— А кто будет спрашивать?
— Найдутся люди. Но я постараюсь, чтобы они потом как нашлись, так и потерялись. Так вот, во время солнечного затмения корабль налетел на какие-то подводные камни и потонул, мы спаслись на лодке, но она имела течь. Так что последние полкилометра мы плыли и шли по мелководью… Так и добрались сюда.
— А как звали наших родителей? — задала вполне резонный вопрос Ира.
— Папа и мама. — отшутился я. — а если серьёзно, то… Отец — барон Александр фон Шварц. Пусть будет Александр Готлибович. Это так по-немецки… А мама была русская. Мария Ивановна… Пусть девичья фамилия у неё будет, как и у тебя, Сомова. Так проще запомнить.
— А моих папу и маму звали Николай Николаевич и Александра Юрьевна.
— Вот и ладненько… Пора уже заканчивать беседу. Как мне кажется, к нам скоро прибудет много народу…
Глава 14
Глава четырнадцатая.
Иногда бывает такое… Сидишь в кругу вполне разумных и образованных людей, рассказываешь им о себе. А про себя думаешь: «Ну, чё ты несёшь? Ну чё ты, блин, такое несёшь?»
Ты слушатель, читатель или зритель…
Не обольщайся! Будешь ты обманут.
Историю напишет победитель,
Разгладив все ненужные изъяны.
И будет враг описан в чёрных красках,
Коварным, словно сто чертей из ада.
А про своих такую сложат сказку:
Мол, убивал. Так, значит, было надо.
Листая жизнь, страницу за страницей,
Не замечаем мы кровавых пятен…
А на войне, нельзя не быть убийцей.
Надеюсь, смысл слов моих понятен…
08 августа (по старому стилю). 1914 год.
Российская Империя. Рижский уезд. Кеммерн.
Мне почему-то казалось, что из-за ранения Великого князя Олега Константиновича поднимется большая суета. Набегут всякие мамки, няньки, и доктора с фельдшерами… Облом-с…
Вернулся Семён с ещё двумя казаками. Один был молоденьким и безусым, а другой с усами, как у Будённого, вёл себя подозрительно, и всё пытался поговорить с князем. Мои объяснения про то, что он потерял много крови и сейчас спит, вызвали ещё большие подозрения в мой адрес. А ещё мне не понравилось, как он смотрел на меня… Мне такой взгляд знаком ещё из девяностых годов прошлой жизни. Таким оловянным взглядом смотрит тот, кто выбирает момент для того, чтобы как следует тебе врезать или воткнуть в тебя нож, стоит тебе зазеваться. Поэтому я решил спровоцировать его сразу на конкретные действия. По крайней мере, так я буду готов сразу же дать ему отпор. И он тут же мне дал повод, для этого, спросив:
— Кто таков?
Сказано это было таким тоном, которым обычно полицейский спрашивает у бродяги…
— Военный! А тебе не кажется, что неприлично таким тоном разговаривать с незнакомыми людьми? Ты бы представился для начала.
Побагровевший военный дёрнулся было вперёд, но сдержался.
— Вахмистр Клюев. Извольте отвечать на мои вопросы!
— А мне не нравятся Ваши вопросы, Клюев. Поэтому и отвечать на них я не хочу и не буду.
— Это ещё почему?
— Не хочу и всё!
Рука военного потянулась за рукоятью шашки…
— Не советую хвататься за железяку, вахмистр. Порежетесь…
Казалось, что побагроветь лицом ещё больше невозможно, но помидорная рожа Клюева опровергала это.
— Ефим Петрович! — вступил в разговор Белоконь. — Не надо злить дохтура. Он и в бою себя героем показал, и нас от смерти спас…
— Вот жандармы с ним и разберутся, зачем он это сделал.
Мне этот напыщенный усач уже порядком надоел.
— Семён Платоныч. Ты воды-то принёс? А то надо бы ногу князю обмыть, чтобы заразы какой не занести в рану. Только сперва воду надо вскипятить, а потом остудить. Иначе только вред будет.
Хотя вреда уже никакого и не будет. Это уж я знал точно. Так как я уже и очистил, и обработал рану на ноге князя при помощи магии. И эффект от моей помощи явно был не хуже, чем от самого сурового антибиотика, которых в это время, кажется, ещё даже и не изобрели. Кстати, если случится пообщаться тут с каким-нибудь нормальным доктором, то можно посоветовать попробовать использовать плесень для лечения. Первыми его вроде бы англичане начали делать и ещё лет двадцать никому не выдавали сей секрет, а продавали пенициллин задорого. А тем более, что в этом мире они нам и вовсе враги. Так что неплохо бы утереть им нос как следует. Осталось только вспомнить, из чего наши сделали свой антибиотик… Из плесени, взятой с дыни, кажется. Чёрт побери. Ведь видел по телевизору какой-то документальный фильм про это… Но оно мне надо было тогда? Да… Тогда было не надо. И ведь хрен угадаешь, получая какую-либо информацию, пригодится она тебе в будущем или нет.
— Максим! — вскрикнула Ира…
И это был не тот крик, на который стоит оборачиваться с тупым вопросом, типа: «А? Что?». Это была тревога. Предупреждение об опасности.
Я чудом сумел увернуться от пудового кулака, летящего мне в голову. Вот никогда нельзя отвлекаться… А тем более, отвернувшись от потенциального противника, блуждать в облаках, размышляя о каких-то несуществующих ещё технологиях…
Подставив ногу и чуть-чуть подтолкнув противника, я «помог» телу вахмистра продолжить движение, и он влетел в сложенный из камня камин. Хорошо ещё, что не в топку, а только в трубу. А то бы спалил он свои шикарные усы.
У меня в руках уже были сразу два пистолета. Я отступил к стене и постарался взять на прицел всех присутствующих в помещении казаков.
— Стоять! Никому не шевелиться! — и уже другим, более спокойным тоном добавил. — Маша! Ира! Отойдите в сторону! Не заслоняйте пейзаж! Сейчас тут может быть шумно.
А крепкая всё-таки голова у вахмистра. Он уже засучил ногами на полу, пытаясь подняться. Но я ему этого не позволил. Влепил со всей дури каблуком сапога сверху по копчику и скомандовал:
— Лежать, гнида! — а обращаясь к остальным казакам продолжил. — Не советую дёргаться, господа казаки! Я не испытываю никакой неприязни к вам. Но я очень не люблю, когда кто-то тыкает в меня кулаками и всякими железками.
Семён и другой казачок замерли на месте. Семён в руках держал пустой котелок и какой-то бурдюк с водой. А у другого казака в руках была винтовка Мосина со штыком. Но воспользоваться ей он не смог бы, даже если бы у него была такая возможность. Поскольку пока он её поднимет, пока загонит патрон, я уже в него весь магазин выпустить успею. А размахивать винтовкой, пытаясь проткнуть меня штыком… Ну-ну… Пусть попробует только.
— Сеня! — спросил я у того казака, с которым у меня вроде бы не было никаких разногласий, до того, как вахмистр стал на меня кулаками махать. — Вот скажи мне, ради бога… Я разве делал что-то такое, за что на меня надо было так нападать?
— Нет, господин барон.
— Ещё неизвестно, что он за барон такой… — пробормотало тело, лежащее на полу.
Вахмистр тут же получил от меня удар ногой по рёбрам.
— Молчи, козёл! Жопе слова не давали!
Я даже умудрился услышать, как Клюев, лёжа на полу, от злости скрипит зубами… Показалось, наверное.
— Вот что мы тогда сделаем. — продолжил я. — Сейчас я спокойно соберу свои вещи, и мы покинем вас тут. Лечите сами своего князя, раз такое дело. Я себя не на свалке нашёл, чтобы всякая мразь меня тут кулаками лупцевала только за то, что я кого-то спас от смерти. Слышь, вахмистр? Может ты на меня злишься, за то, что я спас Великого князя и залечил его рану? Чё молчишь, убогий? Язык прикусил?
— Что здесь происходит? — раздался слабый голос Олега Константиновича.
Князь, видимо пришёл в себя, и приподнявшись на своём ложе, смотрел на наше шоу недоуменным взглядом.
— Ничего особенного, Ваше Высочество. — отмахнулся я. — Просто вахмистр решил выказать мне благодарность за Ваше спасение и лечение. А я решил, что такой благодарности мне и даром не надо. Так что, я Вас покину, а вы уж сами потом как-нибудь. Только могу одно сказать. Я после осмотра обнаружил у вас серьёзное заболевание лёгких. И никакие грязи с сероводородной водой не помогут. Я мог бы помочь, причём не за награду, а из простого человеколюбия. Но, кажется, что не всем тут нравится то, что вы остались живы, князь.
— Максим! — не стесняясь присутствующих, Их высочество обратился ко мне по имени. — Это недоразумение…
— Надеюсь на это. Но, после общения с этим ретивым чучелом… — я указал на вахмистра. — Что-то слабо в это верится.
— Вахмистр! — обратился князь к Клюеву. — Встаньте с пола и объясните своё поведение!
Я не стал препятствовать военному, который, кряхтя, поднялся, и отряхнувшись, встал по стойке смирно перед пристально глядящим на него князем.
— Ваше Высочество! Я не верю этому человеку!
«Ну, по крайней мере, честно.» — подумал я.
— А я ему верю! — тихим голосом проговорил Великий князь, но тут же снова потерял сознание.
Я взял раненного за запястье, делая вид, что проверяю его пульс. Но на самом деле я всего лишь попытался влить в него хоть немного магической энергии, для поддержания тонуса.
— Семён! Ты красного вина принёс?
— Так точно, Ваше благородие. — по-военному ответил казак.
— Раненому надо много пить. Он потерял много крови. А красное вино полезно, для восстановления жидкости в организме больного.
На вахмистра я уже не обращал никакого внимания. Ну, или делал вид, что не обращал. Но это уже никого не касается. Второй раз шанса напасть на меня неожиданно я ему уже не дам.
— А ты, дружище, встал бы со своей винтовкой снаружи перед входом в домик, чтобы ни одна сволочь больше не смогла бы неожиданно напасть на Великого князя. — обратился я к третьему казачку.
Тот быстро выполнил моё распоряжение. А я, приподняв, голову Олега Константиновича, попытался если не напоить, то хотя бы смочить ему губы вином из жестяной кружки…
— Я могу быть чем-то полезен? — неожиданно, вкрадчивым голосом спросил меня Клюев.
— Свет не заслоняй! И за спиной не маячь! А ещё лучше скажи, почему вместе с тобой не пришёл кто-то из медиков. От них было бы больше пользы, чем от казака с винтовкой.