исправить.